После получасового затишья русская артиллерия открыла прицельный огонь по выявленным пулеметным точкам немцев. Дрегер и его люди только потешались над этим - надо ли говорить, что они давным-давно уже оставили прежние позиции и заняли новые.
Русские за четырнадцать часов ходили в атаку пять раз. Пять раз батальоны рушились на землю под сосредоточенным огнем пулеметов группы Дрегера. Шестнадцать упорных храбрецов противостояли противнику, превосходившему их численно примерно в сто раз.
Однако через три дня война заставила Дрегера заплатить за победу дорогой ценой. Противник в конце концов вынудил унтер-офицера и его взвод оставить село. Но при 30-градусной температуре и на пронизывающем ветру они нуждались в крыше над головой - в хате, комнате или хотя бы подвале. Дрегер решил отбить колхоз у противника неожиданным ударом. Командира скосила автоматная очередь. Солдаты оттащили его за скирду соломы. Дрегер постукивал леденевшими пальцами одной руки о пальцы другой, словно желая согреть их. Делая так, он вслушивался в холодный мрак ночи. И вдруг этот обычно не склонный к каким-то жестам и тем более к громким фразам человек сказал своим товарищам:
– Слышите? Это смерть стучится в двери.
С этими словами он и умер. Генерал-полковник Гальдер не знал о том, что случилось с унтер-офицером Дрегером, но 28 марта он внимательно изучил оперативную сводку, отправленную штабом 44-й пехотной дивизии из района боев под Балаклеей.
13 февраля он передал документы Йодлю для включения в коммюнике Главного командования. Четырнадцатого числа венцев упомянули впервые. С тех пор прошло шесть недель. В общем и целом советское наступление истощило силы и обломалось об удивительную стойкость немецких солдат на ключевых точках обороны в Изюмской излучине. Но даже и при оптимизме и уверенности, что кризис этот, как и другие, будет преодолен, все же остается резонный вопрос: не лучше ли было бы сделать паузу на всем Восточном фронте, включая и участок группы армий "Юг", и пусть бы русские атаковали, изматывая себя, разбивая лбы о немецкую оборону и постепенно истощая свои резервы?
Этот вопрос Гальдер вновь и вновь задавал себе и своим офицерам в ходе подготовки планов кампании 1942 г.
Но начальник оперативного управления генерал-майор Гейзенгер возражал, что подобный подход повлечет за собой утрату инициативы и соответственно потерю непредсказуемого количества времени. Время же играло на руку противнику. Если немцы хотели сломить его волю, поставить врага на колени, то должны были поспешить и сделать это как можно скорее.
Гальдер с подобным доводом согласился, но, по его мнению, главный удар нового наступления следовало вновь нацелить в сердце Советского Союза - на Москву.
Однако как раз именно против этого Гитлер и возражал, причем категорически. Он, похоже, побаивался Москвы. Теперь, после всего случившегося на Центральном фронте, ему хотелось предпринять нечто совершенно новое - поискать решения на юге, лишить Сталина кавказской нефти и нанести удар по Персии. Определенная роль в этом плане отводилась Африканской армии Роммеля. "Лису пустыни", который готовился развернуть наступление из Киренаики против британцев в Газале и Тобруке - сердца обороны англичан в Северной Африке, - предстояло затем через Египет и Арабскую пустыню выйти к Персидскому заливу. Таким образом был бы перерезан единственный сухопутный мост между Британией и Россией и перекрыт наикрупнейший канал поступления американской помощи в СССР после Мурманска. Более того, кроме русской нефти немцам в данном случае достались бы и куда более богатые арабские нефтяные месторождения. Марса произвели в боги экономической войны.
Автомобиль Гальдера остановился перед заграждением у 1-го подъезда 1-й специальной зоны "Вольфсшанце" - Ставки Гитлера. Часовой отдал честь. Шлагбаум поднялся. По узкой асфальтированной дорожке машина въехала в лесной форпост Гитлера. Низкие выкрашенные в защитный цвет бетонные бункеры с плоскими усаженными кустами крышами надежно скрывались среди высоких буков. Засечь постройки было невозможно даже с воздуха. Весь район дислокации ставки окружали плотные кольца колючей проволоки и минных полей. На всех дорогах располагались блокпосты. Короткую железнодорожную ветку вывели из употребления, теперь по ней ходил только дизель с вагоном Геринга, курсировавший от ставки к боевому штабу маршала авиации в Иоганнисбергском лесу возле озера Шпирдинг, что южнее Растенбурга.
Генерал-полковник Йодль как-то заметил, что "Вольфсшанце" являл собой некий гибрид концентрационного лагеря и монастыря. Ставка, вне сомнения, была спартанским военным лагерем и отличалась от остальных такого рода объектов тем, что Гитлер, работая до двух, трех и даже четырех утра, превратил в нем ночь в день. Нравилось им это или нет, ближайшим помощникам фюрера приходилось подлаживаться под его ритм жизни.
Гальдер проехал мимо справочно-информационного бюро начальника СМИ рейха. Справа располагалась радиотелефонная станция лагеря, а рядом с ней квартиры Йодля и Кейтеля. На левой стороне дороги находились бункеры Бормана и службы безопасности рейха. На самом дальнем конце леса жил и работал Гитлер в бункере, обнесенном высокой проволочной изгородью. Вместе с восточноевропейской овчаркой Блонди эта проволочная изгородь являлась последним барьером перед отшельничьим гнездом Гитлера в Растенбургском лесу.
На совещание 28 марта Гитлер созвал только представителей самого ближнего круга, только самых главных командиров вооруженных сил - Кейтеля, Йодля и Гальдера вместе с полудюжиной высших офицеров трех родов войск. Одни стояли, другие сидели на высоких деревянных стульях вокруг дубового стола с картой. Гитлер сидел посредине широкой стороны стола, а начальник Главного штаба занимал место с узкой стороны.
Получив слово, Гальдер начал излагать свою схему действий. Она скрывалась за кодовым названием операция "Блау". Изначально предполагалось назвать операцию "Блау" операцией "Зигфрид", но после того, как император Фридрих Барбаросса подвел его, Гитлер больше не хотел избирать в покровители боевых операций Германии непобедимых мифологических героев1.
Гитлер постоянно прерывал Гальдера, задавая всевозможные вопросы. Они все время уклонялись от темы, однако через три часа Гитлер в конечном итоге одобрил план в общих чертах. Схема действий выглядела следующим образом: Часть 1. Две группы армий образуют огромные клещи. Северный клин продвигается из района Курск-Харьков к среднему течению Дона на юго-восток, тогда как правый - быстро выдвигается в южном направлении из района Таганрога. Оба клина соединяются западнее Сталинграда, окружая и уничтожая главные силы советских войск между Донцом и Доном. Часть 2. Наступление на Кавказ, 1100-километровая череда гор которого протянулась между Черным и Каспийским морями, а затем выход к нефтяным месторождениям России.
Стоял полдень, когда Гальдер покинул "Вольфсшанце" и отправился обратно в Мауэрский лес. Начальник штаба сухопутных войск чувствовал себя утомленным и подавленным, его переполняли сомнения и раздражение из-за всезнайства Гитлера. Но в то же время Гальдер видел, что ему удалось убедить Гитлера принять по меньшей мере практически осуществимый план план, в соответствии с которым немецкие войска не бросались бы дивизиями в топку войны, а продвижение осуществлялось бы медленно, поэтапно, от одного хорошо укрепленного форпоста к другому. Если бы замысел удался, Сталин лишился бы всего Кавказа, а заодно с ним Астрахани и устья Волги - иными словами, как сухопутной, так и водной связи с Персией. Таким образом, на юге удалось бы решить задачи, поставленные планом "Барбаросса".
Все, что оставалось, облечь проект в форму коротких и понятных приказов различным родам войск вооруженных сил.
Спустя неделю, 4 апреля 1942 г., генерал-полковник Йодль подал на рассмотрение фюрера проект директивы. Штаб оперативного руководства Вермахтом разрешил проблему в типичной для германских штабистов манере: он начал с краткого обзора обстановки, перечисления отдельных оперативных задач, оставляя значительную свободу действий командующему группой армий "Юг", генерал-фельдмаршалу фон Боку, в том, что касалось практической реализации плана гигантской по масштабам операции. Такого подхода требовали штабные традиции на протяжении 130 лет, начиная с Шарнхорста, Шлиффена и Людендорфа.
