В полдень сильное штурмовое подразделение 1-го батальона 133-го пехотного полка прорвалось с Западного острова в церковь крепости. Запертые в ловушке немцы получили свободу. Ефрейтора Тойхлера нашли. Однако деблокировочный отряд не смог продвинуться ближе к офицерской столовой.

Восточный форт на Северном острове также продолжал держаться. 29 июня генерал-фельдмаршал Кессельринг отправил бомбить крепость эскадру1 пикировщиков "Штука". Однако 500-килограммовые бомбы не принесли желаемого результата. Во второй половине дня в дело пошли 1800-килограммовые. Кладка начала разрушаться. Женщины и дети покинули форт, сопровождаемые 400 военнослужащими. Однако защитники офицерской столовой продолжали упорно держаться. Здание пришлось разрушить до основания. Никто не сдался.

30 июня в рапорте 45-й пехотной дивизии было записано о завершении операции и о захвате крепости. Дивизии досталось 7000 пленных, включая 100 офицеров. Потери немцев составляли 482 человека, включая 40 офицеров убитыми и около 1000 человек ранеными, многие из которых впоследствии скончались. Размеры потерь, понесенных в ходе захвата крепости немцами, лучше всего видны в сравнении. Общие потери Вермахта на Восточном фронте к 30 июня достигали 8886 человек убитыми. Таким образом, на долю Брестской крепости пришлось свыше 5 процентов.

Истории, подобные защите Брестской крепости, стали бы широко известными в других странах. Но мужество и героизм защитников Брестской крепости остались невоспетыми. Вплоть до смерти Сталина в СССР словно бы не замечали подвига гарнизона цитадели. Крепость пала, и многие из ее защитников сдались в плен - в глазах сталинистов это рассматривалось как позорное явление. А потому не было никаких героев Бреста. Крепость просто вычеркнули из анналов военной истории, стерев имена рядовых и командиров.

Однако в 1956 г., через три года после кончины Сталина, была предпринята примечательная попытка реабилитации защитников Бреста. Публицист Сергей Смирнов выпустил небольшую книжечку под названием "В поисках героев Брест-Литовска". Читатель ее узнает, со сколькими трудностями пришлось столкнуться автору в попытках отыскать героев, переживших ад в Бресте. Никто из них не афишировал свое прошлое, поскольку спустя пятнадцать лет после сражения и через десять лет после окончания войны они все еще находились на подозрении и считались предателями. Смирнов пишет: "В России живет примерно 400 уцелевших защитников Брестской цитадели. Многие из них попали в плен к немцам тяжело раненными. Нужно признать, что мы не всегда относимся к этим людям так, как они того заслуживают. Не секрет, что враг народа Берия и его приспешники способствовали выработке неправильного отношения к бывшим военнопленным, вне зависимости от того, по каким причинам эти люди попали в плен и как они вели себя, находясь там. Вот причина того, почему до сих пор не стала известна правда о Брест-Литовске". А какова же правда?

Смирнов прочитал ее на стенах внутри крепости. Один из защитников ногтем нацарапал на штукатурке: "Нас тут трое москвичей - Иванов, Степанчиков и Шунтяев. Мы защищаем церковь и поклялись не сдаваться. Июль 1941 г.". Ниже он прибавил: "Я остался один. Степанчикова и Шунтяева убили. Немцы в церкви. У меня осталась одна граната. Живым они меня не возьмут".

В другом месте мы читаем: "Дела все хуже, но мы полны решимости. Умирая, мы верим. Июль 1941 г.".

В подвале казарм на Западном острове осталась надпись: "Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина". Подписи не было, только дата - 20.7.41. Совершенно очевидно, что отдельные группы защитников продолжали сопротивление до конца июля.

В 1956 г. мир наконец узнал, кто руководил обороной цитадели. Смирнов пишет: "Из найденного боевого приказа № 1 нам известны имена командиров частей, оборонявших центр: комиссар Фомин, капитан Зубачев, ст. лейтенант Семененко и лейтенант Виноградов". 44-м стрелковым полком командовал Петр Михайлович Гаврилов. Комиссар Фомин, капитан Зубачев и лейтенант Виноградов входили в состав боевой группы, вырвавшейся из крепости 25 июня, однако на Варшавском шоссе ее окружили и уничтожили. Трое офицеров попали в плен. Виноградов пережил войну. Смирнов разыскал его в Вологде, где он, никому не известный в 1956 г., работал кузнецом. По словам Виноградова: "Перед тем как пойти на прорыв, комиссар Фомин надел форму убитого рядового. В лагере военнопленных комиссара выдал немцам один солдат, и Фомина расстреляли. Зубачев умер в плену. Майор Гаврилов пережил плен, несмотря на тяжелое ранение. Он не хотел сдаваться, бросил гранату и убил немецкого солдата".

Много времени прошло, прежде чем имена героев Бреста были вписаны в советскую историю. Они заслужили свое место там. То, как они сражались, их непоколебимое упорство, преданность долгу, храбрость, проявляемая ими вопреки всему, - все это было вполне типично для советских солдат. Немцам пришлось столкнуться с еще многими подобными примерами.

Упорство и верность присяге защитников Бреста произвели глубочайшее впечатление на немецких солдат. Военная история знает немного столь же героического презрения к смерти. Когда генерал-полковник Гудериан получил рапорты об операции, он сказал офицеру связи главного командования при его танковой группе, майору фон Белову:

– Эти люди заслуживают высочайшего восхищения. 2. Сталин в поисках спасителя Первые бои в окружении - Как получилось так, что СССР оказался застигнутым врасплох? - Сталин знал сроки нападения - "Красная капелла" и доктор Зорге - Эскадра Равеля - Два недоверчивых диктатора - Генерал Потатурчев взят в плен и допрошен.

"Материальные и моральные последствия любого крупного военного столкновения, - писал генерал-фельдмаршал граф Мольтке много-много лет тому назад, - имеют столь далеко идущие последствия, что, как правило, совершенно меняют ситуацию".

Военные эксперты согласны с тем, что заявление это справедливо и сегодня, и, безусловно, оно вполне применимо к 1941 г. Не известно, читал ли Сталин Мольтке, но поступал он в соответствии с вышеприведенным тезисом. Он осознал, что катастрофическое положение на Центральном фронте стало причиной того, что с советской стороны там нет талантливого организатора, жесткого, опытного боевого командира - человека, смелые и неожиданные ходы которого позволили бы покончить с хаосом, вызванным стремительным прорывом танков Гота и Гудериана.

Но где было взять такого человека?

Сталин думал, что нашел его на Дальнем Востоке. Вождь, ни секунды не сомневаясь, вверил ему спасение русских войск на Центральном фронте.

В тот момент, когда лейтенант Вильч со своим взводом врывался в Брестскую цитадель, когда корпус Манштейна переходил через Западную Двину по мосту в Даугавпилсе, а танки Гота рвались к историческому "окну" у Молодечно, откуда Наполеон после своего катастрофического отступления из Москвы сообщил миру о гибели Великой армии и о том, что сам император пребывает в добром здравии, - в этот самый момент на железнодорожном вокзале Новосибирска, в 1500 километрах восточнее Уральского хребта, начальник станции и начальник управления тыла Сибирского военного округа шли по платформе, на которой стоял транссибирский экспресс, заглядывая в окна. Наконец они нашли нужное купе.

Начальник станции подошел к открытому окну.

– Товарищ генерал, - обратился он к широкоплечему обитателю купе, товарищ генерал, министр обороны просит вас сойти с поезда и следовать дальше самолетом.

– Хорошо-хорошо, - ответил генерал. Начальник управления тыла поспешил в вагон, чтобы вынести багаж генерала.

Было 27 июня 1941 г. Жаркий день. Солнце уже перевалило за полдень. На платформе туда и сюда сновали люди в военной форме. По ту сторону здания вокзала, на площади, надрывался громкоговоритель. В Сибирском военном округе шла мобилизация.

Генерал, сопровождаемый начальником управления тыла и начальником станции, прокладывал себе путь через толпы мобилизованных, ожидавших прихода поездов, чтобы добраться в места расположения своих частей. Генерала звали Андрей Иванович Еременко. Он имел орден Боевого Красного Знамени. Ехал Еременко из Хабаровска, где еще неделю тому назад командовал 1-й Дальневосточной армией. В Верховном Главнокомандовании Вооруженных Сил Советского Союза его знали как жесткого командира, человека беспримерной личной храбрости, превосходного тактика и преданного члена Коммунистической партии. В Красной Армии он служил с самого ее основания, был телохранителем Троцкого, начинал младшим командиром и прошел всю Гражданскую, закончив ее уже на командной должности.