Кэмп-Лемонье использует одиночную взлетно-посадочную полосу международного аэропорта Джибути-Амбоули, расположенного на окраине города Джибути, неподалеку от единственного крупного морского порта, обслуживающего Восточную Африку. После терактов 11 сентября Соединенные Штаты арендовали аэропорт у джибутийского правительства за 38 миллионов долларов в год в качестве перевалочного пункта для обеспечения своих гуманитарных операций в регионе. Первыми американцами, которые обосновались в Кэмп-Лемонье в 2002 году, стали морские пехотинцы, наскоро оборудовавшие тут небольшую авиабазу, предназначенную для проведения воздушно-транспортных операций. Довольно скоро деятельность Объединенного оперативного центра Африканского Рога стала включать в себя выполнение разведывательных задач на всей территории Восточной Африки. По прошествии нескольких лет основной задачей ООЦ стало противодействие растущей террористической угрозе в регионе и на Аравийском полуострове по другую сторону Аденского залива.
Положив трубку, я отдал команду на запуск. Начальник оперативного управления подозвал техников, дежуривших на стояночной площадке, и передал им распоряжение. Установленные в задней части «Хищников» одиночные пропеллеры загудели – пилоты в станции наземного управления начали предполетную проверку. Мои пилоты медленно вывели «Хищников» с предангарной площадки и направили их к взлетно-посадочной полосе. Одновременно с этим в Соединенных Штатах, в тринадцати тысячах километров от нас, три экипажа заняли свои места за пультами управления в кабинах на авиабазе Кэннон в Нью-Мексико, готовясь взять наших «птичек» под контроль. Мои пилоты в Джибути поднимут «Хищников» в небо, после чего передадут контроль над ними пилотам в Соединенных Штатах, которые, собственно, и будут пилотировать ЛА в ходе выполнения задания. Будучи ветераном программы «Хищник» с десятилетним стажем, я выполнял эту процедуру бесчисленное количество раз. Никакой другой летательный аппарат ВВС не требовал использования одновременно двух экипажей – одного для взлета, а другого – для собственно полета. И в этом не единственная уникальная особенность нашей программы.
Я вышел наружу, чтобы понаблюдать за взлетом. Когда двигатели трех самолетов начали набирать обороты, наружный термометр показывал 35 градусов по Цельсию. Для «Хищников» жара – еще более опасный враг, чем «Аль-Каида». Приближалось «тепловое окно». Чуть жарче, и тонкая электроника «Хищников» может перегреться и расплавиться еще до того, как летательный аппарат достигнет зоны более низких температур на большой высоте.
Из оперативного центра доносились радиопереговоры с диспетчерской вышкой джибутийского аэропорта, которая давала «Хищникам» разрешение на взлет. Я стоял на бетонном барьере и наблюдал за тем, как самолеты разгонялись по ВПП. Взлет им давался нелегко, и складывалось впечатление, что если бы не небольшой подъем в конце взлетной дорожки, они вообще не смогли бы оторваться от земли. Поднявшись в воздух, «Хищники» повернули к морю и взяли курс на Йемен.
Посмотрел на часы. В нашем распоряжении было несколько часов, прежде чем «Хищники» пересекут Аденский залив и выйдут на цель. Я вернулся к другим делам, но сделал для себя мысленную пометку наведаться через пару часов в расположение Оперативной группы и понаблюдать за видеопередачей с бортов беспилотников.
Когда я пришел в командный пункт Оперативной группы, стояла нестерпимая жара. Теперь термометр у входа показывал безумные 49 градусов. Морских бризов, способных принести хоть какое-то облегчение, летом в Джибути нет, есть лишь ветер, непрерывно дующий со стороны пустыни со скоростью 8–10 м/с, который по ощущениям больше похож на теплый поток воздуха из фена. Внутри металлической модульной постройки жужжал закрепленный на стене кондиционер. Небольшое устройство изо всех сил пыталось перебороть удушающую жару, стоявшую снаружи.
По стенам вокруг рабочего места командира ООЦ, которое находилось на возвышении, были развешаны шесть 50-дюймовых плазменных экранов. На каждом из них отображалось видео с различных «Хищников» и «Жнецов», находившихся в тот момент в небе региона.
Некоторые летели в Африке.
Большинство – в Йемене.
Пилоты и операторы средств обнаружения, управлявшие этими летательными аппаратами, располагались в самых разных местах планеты.
Внутри помещения царила напряженная атмосфера ожидания. Командир ООЦ, коренастый офицер, стоял на возвышении в центре зала. Со своего места он мог видеть все шесть мониторов одновременно. В нескольких шагах справа от него за столом сидел офицер связи.
– Это он? – спросил я офицера связи, долговязого майора ВВС.
– Не уверены, – ответил майор. – Есть подтверждение, что он был активен около пяти часов назад.
Говоря это, офицер не сводил глаз с мониторов, на которых транслировался видеосигнал с камер «Хищников».
– Мы все еще пытаемся закрепить на нем глаз.
«Закрепить глаз» означало засечь цель. Парни так и не смогли объяснить мне, откуда пошло это выражение.
Целью был Анвар аль-Авлаки.
Тридцативосьмилетний аль-Авлаки, родившийся в Нью-Мексико в семье выходцев из Йемена, поддерживал контакты с двумя террористами, захватившими самолеты 11 сентября, а кроме того, связывался по электронной почте с майором Нидалом Маликом Хасаном перед тем, как тот в 2009 году застрелил 13 человек на военной базе Форт-Худ в Техасе. Также аль-Авлаки был идейным вдохновителем нигерийского студента Умара Фарука Абдулмуталлаба, который на Рождество 2009 года при помощи спрятанной под одеждой бомбы предпринял попытку подрыва направлявшегося в Детройт авиалайнера.
После того как ФБР выявило связь аль-Авлаки с «Аль-Каидой», он бежал в Лондон, а оттуда в Йемен, где стал работать в качестве главного редактора англоязычного пропагандистского журнала «Аль-Каиды» «Инспайр». В журнале, в частности, была опубликована статья о том, как изготавливать самодельные взрывные устройства. Впоследствии именно эту публикацию используют для совершения теракта организаторы взрыва на Бостонском марафоне.
На одном из мониторов я увидел Хашеф, небольшой поселок, расположенный к северу от йеменской столицы Саны. Городок представляет собой нагромождение хаотично теснящихся глинобитных и шлакобетонных домишек. Он достаточно неприметен, чтобы служить тайным убежищем, и в то же время находится довольно близко к крупному городу, до которого в случае необходимости можно доехать всего за несколько минут.
– Цель активна, – сообщил сидевший рядом аналитик. – Есть признаки того, что он движется.
Возле одного из домов затормозили два белых пикапа «Тойота Хайлакс». Оба с двойными кабинами, вмещающими до пяти человек. В центре экрана с черно-белым видеоизображением, которое шло с борта «Хищника», был ведущий автомобиль.
Офицер сообщил координаты аль-Авлаки, и я сравнил их с данными на мониторах. Местоположение двух пикапов почти соответствовало координатам. Минимальный разброс значений позволял считать, что «Хищники» вышли на цель. Затем мы увидели, как из соседнего дома высыпали восемь мужчин и быстро залезли в грузовики. Одежда на них была традиционной для тех мест – длинные белые рубахи и головные платки. Один из мужчин, во всем белом, сел в ведущую машину. Едва дверцы захлопнулись, как водитель первого пикапа рванул с места, оставляя за собой шлейф пыли и выхлопных газов. Мгновение спустя за ним двинулся и второй грузовик.
– Держать их под наблюдением, – приказал командир ООЦ.
Офицер связи набрал на клавиатуре текст приказа и передал его через защищенный чат-канал экипажам «Хищников» в Неваде. Спустя несколько секунд оператор средств обнаружения «Хищника» плавно навел перекрестье прицела на ведущий грузовик, переключив расположенную под носом беспилотника камеру в режим автосопровождения цели. Экипаж знал свое дело хорошо. Сегодня нам как никогда нужна была опытная команда.
– Сэр, Авлаки только что сообщил, что едет, – сказал армейский офицер.
– Подтверждаю, сэр, – отозвался другой офицер. – Перехваченный звонок поступил из головной машины.
