- Можешь оштрафовать Слизерин, если хочешь, – равнодушно ответил Драко, отвинчивая резную крышку.

Гермиона следила за тем, как он делает небольшой глоток и морщится, когда напиток обжигает его небо.

- Хочешь? – он протянул ей флягу.

- Ты с ума сошел?

- Зря. Огневиски помогает забыть, – Малфой отвернулся и принялся лениво наблюдать за тем, как ветер поднимает рябь на спокойной воде озера.

- И что же я должна забыть? – язвительно поинтересовалась Гермиона.

- Например, пророчество. Или смерть Трелони.

Вспомнив похороны предсказательницы, Гермиона вздохнула и потянулась к фляге.

- Не думал, что ты решишься, – усмехнулся Малфой.

- Я еще и не решилась, – покачала головой девушка, рассматривая герб. – Я раньше никогда не пила огневиски, – призналась она шепотом.

- Сделай маленький глоток.

Гермиона задумчиво дотронулась до фамильного герба Малфоев. Драко в какой-то момент захотел, чтобы она также нежно провела кончиками пальцев по его щеке.

- Я бы хотела забыть… Или просто не думать…

Казалось, Гермиона разговаривает сама с собой. Она еще раз посмотрела вдаль, а потом вздохнула, приближая флягу к губам, сделала решительный глоток и закашлялась. Малфой усмехнулся.

- О, Мерлин, – наконец, выдохнула Гермиона. – Как же жжет!

- Ты просто неправильно пьешь, – объяснил Драко, забирая у нее флягу. – Вот смотри.

Он сделал маленький глоток, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу.

- Попробуй.

- И не проси. Мне дорог мой желудок, – фыркнула Гермиона.

- Тебе просто слабо.

- Мне? – расхохоталась она, протягивая руку за огневиски. – Не пытайся напоить меня до бессознательного состояния, Малфой. Я в состоянии себя контролировать.

*

Рон бесцельно слонялся по этажам, вспоминая беседу с сестрой. Час назад Джинни рассказала ему о пророчестве, и он долго возмущался тем, что от него скрывали сей факт. Рон не уставал упрекать себя за то, что тогда, в Хогсмиде, он послушал Гермиону и ушел. Если бы он настоял и остался, то тоже бы слышал Трелони, и вполне вероятно, смог бы помочь. После ссоры они с Гермионой больше не разговаривали. Он не мог подобрать слова, чтобы выразить ей все, что чувствует, а она старательно избегала встречи с ним. В очередной раз проходя мимо портрета, скрывающего вход в гостиную Гриффиндора, юноша поймал на себе сочувствующий взгляд Полной Дамы. Мысленно чертыхнувшись, он пошел дальше. Его уже жалеют портреты! На одной из боковых лестниц Рон увидел Пэнси и попытался ее обойти.

- Ты все еще злишься? – осторожно спросила она.

- А ты как думаешь?

- Ты уже знаешь о пророчестве? – поинтересовалась Пэнси, чтобы перевести тему.

- Да, – вздохнул Рон. – А что решил Дамблдор?

- Не знаю. Драко мне не рассказывал. А Поттер тебе не говорил?

- Нет.

Рядом с Пэнси он чувствовал себя неуютно. От навалившихся проблем голова шла кругом. Он не знал, как закончить ненужный разговор и отвернулся. Неожиданно Пэнси всхлипнула.

- Что с тобой? – удивился он.

- Мне так страшно, – прошептала она, поспешно вытирая слезы. – Я так боюсь, что Темный Лорд вернется…

- Разве твои родители не смогут тебя защитить?

- Мои родители – Пожиратели смерти, – бросив на него снисходительный взгляд, Пэнси покачала головой. – Они будут счастливы… А мне придется… – она осеклась на середине фразы.

- Они заставляют тебя принять Черную Метку? – догадался он.

Пэнси вздохнула.

- Я могу поговорить с отцом, чтобы он связался с мракоборцами, – предложил Рон.

- Спасибо, – на лице Пэнси появилась искренняя улыбка. – Так странно... Я даже с Драко это не обсуждаю. Он не поймет. А ты…

Рон покраснел.

- Мне жаль, что у вас с Гермионой так получилось, – неожиданно добавила она.

- Уже ничего нельзя исправить, – буркнул Рон.

- Прости меня, – прошептала Пэнси, чувствуя, что впервые в жизни вкладывает в эти слова их истинный смысл.

Рон молча развернулся и направился вниз по лестнице. Пэнси долго смотрела ему вслед, борясь с диким желанием рассказать правду. Этот неожиданный прилив искренности испугал ее, и она обхватила себя руками за плечи, словно пыталась удержать саму себя от необдуманного шага.

- Подожди! – Пэнси услышала крик, и только потом поняла, что он сорвался с ее губ.

Рон удивленно обернулся.

- Хочешь, я поговорю с Гермионой, и скажу, что это я виновата?

Некоторое время Рон изучал ее лицо, а потом молча покачал головой.

- Но почему? – продолжала настаивать Пэнси.

- Она встречается с Малфоем.

- С чего ты это взял?

- Я видел, какие взгляды они бросают друг на друга.

Рон развернулся и снова зашагал прочь. Когда он скрылся за поворотом, девушка замотала головой, пытаясь прийти в себя. Что это на нее нашло? Что это был за приступ откровенности? Выругавшись, Пэнси зло пнула каменную стену, ругая себя за слабость. Ее задача – соблазнить и бросить, а не жалеть и помогать. «Соберись», – мысленно убеждала себя она, но почему-то именно сейчас у нее не было прежней уверенности в собственных силах.

*

Гермиона не считала, сколько глотков успела сделать.

- Забери, – заплетающимся языком попросила она, протягивая Малфою флягу.

- Ты совсем не умеешь пить, Грейнджер, – усмехнулся Драко, обнимая ее за талию.

- Да уж, зачет по этому предмету я точно провалила бы, – она попыталась оттолкнуть его руку.

- Ты такая забавная, Гермиона…

Имя, сорвавшееся с его губ, прозвучало так противоестественно нежно, что Гермиона невольно поежилась от озноба, пробиравшего ее.

- Не зови меня так, – напомнила она. – Раньше ты этого не делал. Я удивлена, что ты вообще знаешь мое имя.

- Я много чего знаю, – горько усмехнулся Драко. – Но, учась в Слизерине, все время приходится притворяться. С тобой я могу не думать о том, как выгляжу со стороны. Быть искренним… Я не могу и не хочу врать тебе, Гермиона…

- Прекрати! – она закрыла уши ладонями, чувствуя, как ее кожа покрывается мурашками от его шепота. – Не говори ничего…

- Чего ты боишься? – продолжал Малфой, накрывая ее кисти своими ладонями.

- Не надо.

- Никто не узнает, – прошептал он, поймав ее лицо за подбородок и развернув к себе. – Я обещаю.

Его губы нежно прикоснулись к ее губам. Гермиона попыталась отстраниться, из последних сил сопротивляясь нахлынувшим ощущениям. Она чувствовала, что у нее подгибаются колени, когда он медленно провел пальцем по ее щеке. Горячее дыхание щекотало ее кожу, дразня и притягивая. Ее кулачки все еще упирались в его грудь, но она больше не делала попыток его оттолкнуть. Сил сопротивляться не было. Она закрыла глаза, позволяя ему прикасаться к себе. Когда ее целовал Рон, она сохраняла способность трезво мыслить. С Драко все было по-другому. Возможно, что основной причиной помутнения рассудка была солидная доля огневиски, но в глубине души Гермиона понимала, что алкоголь тут ни причем. Она перестала контролировать себя, не осознавая, как обняла Малфоя за плечи и прижалась к нему всем телом. Драко самодовольно улыбнулся, понимая, что эту партию он выиграл, и притянул Гермиону ближе. Он запустил свои пальцы в ее пышные волосы, наслаждаясь их мягкостью. Девушка слышала только глухой стук собственного сердца и прерывистое дыхание Драко. Ее еще никогда не целовали так. Так властно и так нежно одновременно.

- Ты пахнешь мятой, – прошептал он, на миг отрываясь от нее.

Гермиона машинально облизнула распухшую губу и тут же услышала его охрипший голос.

- Я же говорил, чтобы ты больше никогда так не делала.

Он снова накрыл ее рот своим. Гермиона застонала, чувствуя, как ее тело дрожит под его ласками. Малфой медленно расстегнул пуговицы ее школьной блузки, но Гермиона этого даже не заметила, ощущая лишь прикосновение его губ к своей шее. Драко видел, как тело девушки выгибается к нему навстречу, когда он снимал с нее рубашку, и почувствовал, как его охватывает возбуждение. Она была такой раскованной и естественной одновременно, что у него перехватило дыхание. Малфой отбросил ее блузку в сторону. Гермиона пришла в себя, только когда почувствовала прохладное прикосновение травы к своей спине.