Дорана кивнула, попросила предупредить на всякий случай родных и вернулась к игре. Играть вдвоем с Ладаем против Хията было интересно. Но девушка все равно подозревала, что они проиграют. Потому что Хият в «Поле» лучший, профессионал, а они всего лишь два любителя.

Огромная белая змея и человек, сидевший у нее на голове, наблюдали за происходящим в городе, который им был дорог. Ночью наблюдали, когда большинство горожан спало, а меньшинство занималось теми делами, которыми не принято заниматься при свете дня. Или на которые им днем не хватало времени.

То, что было змее и человеку интересно, началось совсем недавно. В одном из самых старых домов города загорелся свет почти во всех окнах. Заметались по комнатам какие-то тени. Стало позвякивать оружие, потом зашумели людские голоса. Негромко, но и человек и змея при желании могли бы расслышать, что эти люди говорят. Просто им не хотелось.

Шумели в этом доме долго. Потом вооруженные люди начали маленькими группками расходиться, чтобы собраться вокруг Дома Советов и затаиться.

Человек улыбнулся и прошептал:

— Она всегда перестраховывалась и умела убеждать. Заметь, там стражи совсем немного, в основном люди старших семей.

Змея кивнула, едва не сбросив человека с головы. Потом качнула хвостом, заставив облака заклубиться и спрятать картину. А когда эти облака рассеялись, ни Дома Совета, ни затаившихся вокруг площади людей, спрятавшихся под иллюзиями, видно уже не было. Зато был виден чей-то сад и большой красноватый камень, лежащий у фонтана.

— А вот и он, — сказала змея.

Над камнем сплелся временный портал. Несколько раз неуверенно мигнул. А потом из него вышел человек, закутанный в темный плащ с глубоким капюшоном, надвинутым по кончик носа.

— Тот самый? — спросил человек.

— А то как же. Я поэтому мальчику и не сказала, это могло ему помешать.

— Зато мне не помешает, — сказал человек и нехорошо улыбнулся.

Потом встал на ноги, потянулся и исчез.

Змея тихонько, явно неодобрительно зашипела.

— Мстить нехорошо, — сказала.

— Ты еще скажи, что она бы не одобрила, — ворчливо отозвался человек, но появляться во плоти не стал. — Да и не отомстить невозможно. Он не отстанет от моего города. Ему может прийти в голову подождать, пока у меня появится внучка. Да мало ли… И люди, которые его привели и впустили, должны отправиться следом. Это справедливо.

— Справедливо, — проворчала змея.

— Не беспокойся, я не стану вмешиваться, если они смогут справиться сами, — пообещал человек.

— А они не смогут, — уверенно произнесла змея. — Даже тот бестолковый потомок Белого мага не сможет… И ты не сможешь не отомстить. Просто подожди, дай им проявить силу. Так будет правильно.

— Хорошо, — ворчливо отозвался человек.

Змея покачала головой, и облака опять наползли на картинку, скрыв из виду и человека в темном плаще, и тех, кто его встречал и приветствовал.

Хият чувствовал себя глупо и неуютно. А все из-за того, что Дила с какой-то радости решила хорошо его одеть для похода в Дом Совета. И все бы ничего, но одела она его на свой вкус, и сам Хият так одеться бы не додумался. Слишком яркая рубашка, зеленая, якобы под цвет глаз. Узковатые штаны. Не то чтобы неудобные, просто Хият привык, что они несколько шире. Еще пояс с идиотской большой пряжкой, украшенной какими-то драгоценными камнями. Дила утверждала, что пряжка — артефакт. Причем защитный артефакт. Она эту пряжку в свое время с материка привезла, когда вместе с братом убегала на острова, тогда и прихватила. Хият в этой пряжке никакой магии не чувствовал, но спорить не стал. Возможно, эту магию очень умело замаскировали. Защищать ведь пряжка должна от магов, вот и будет им сюрприз.

Плохо отмытые от пыли ботинки с этим нарядом вообще не смотрелись, и это чудо, что Дила вовремя не заметила и не заставила переобуться.

В общем, Хият сам был виноват в том, что согласился на предложение перевозбужденной воспитательницы. Мог бы вспомнить ее платьица в огромных алых цветах и сразу понять, что ничего хорошего из ее предложения не получится. Теперь приходилось терпеть и доказывать самому себе, что все не настолько плохо, как ему кажется. Получалось не очень.

А потом, наконец, стало не до дурацкой одежды. Они дошли до площади перед Домом Совета, и Хият изумленно уставился на собравшуюся там толпу. Даже тогда, когда приезжала Вельда и остальные претенденты на титул хранящего, столько людей не было. А вот теперь на тебе. Собрались, молчат и глазеют, словно никогда прежде не видели.

Хият поежился и оглянулся на Ладая. Друг сиял улыбкой и шел с высоко задранным носом. Складывалось впечатление, что это именно он нашел Хията, заставил стать хранящим и сейчас страшно собой гордился.

Дорана цеплялась за локоть и смотрела, как кошка, подозревающая, что кто-то хочет обидеть ее котят. Дила и Таладат изображали вселенское спокойстивие. Такое спокойствие, что вряд ли кто-то бы рискнул их побеспокоить, чтобы задать пару дурацких вопросов.

Хият глубоко вдохнул, задавил желание почесать затылок и стал старательно думать о посторонних вещах. Например, о том, где сейчас находится Тоен. Он мужчина решительный, наверняка догадывается, что так просто это заседание совета не закончится. Подозревает, что опасность может грозить той же Атане, поэтому вряд ли остается в больнице, ждать и надеяться. Он точно придет, даже если ему придется подраться с медиками и рискнуть жизнью.

Хотя его жизни уже ничего не грозит. Дорана смотрела два дня назад, сказала, что выздоравливает он подозрительно быстро. Возможно, вообще уже полностью здоров, просто его не отпускают принципиально, чтобы в следующий раз меньше рисковал. С медиками это бывает, Ладай рассказывал.

Зрители все молчали и молчали, таращились и таращились, а Хият шел и думал. И чувствовал, как голова становится пустой и глупой. Чего-то он, похоже, не понимает. Всем был нужен хранящий, а теперь от одних пахнет удивлением, от других недовольством, от третьих насмешкой, а больше всего непонимания. Похоже он, по их мнению, на роль хранящего подходит гораздо меньше, чем та же Вельда. Наверное, Ладай прав — репутация штука нужная, и если у тебя репутация не очень умного человека, так к тебе и будут относиться, несмотря даже на то, что ты несколько раз доказал, что они все ошибаются. С репутацией нужно было что-то сделать. Потом, позже. Когда других проблем станет меньше.

А может, к тому времени она сама собой изменится.

Потом они, наконец, вошли в Дом Совета и зрителей стало меньше. Да и те просто стоять и смотреть не могли. Одни спешили занять места на балконах в Большом Зале, у других были дела и не хватало времени.

Дорана, наконец, расслабилась и отпустила локоть. Ладай пожелал удачи, подхватил девушку под руку и потащил куда-то влево. Хияту с Дилой и Таладатом пришлось идти прямо.

Потом, к удивлению парня, довольно долго стоять перед закрытой дверью, потому что советники сначала решили разобраться с какими-то проблемами и лишь потом полюбоваться хранящим. Таладат пороворчал, что они пытаются указать Хияту на его невысокое положение. Дила насмешливо хмыкнула. А сам парень пожал плечами и подошел к стене, где и застыл, опершись об нее спиной и закрыв глаза. Так думалось лучше. Просто опять не о том. И Хияту хотелось спать.

Вот весело будет, если он задремает. Такого неуважения к совету еще не проявляли, наверняка. Зато запомнят и поймут, что указать мальчишке на его место не получилось. Или подумают, что он идиот, не понимающий куда попал.

Тоен чувствовал себя совой, и ему это нравилось, несмотря ни на что. Бок тихо ныл, напоминая о том, что он недолечен, и мужчина время от времени его поглаживал, добавляя энергии на точечную регенерацию. Вообще, если бы у него был хоть какой-то целительский талант, он давно бы этот бок вылечил, а так пришлось искать готового помочь и молчать о своей помощи лекаря, потом плести паутину, ориентируясь на надавливание его пальцев и названные величины. Долгий процесс. Зато лекарь остался доволен и пообещал научиться применять полученный опыт. И наверняка у него даже получится, несмотря на то, что внутренние запасы энергии невелики. Ему ведь не обязательно, чтобы его пациенты выздоравливали за три дня. А на практически безнадежных можно и потратиться, главное, человека спасти. В общем, хороший лекарь, понимающий.