— Ага, — сказал Ладай. — Например, того, что он хранящий.

Тоен его проигнорировал.

— Так вот. Именно поэтому мне нужна помощь Хията. Он единственный, кто знает объединяющую всех, кого мы ищем, характеристику. Видит те самые маячки. Причем в обоих случаях. И поиски у нас много времени не займут. Если, конечно, нам никто не будет мешать.

— Мы не будем, — за всех пообещал Ладай и взял в руки книгу.

С первой попытки сплести паутину не получилось. Хият попросту не смог сосредоточиться и нити распадались прежде, чем начинали тянуться к маячкам.

— Так не пойдет, — сказал Тоен. — Тебе нужно успокоиться.

Водник пожал плечами.

На самом деле он был абсолютно спокоен, а мешало любопытство отвлекающее от маячков и заставляющее пытаться понять, что и как делает Тоен. Нет, понятно, что это ритуал. Понятно, что мужчина плетет тончайшие нити из своей стихии и направляет их к образам, которые видит-чувствует напарник. Даже то, что нити стелятся по городу так, как бы Тоен пошел по нему, тоже ясно. Именно поэтому они не могут протянуться напрямик, сквозь дома, заборы и деревья. Единственное, чего Хият не понимал, каким именно образом эти нити из стихии получаются. Немного похоже на работу структурщика, но не то. И на нити, оплетшие камешки в браслете, подаренном Вельде, тоже похоже, но не совсем.

Хияту казалось, если он поймет, что это и как получается, то сможет повторить. А научиться плести такую паутину хотелось. Пригодится же. Но вот понять шансов не много. Взять тех же структурщиков — сколько ни всматривайся, увидеть, что и как они делают, не получится. Хият в этом успел убедиться. Как и в том, что все теории — просто выдумки, призванные объяснить необъяснимое. Просто такой дар.

— Давайте попробуем еще раз, — предложил Хият, попив воды. — Я больше не буду отвлекаться.

Тоен хмыкнул, но согласился.

Во второй раз действительно получилось. Нити ручейками заструились по нарисованным на карте улицам города, достигли маячков и сплелись в людей. Мужчин и женщин. Разных возрастов. Даже несколько детей было.

— Чем ярче, тем ближе родственник, — сказал Тоен и велел: — Запоминайте.

— Я их всех знаю, сейчас запишу имена и отпускай, — отозвалась Атана и зашуршала припасенной бумагой.

Хият сдержался и не стал на нее смотреть. Сейчас главное маячки. А что мудрейшая пишет, все равно не увидишь, пока не подойдешь вплотную.

— Все, готово, — сказала Атана.

Хият глубоко вдохнул и закрыл глаза. Он физически чувствовал, как нити одна за другой обрываются и рассеиваются. И сочувствовал Тоену, который наверняка чувствует это еще сильнее, а ощущение не из приятных.

Вторая паутина сплелась вообще быстро. В городе, как ни странно, оказалос всего семеро тех, кто был причастен к попытке убить Вина. Пятерых из них знала все та же Атана. А двоих узнал Лииран. Он их часто видел рядом с Домом Совета, когда туда приходил. Они то ли служащие, то ли охранники, то ли часть чьего-то сопровождения. Как их зовут Лииран не знал, но указать на них пальцем Атане пообещал.

— Готово, — сказала женщина и Хият опять закрыл глаза.

Потом они все дружно пили чай и думали каждый о своем. Рассказать молодежи о дальнейших планах Атана отказалась. Заявила, что сейчас им нужно думать об экзаменах. Лииран и думал. Точнее он думал не о самих экзаменах, а о том, каким именно образом будет держать в узде свою группу, когда они окажутся в чужом городе. Ладно троица, которая здесь и сейчас присутствует. На проверку они оказались вполне вменяемыми. А вот что делать с Каларом, который в любой момент может помчаться за очередной юбкой? А Тияна как успокаивать? Он же, когда голодный, такого натворить может… А голодный он когда беспокоится. А в чужом городе причин для беспокойства будет великое множество. Еще Тиян может задуматься и случайно что-то сломать. Просто глядя в одну точку.

О Дине Лииран даже думать не хотел.

Хият думал о том, сможет он или не сможет связаться с белой змеей, когда будет вдалеке от города? Если сможет, то все в порядке. Он сможет вернуться в любой момент, хранитель поможет. А вот если нет… Если нет, то на экзамены лучше вообще не ехать. И нужно придумать для этого причину. Срочно.

Ладай мысленно прокладывал маршрут для Деспо. Потому что именно их Атана попросила поискать незарегистрированную портальную арку недалеко от города. При этом она просила вести себя очень осторожно. Летать на Деспо только ночью. И ни в коем случае не снижаться, потому что рядом с аркой может быть охрана, способная агрессивно отреагировать на появление большой птицы.

Дорана помимо воли улыбалась и размышляла о том, как уговорить Хията и Тоена попозировать. Ей хотелось рисовать. Картину хотелось. Изобразить две стихии. Вода и воздух, такие вот мирные вода и воздух, сидят, думают о чем-то, чай пьют. Главное суметь передать, что они именно вода и воздух. Дорана это видела, но в том, что сможет изобразить их так, что и остальные будут видеть, она была не уверена.

Дин был бледный, недовольный и пугал всех зверским выражением лица. Временами, когда корабль падал вниз с вершины особо высокой волны, огневик начинал зеленеть, его лицо делалось несчастным и он опрометью бросался к борту. Где и расставался с очередной порцией содержимого желудка.

Дина долго и нудно уговаривали уйти в каюту и отлежаться. Еще дольше обзывали идиотом, потому что только идиот, которого и так укачивает, накануне отплытия пойдет и напьется, если не до зеленых мышей, то до белых точно. Это он таким способом на путешествие настраивался.

В итоге, после всех уговоров и ругани, Дин продолжал гордо торчать на палубе и изо всех сил пытался испортить всем настроение. Добился он в итоге того, что в какой-то момент на него перестали обращать внимание и занялись своими делами.

Марика у борта любовалась морем и подставляла солнцу нос, который загодя намазала кремом. Потому что если против мелких веснушек на этом носу она не возражала, то в том, что ей пойдет краснота и шелушащаяся кожа, сильно сомневалась.

Дорана стояла на носу корабля и будь ее воля, вообще залезла бы на брус. Но ей категорически запретил лично капитан, поэтому девушка надела на голову широкополую шляпу и стояла там, где было можно. Шляпа норовила улететь и Дорана придерживала ее рукой. А саму Дорану придерживал Хият. Пара моряков, крутившихся рядом с пассажирами, смотрела на него не без зависти.

Калар вздыхал сидя под мачтой и пытался читать. Учебник. Читалось ему плохо, тянуло в сон, поэтому он щипал себя за руку и пытался сосредоточиться. Почему его потянуло на учебники, он никому так и не рассказал, но, похоже, кто-то сделал ему внушение. Возможно даже отец, у которого хоть и был отходчивый характер, но и упрямства могло хватить на десятерых. И если он что-то Калару пообещал, то наверняка сделает.

Ладай мечтательно улыбался и полировал меч, сидя на перевернутой шлюпке. Его оттуда пару раз сгоняли, но он возвращался, как наглый кошак, и парня оставили в покое.

Тиян задумчиво грыз орешки, бросая шелуху за борт. Вид у него был довольный, как у хомяка, собравшего запасов на год вперед. Экзамен его, похоже, совсем не пугал. Или он пока не совсем понял, куда и зачем отправился.

Лииран вздохнул. Еще раз пересчитал свою группу по головам и убедившись, что никого не забыл на берегу, задумался о том, чем теперь заняться. На корабле делать было нечего. Совершенно. Хоть бери и спи целыми днями. Ко всему хорошему, кораблик был юркий и небольшой, со всеми, кто на нем находился можно было перезнакомиться за полдня не сходя с места. Назывался этот кораблик «Лысое счастье». У него была всего одна мачта, зато она была огромная, Лииран когда впервые ее увидел, удивился, что она кораблик не переворачивает. Зато парусов было много. Один огромный, растянутый между двумя палками прикрепленными к мачте. Его можно было вращать ловя ветер. Лиирану даже успели пообещать это продемонстрировать. Два сравнительно маленьких на вершине мачты. И три треугольных, растянутых веревками на носу. Эти три паруса назывались как-то иначе, но Лииран не запомнил, как именно, а переспрашивать не хотел, опасаясь, что ему опять прочтут целую лекцию о такелаже, вооружении и оснащении.