Вот почему основной метод территориального контроля — это не народная поддержка, как в случае революционной войны, а перемещение населения, удаление всех возможных оппонентов. Для достижения этого результата новая война заимствует приемы по «отравлению моря» из арсенала борьбы с повстанцами — приемы, которые были отточены партизанскими движениями, созданными или поощряемыми западными правительствами, у которых есть опыт борьбы с мятежами, с целью свержения левых правительств в конфликтах «низкой интенсивности» 1980-х годов, как например РЕНАМО в Мозамбике, моджахеды в Афганистане или контрас в Никарагуа. Более того, данный подход стал реакцией на провал борьбы с повстанцами во Вьетнаме и Южной Африке и неявным осознанием того, что обычная нововременная война не является больше жизнеспособным вариантом.
Тогда как партизанское движение нацелено на создание для себя благоприятной среды, новая война нацелена на создание неблагоприятной среды для всех тех людей, которых не получается контролировать. Контролирование своей же собственной стороны опирается не на положительные выгоды, поскольку в обстановке нищеты и бесчинств новой войны особо-то и нечего предложить. Напротив, оно опирается на постоянный страх и чувство незащищенности, а также на закрепление ненависти к другому. Отсюда то важное значение, которое имеет крайнее и неприкрытое зверство и вовлечение в эти преступления максимального числа людей, потому что таким образом складывается общее соучастие в беззакониях, санкционируется насилие против ненавистных «других» и углубляется размежевание.
Техники перемещения населения включают
в себя следующее.
1. Систематическое уничтожение тех, кто носит другой ярлык (как в Руанде). Убийства тутси в 1994 году производились под руководством правительственных чиновников и армии. В отчете Human Rights Watch говорится: «В таких местах, как коммуна Ньякизу в Южной Руанде, местные чиновники и другие убийцы каждое утро выходили „работать“. После целого дня, проведенного на „работе“ по убийству тутси, они шли домой „распевая песни“... „Работники“ уходили каждый день, пока не была сделана вся работа, то есть пока не были убиты все тутси»87.
2. Этнические чистки, то есть насильственное изгнание населения, как в Боснии и Герцеговине (см. третью главу) либо в Закавказье или Дарфуре. Еще один пример: в Абхазии абхазцы составляли всего 17% населения. Для того чтобы контролировать территорию, сепаратистским силам пришлось изгнать большую часть оставшегося населения, главным образом грузин. Но, даже изгнав грузин, абхазы все равно остаются в меньшинстве. Типичная тактика — насаждение страха посредством леденящих кровь и максимально публичных казней и зверств.
3. Превращение местности в непригодную для жилья. Это может быть сделано физически — разбрасыванием противопехотных мин или применением артиллерии и ракет по гражданским целям, особенно по жилым домам, больницам и местам скопления людей, таким как
рынки или источники воды. Это может быть сделано экономически — посредством принудительно вызванного голода или блокады. Когда людей лишают средств к существованию, они либо умирают от голода (как в Южном Судане), либо оказываются вынуждены мигрировать. И это может быть сделано психологически — внушением горьких воспоминаний о том, что некогда было родным домом, осквернением всего, что имеет общественное значение. Один из методов — уничтожение истории и культуры, когда физически разрушаются те памятные объекты, которыми для конкретных групп людей определяется их социальная среда. Предполагается, что уничтожение религиозных строений и исторических монументов должно полностью свести на нет даже тень культурно-исторических притязаний на ту или иную конкретную местность. В Баня-Луке в разгар войны сербы уничтожили все 17 мечетей и все, кроме одной, католические церкви. В частности, они сровняли с землей две очень красивые мечети XVI века; в пятницу их начали сносить, а в понедельник разрушили до основания и обломки засыпали землей. По-видимому, бессмысленное уничтожение талибами древних буддийских изваяний в Афганистане также должно было быть способом добиться чего-то подобного. Другой метод — насилие над женщинами, то есть систематические изнасилования и другие сексуальные преступления (что характерно для ряда войн) либо иные публичные и весьма наглядные акты крайней жестокости. Психологические методы обладают тем преимуществом, что они дифференцируют людей в зависимости от ярлыков.
Эти методы нарушают международное право, будь то международное гуманитарное право, законы о правах человека или Конвенция о геноциде. В сущности, то, что раньше считалось нежелательными и незаконными побочными эффектами старой войны, заняло центральное положение в том образе боевых действий, каким характеризуются новые войны. Иногда говорят, что новые войны — это возврат к примитивизму. Однако примитивные войны были весьма ритуализованными и имели определенные социальные ограничения. Рассматриваемые же войны в том смысле рациональны, что к целям войны они применяют рациональное мышление и отвергают нормативные ограничения.
Описанная модель насилия в новом типе войны подтверждается статистикой новых войн. Об этой тенденции к уклонению от сражений и к тому, что основная часть насилия оказывается направленной против гражданского населения, свидетельствует заметное повышение доли гражданских потерь по отношению к потерям военным. О точных цифрах идут горячие споры; этого вопроса я касаюсь в послесловии к книге. Однако существует общее согласие относительно снижения доли погибших в результате боевых действий (battle-related deaths) в общем количестве смертей, так что в наши дни число военных и гражданских лиц, погибших непосредственно от огня между воюющими партиями, не идет ни в какое сравнение с числом погибших от того, что иногда именуется «односторонним насилием против гражданского населения», и числом прочих связанных с обстоятельствами войны смертей88. Равным образом число погибших на войне военнослужащих регулярной армии очень невелико по сравнению с общим числом жертв.
О весомом значении перемещения населения свидетельствуют данные по количеству беженцев и перемещенных лиц. Согласно данным УВКБ ООН, общее количество беженцев по всему миру возросло с 2,4 миллиона человек в 1975 году до 10,5 миллионов в 1985-м и до 14,4 миллиона в 1995 году, затем снизилось до 9,6 миллиона в 2004 году, главным образом вследствие возросшей репатриации, и в 2010 году опять поднялось до 15,4 миллионаИ. Эта цифра включает только беженцев, пересекавших международные границы. Согласно данным женевского Центра мониторинга внутренних перемещений (ЦМВП), число внутренне перемещенных лиц выросло с 17 миллионов в 1998 году до 27,5 миллиона в 2010-м12. Стоит, конечно, отметить, что эти данные накапливаются до тех пор, пока перемещенных лиц не репатриируют. Поскольку на данный момент методы количественной оценки внутренне перемещенных лиц также значительно усовершенствовались, то прежние цифры, возможно, окажутся заниженными. Тем не менее, как представляется, существует некий тренд к увеличению числа перемещенных на один конфликт. Используя данные Американского комитета по делам беженцев, Майрон Вайнер подсчитал, что число беженцев
и внутренне перемещенных лиц на один конфликт увеличилось с 327 тысяч в 1969 году до 1 миллиона 316 тысяч в 1992-м 1 з (1992 год был, конечно, пиковым годом с точки зрения количества конфликтов). Располагая базой данных Уппсальской программы, цифрами УВКБ ООН и ЦМВП, можно наблюдать восходящий тренд по беженцам и внутренне перемещенным лицам на один конфликт. На рис. 5.1 показан рост ежегодного количества беженцев и внутренне перемещенных лиц в странах, переживавших не только вооруженные конфликты, но и то, что Уппсальская программа описывает как субгосударственные конфликты и одностороннее насилие.
Финансирование военных действий
