Литмир - Электронная Библиотека

Однажды я отправился на охоту за дикими индюками. Пересекая море желтеющего кустарника, я обратил внимание на ряд прямых канавок, похожих на проведенное плугом борозды, которые тянулись от реки вглубь равнины. На следующее утро я захватил с собой лопату и принялся за раскопки.

Не трудно было убедиться, что здесь когда-то был оросительный канал. Канава была выложена щебнем и зацементирована, а в тех частях, где вода из главного канала вытекала в боковые, были устроены шлюзы. По берегам этих боковых канавок я нашел черепки разбитых гончарных изделий, несколько наконечников для стрел и искусно сделанный каменный топор.

Я не пошел ночевать в хижину, а понес свои находки Блэку, который был со стадом на северном пастбище. Мы знали, что в этих местах раньше жили индейцы, но они давным давно перестали употреблять каменные топоры. Очевидно, в древние времена здесь жило какое-то неизвестное индейское племя, которое вело оседлый образ жизни, подобно ныне существующим племенам— тасс и хописс.

Я решил ближе познакомиться с прилегающей равниной, а также осмотреть Синюю Гору с другой стороны. При первом же удобном случае я отлучился на день и, поехав по берегу реки, переправился через нее вброд на север от нашего пастбища, где она была шире и мелководнее. Затем я объехал вокруг горы. Эта поездка дала Мне более точное представление о Синей Горе. Отвесные скалы в некоторых местах состояли из мягкой породы. Этот более мягкий камень был прорезан ходами, промытыми водой. Ходы подымались вверх на сотню метров, но неизменно кончались там, где начинался более плотный верхний слой. Это делало Синюю Гору неприступной.

Я вернулся домой с твердым убеждением, что если нам когда-либо удастся проникнуть на эту гору, то только тем путем, которым пользовался скот.

II. Повар Генри, — «Коровий каньон», — Быки-беглецы. — Вплавь на лошади. — На Синей Горе, — Древний памятник угасшей культуры. — Планы.

В конце ноября мы перевели стадо на зимнее пастбище. В начале декабря приехал Рапп, доставив нам к рождеству обильный запас припасов. Он привез с собой какого-то несчастного старика, Генри Аткинса, которого прихватил с собой по дороге в Тарпине — маленьком городке в пятидесяти километрах от нас. За свою долгую жизнь Аткинс был дворецким, служащим в больнице, поваром и, наконец, много лет подряд оффициантом на большом океанском пароходе.

— Я предупредил его, — пояснил Рапп, — что не могу платить жалованье, но если он согласен поселиться здесь и готовить для вас, то будет сыт и будет иметь крышу над головой.

С того дня, как мы заполучили Аткинса, жизнь для Блэка и меня превратилась в сплошной праздник. Старик прекрасно готовил и умело вел хозяйство. Единственною его слабостью было пристрастие к спиртным напиткам, но так как у нас виски не имелось, поведение его было безукоризненно.

Когда мы перевели стадо на зимнее пастбище, одичавшие быки и коровы, жившие на горе, стали показываться все чаще и чаще. Спускаясь к реке, на водопой, они подолгу щипали траву у входа в ущелье, так что мы даже окрестили его «Коровий каньон». Животные представляли собой прекрасно откормленные экземпляры. Очевидно, наверху имелись неплохие пастбища.

Скоро мы потеряли двух коров. Без всякой видимой причины они вдруг взбесились и сбежали на ту сторону реки. После этого случая мы стали более внимательно следить за стадом. Но за несколько дней до рождества, в то время, когда Блэк уходил на охоту, и стадо было под моим наблюдением, четыре молодых быка тихонько пробрались сквозь кустарник к; реке, и прежде чем я успел им помешать, они уже плыли к противоположному берегу. Там они вышли из воды; отряхнулись, вошли в — каньон и скоро исчезли из вида. Я был взбешен и поклялся, что отправлюсь за ними в погоню и верну их.

На. следующее утро мы отвели стадо на несколько; километров к востоку, чтобы уберечь его от соблазна. Уйдя под каким-то предлогом от Блэка и вернувшись в хижину, я посвятил Генри в свои планы и просил его наскоро соорудить мне завтрак. Я предупредил его, чтобы он лишнего не болтал. Только если я не вернусь к тому времени, когда Блэк придет ночевать, я разрешил рассказать Блэку в чем дело.

Генри проводил меня до реки, чтобы убедиться в благополучной переправе.

Я взгромоздил одеяло и провизию на спину, ботинки, чтобы не замочить, повесил на шею, а носки засунул внутрь шапки. Лошадь вошла в воду не упираясь, хотя я чувствовал, что она вся дрожит. Она ступала осторожно, а когда стало слишком глубоко, она, не испугавшись, спокойно поплыла. Нас немного относило течением, но мне не пришлось даже соскользнуть с лошади. Скоро она нащупала под ногами дно, и мы без труда выбрались на берег. Я махнул рукой старому Генри, все еще стоявшему на другом берегу, и стал взбираться в гору по «Коровьему каньону».

Всемирный следопыт, 1928 № 04 - _7.jpg

Когда стадо глубоко, лошадь, не испугавшись, спокойно поплыла…

В жизни не вдыхал я ничего столь живительного, чистого, как воздух этого каньона. Во рту и в носу было странное щекотание, как от газированной воды. Мною овладело странное возбуждение.

Пройдя по, каньону около двух километров, я заметил, что к северу от него отходит другое ущелье, но уже совсем другого характера. Здесь не было покатых склонов, стены были абсолютно отвесны, а в некоторых местах даже нависали. Высота их доходила до 500 метров. Дно ущелья было покрыто круглыми каменными глыбами — обломками скал, свалившихся сюда сверху много столетий назад и отполированных продолжительным действием воды. Многие из них были величиною со стог сена, но, несмотря на это, они лежали нагроможденные в кучи, как мелкий гравий.

Карабкаться вверх было трудно, и скоро я покрылся испариной. Остановившись на минуту, чтобы передохнуть, я случайно взглянул вверх на стены ущелья.

Трудно описать картину, которая впервые представилась моим глазам. Прямо над головой, на высоте не менее трехсот метров, в большой пещере я увидел древний городок. Он казался мертвым, как скульптура. Я сразу обратил внимание, что город построен по определенному плану: крошечные дома из бледного камня с плоскими крышами, узкими окнами и ровными стенами были правильно расположены около круглой башни. Башня, слегка расширяясь у основания, суживалась вверху. По краю обрыва пещера была обсажена рядом кедров, которые в этом городе были единственными представителями живой природы…

Всемирный следопыт, 1928 № 04 - _8.jpg

На высоте трехсот метров в большой пещере я увидел древний городок…

Я сообразил, что натолкнулся на древний памятник какой-то угасшей культуры, в течение веков остававшейся сокрытой от человеческих глаз на вершине этой недоступной горы, где, защищенный скалами, рекой и пустынной равниной, он сохранился до наших дней в безвлажном воздухе и солнечном свете, как муха в янтаре.

Когда вечером я возвращался домой, Блэк уже поджидал меня на берегу реки. Я постарался как можно подробнее рассказать Блэку и Генри о моем открытии. Города, построенные в скалах, объясняли происхождение оросительных каналов, которые я обнаружил ранее. Как у большинства индейцев, у жителей этих мест поля были расположены далеко от их поселений. Им нужны были с одной стороны скалы в качестве крепости, а с другой стороны — мягкая земля и оросительные канавы для земледелия.

— Из этого можно заключить, — заметил Родди, — что должна была существовать дорога, по которой они перевозили собранный в долине урожай. Если бы «Коровий каньон» был единственным входом, они не могли бы заниматься земледелием по эту сторону реки.

3
{"b":"595060","o":1}