Поселились в большой генеральской квартире. Мария Георгиевна внимательно вглядывалась в невестку, словно ожидала каких-то плохих вестей от неё, также настороженно смотрел и генерал. Лара ничего не стала им говорить. Да и как такое сказать! И все это в медовый месяц! Она сначала сама разберется в своих отношениях с Ванькой. Ей нравились родители Ивана, особенно Мария Георгиевна. "Не надо их огорчать, они, наверняка, ничего не знают", - решила Лара и стала раздавать немудреные подарки.

Из-за них молодая женщина тоже поругалась с Иваном: тот ни в какую не хотел ничего покупать родителям. "Твоя мать в деревне живет. А ты ей дорогие духи выбрала. Ей это не нужно. У моей матери всего полно, а отец на гособеспечении, - ворчал он. - Нечего лишних денег тратить". Но Лара все равно купила. И теперь радовалась, глядя на Марию Георгиевну и Якова Петровича, которые обрадовались этим простеньким подаркам.

Первое время молодые жили с родителями мужа. Лариса уже тогда видела, что отношения между мужем и его родителями натянутые, особенно у Ивана с отчимом. Ванька вообще занял потребительскую позицию, все ему что-то были должны: и мать, и отец, и, как выяснилось, Лариса. Лара слышала, как муж требовал от отчима:

-- Я женился, где обещанное назначение за границу? Чего тянешь?

-- Вот для чего я Ваньке понадобилась, - грустно подумала Лариса. - Для карьеры. Ох, права была Наташка. Не надо было выходить мне замуж. А ведь знала, наверно, все Наташка. Но писать пока я ей не буду. И с разводом подожду. Вдруг все еще наладится.

Иван и родители ссорились буквально из-за всего. И часто бывал неправ Иван. Лариса как-то сказала ему об этом.

-- И ты туда же, - обозлился муж. - Просто батя терпеть меня не может. Это яснее ясного. Я ему неродной сын. Он на матушке моей женился из-за денег, мой родной папаша богатенький был. А с ней отчиму пришлось и меня брать. А мать после свадьбы сильно болела, детей родить новому папочке не смогла. Вот он и срывает зло на мне.

-- А мне кажется, Яков Петрович очень любит твою маму, ты сам себя накручиваешь, - не согласилась Лариса. - И к тебе хорошо относится.

-- Вот именно, кажется, - заявил Ванька. - У папаши романы были на стороне, знаешь сколько, а от матери не ушел. Ведь у неё деньги есть. Папаша мой родной оставил. Дурак старый, не мог на сына единственного завещания написать. На матушку, да еще с условиями. Были бы мои деньги сейчас у меня, не сидел бы я здесь, в родительском доме, не выполнял бы глупых условий.

Словно испугавшись, что проговорился, Иван замолчал.

-- И зло Яков Петрович на тебе не срывает, - упорно возражала жена. - Твой отчим очень корректен с тобой. Лоялен. Это ты заводишься из-за всего. Все тебе не так.

-- Смотри, как ты заговорила, - насмешливо отозвался Ванька. - Уж не влюбилась ли ты часом в моего папашу. Ведь он ничего еще. Молоденьких баб только так трахает. К тому же генерал. Может и тебе что от него обломится.

-- Вань, ну как тебе не стыдно такие вещи говорить, - ужаснулась молодая женщина. - Дурак ты! Это же твой отец.

Этой же осенью у Ларисы заболела и умерла тетка, следом мать. Больше никого у Лары не осталось на этом свете. Дед с бабушкой не в счет. Они отрицают наличие внучки у них, особенно бабушка. Дедушка делал попытки контактов. Но тайком от бабушки. А Лариса не хотела такого родства. Не надо ей тайной жалости. А ведь когда-то она была любимой внучкой.

Лариса тяжело переживала смерть мамы. Мария Георгиевна с большим вниманием и сочувствием отнеслась к Ларочке, к её горю. Сама часто болеющая, она приехала с Ларой, когда мама слегла, помогала ухаживать. Они долго и часто говорили в те дни. Мама умерла спокойно, взяв обещание с дочери, что та не уйдет от мужа сразу, присмотрится сначала. Догадалась, наверное, мама, что не совсем ладится у дочери жизнь.

-- Я, Ларка, не переживаю больше за тебя, - сказала она перед смертью. - У тебя есть близкие люди. Не только муж, но еще Маша и Яков Петрович. Уважай их, люби. Не осуждай ни за что. Не верь всяким глупым слухам про Якова Петровича. Жизнь, она, знаешь, как крутит нами.

-- Знаю, - вздохнула Лара. - Знаю. Ты не переживай. Я очень люблю Марию Георгиевну и... Якова Петровича. Я все знаю.

-- Вот и славно. И хорошо, что ты вышла замуж за Ивана, - сказала мать, следуя своим мыслям, не слушая дочь. - Тебя не бросят, присмотрят.

Ей немного оставалось, хотелось научить дочь, помочь ей прожить счастливо свою жизнь.

-- Эх, мама, если бы ты знала, - вздохнула про себя Лара. - Что значит это хорошо. Ты бы так не говорила. Да, попала я в ситуацию.

Но и матери ничего не рассказала женщина о медовом месяце в Турции.

-- Ты от Ваньки не уходи, - приказала мать. - Маша так радуется, что Ванька женился. Потерпишь, если что не так. Любовь со временем появится... Я счастливая, жила с твоим отцом, очень любила... Обещай... - мать оборвала свои слова.

-- Мама, я уже все знаю, - думала Лара. - Знаю от Марии Георгиевны. Я тебя ни за что не осуждаю. Ты любила папу, а он тебя. И меня тоже очень любил.

-- Что не отвечаешь? - глаза матери в упор смотрели на молодую женщину. - Обещай, что проживешь хотя бы год с Иваном, если вдруг надумаешь от него уйти. И уважай и береги его родителей. Они меня тебе заменят. Я знаю...

-- Обещаю, - выдавила из себя Лара.

-- Дедушку и бабушку не осуждай. Они когда-нибудь поймут, что неправы были. Дедушка тебя все равно любит. И бабушка, обида глупая в их сердце живет...

Мама умерла. Лара очень переживала. Мария Георгиевна старалась заменить ушедшую мать: дать невестке кусок повкуснее, поговорить, пожалеть, чтобы девочка не грустила. Дерюгин тоже переживал вместе с Ларисой, был хмурый, неразговорчивый, все о чем-то думал. Но к Ларе относился очень тепло. Он мог обнять девушку, погладить, как маленькую, по головке. И Лариса чувствовала отеческую нежность этого человека, в отличие от Ивана, который во всем видел грязь. А Иван начал опять исчезать по ночам, точнее сказать, продолжил. Возобновил старые связи. Нередко Ларе звонили и говорили приблизительно следующее:

-- Ну, где там твой? Скажи Ваньке, что я жду.

-- Вот ему и звони, - хладнокровно отвечала Лариса, а к глазам подступали слезы.

-- Что-то твой Иван задерживается, - сообщал другой голос через день. - Пусть ко мне быстрее идет. Уж я-то не дохлая рыба, в отличие от тебя! Я умею дать наслаждение.

На другом конце провода смеялись. Лариса швыряла трубку и плакала. Красивый, видный Иван оказался полной фикцией. Неудивительно, что начались ссоры с мужем. Мария Георгиевна как-то грустно сказала:

-- Не будет тебе, Ларочка, счастья с Ванькой. Не будет. Он весь в родного отца пошел. Такой же непорядочный растет. Нет, чтобы с Яши пример брать. Как я надеялась, когда вышла за Яшу, что Ваня с него пример будет брать. Нет, гены взяли верх... А жаль. Мы тебя любим... Привыкли уже.

Отчим пытался прижать Ивана, стыдил за его гулянки, связи, сильно расстраивалась Мария Георгиевна. Все без толку. А уже тогда поползли слухи, что Лара - любовница Якова Петровича. Кто их распространил, не знала Лариса, но было чертовски неприятно. Молодая женщина ничего плохого не видела от свекра, а уж тем более двусмысленных заигрываний с его стороны. Положение в доме становилось невыносимым. Лариса заговорила о разводе и своем решении уехать в деревню Кочетовка, где от матери осталась небольшая квартира. Иван сначала согласился, а потом резко передумал и предупредил, что Лара развода не получит. Он стал даже внимательнее к жене, перестал позволять себе оскорбительные намеки, прекратились телефонные звонки. И вместе с тем Иван стал открыто афишировать свою связь с Валькой Поповой, женщиной лет тридцати, известной своими многочисленными любовниками. Лариса слышала разговор мужа и его отчима:

-- Ну и как это понимать? - спросил Яков Петрович. - Зачем затеял интрижку с Валькой? Что это изменит? Кого ты хочешь обмануть? Себя или меня? Я все равно не верю. Слышал поговорку: горбатого только могила исправит.