Гледис обрушилась на пол, растирая горло дрожащей рукой и в страхе глядя на свою госпожу. Кажется, старейшину разозлили не на шутку. Что ж, игры закончились, пора отбросить маски, которые они надевают для людей и показать миру кто такие дети ночи, и какова их суть. Он чувствует, как голод и ярость внутри него ждут выхода, как сдерживаемые вот уже десятилетия естественные животные позывы убивать и питаться рвутся на волю, как границы размываются, и наружу выходит что-то страшное. Эта ночь будет полна крови.
Пятнадцать минут прошли, кажется, быстрее, чем должны были и Элизабет, оторвавшись от роли полководца, перешла к роли следователя на допросе. Гледис стояла перед ней, в страхе склонив голову и не смея поднять ресниц. Еще пара вампиров поспешили присоединиться к этому жесту.
— Итак? Какие новости?
— После того, как вы покинули вашу резиденцию в Форт-Окридже…
— Не томи, — она театральным жестом приложила руку ко лбу.
— Как нам доложили, в живых не осталось никого… — Гледис едва ли не встала на колени, чтобы не видеть тот гнев, который исказил прекрасное лицо вампирки. Ее глаза налились чернотой, белок совсем пропал, только ярко сверкнули красноватые радужки, нос женщины, сморщившись, приподнялся, и она обнажила клыки. Когда вампиры теряют контроль, когда вампиры готовятся испить или желают устрашить свою жертву, они меняют свою сущность. Они убивают в себе человека каждый раз, когда на волю должен вырваться вселенский ужас. Теперь она стояла перед ними, великолепно воинственная и окидывала взглядом жалкое сборище вампиров, вынужденных прятаться, как затравленные псы, вместо того, чтобы гордо вскинув подбородок рассекать ночную тьму на черном Бентли, — они уничтожили стражников, казначеев, курьеров, связных, всех, кто находился в резиденции…
— Что ж. Они хотят войну — они ее получат. Мы больше не будем прятаться.
Послышались ликующие крики. Кажется, предмет полемики, из-за которой присутствующие чуть ли не рвали друг друга на куски, исчез сам собой. Старейшина сказала свое слово, значит, так оно и будет.
— Госпожа… должны сообщить, что Давид среди погибших…
Она издала звук, похожий на рычание собаки, но взяла себя в руки.
— Катилина?
— Ее тело не нашли.
— Что ж. Свободны. Марк, Александр. Вы мне нужны.
Она, запахнув полы длинного малахитового плаща, проследовала сквозь красиво изогнутую арку в другую комнату. Это была библиотека Александра. Элегантно обставленная по высшему разряду и переполненная редчайшими коллекциями книг первого выпуска. Присев на обтянутый черной кожей диван, она запрокинула голову и уставилась в потолок, на котором была изображена картина из библии. Каин убивает Авеля.
— Какая ирония, — усмехнулась она, опуская взгляд на стоящих перед ней мужчин.
— Вы уверены в том, что мы делаем, госпожа? Слишком опасно сейчас показываться… вы же знаете, что за каждым из нас ведется охота, — робко начал темноволосый вампир. Он впервые за все свое существование оказался загнанным в угол, как мышь. И чувствовал сейчас то же самое…
Но когда мышь загоняют в угол, она поворачивается и начинает атаковать. Мария-Элеонора не хотела сидеть на месте, она бы хоть сейчас бросилась и перегрызла глотку всем, кто посягнул на заведенный испокон веков порядок.
— А что ты предлагаешь? Сидеть здесь и ждать, пока нас перебьют, или закатают, как сельдь в бочку? Благодаря Катилине у нас появились зацепки. Если бы мы только знали, как ее вновь найти. Все-таки, нужно было обменяться с ней кровью, для большей безопасности, — это были, скорей, мысли вслух, чем обсуждение сложившейся ситуации, — Наши враги наверняка сейчас там и дожидаются, когда я приду спасти ее. Кто-то из вас должен направиться немедля в Форт-Окридж и любыми способами узнать, кто это был и где они сейчас.
— Думаю, в этом нет необходимости, миледи, — наконец, в разговор вступил Марк, сделав шаг вперед. Он не испытывал особого желания говорить то, что сейчас скажет и предлагать свою кандидатуру в качестве спасителя, но се ля ви. Это просто стечение обстоятельств и он должен позаботиться о своей шкуре и шкуре еще сохранивших свои клыки.
Элизабет вскинула бровь и внимательно уставилась на вампира.
— Мы обменялись кровью.
— Что??? — послышалось с двух сторон. Александр был удивлен и раздосадован не меньше, чем Элизабет. В конце концов, Марк был меньше всего связан с Катилиной привязанностью, чувством или кодексом, но, тем не менее, она теперь находилась под его властью, и даже старейшине приходилось считаться с узами крови.
— И ты до сих пор молчал? — кажется, это была ревность, или чувство собственничества.
— У меня был повод рассказать вам об этом? — его доводы разбивали все остальные расспросы и окончательно ставили все точки над i.
— Хорошо. Марк, определяешь местоположение Катилины. Александр — тебе придется поговорить с Линой. Ее подругой и сделать это необходимо прямо сейчас. Как только Марк узнает, где они ее прячут, нам понадобится знать, против кого мы идем. А я пока соберу тех, кто остался предан, и мы разработаем план действий. И, Александр, — мужчина развернулся и в ожидании замер. Женщина, после некоторой паузы, неохотно произнесла, — возможно, придется обратиться к Горгоне, — он, сдерживая возражения, едва кивнул и отправился вслед за Марком.
Она старалась не смотреть на Марка, но прекрасно понимала, то, что обмен произошел, был на руку всем. Катилина будет спасена, а они имеют возможность убить двух зайцев — освободиться от долга кодекса и наступить на глотку своему врагу. Женщина смотрела вслед мужчинам, которые были полной противоположностью друг друга, и ее сердце сжималось каждый раз, когда она вспоминала, что все они когда-то были людьми…. и на нее обрушивалось сознание всего, чего она лишилась, благодаря сделке с дьяволом. Но, будучи сильной женщиной, она заглушала эти чувства сознанием того, что приобрела. И с этими мыслями старейшина вошла в зал, кишащий нежитью. Глаза ее горели огнем, и каждый из присутствующих знал, что это значит.
Я почувствовала, что мой сон вновь стал уплывать сквозь пальцы. Это то невесомое состояние, когда ты осознаешь, что спишь, но от этого осознания не просыпаешься. Ты идешь по грани, боясь шелохнуться, чтобы не свалиться в одну или другую сторону, которые в равной степени нежелательны. Ощущение присутствия не покидало меня. Он снова здесь, он снова наблюдает. Сейчас начнет испытывать на мне свои новые способы устрашения. Что будет на этот раз? Укусы змей, которых я всегда боялась? Или падение с высоты? Может быть, стены начнут сдавливать и душить? Зачем ты меня мучаешь?
Ничего не происходило. Я лишь чувствовала, как он на меня смотрит, и как в области солнечного сплетения щекочет поток энергии. Это было похоже на мурашки, бегающие под кожей, но то, что происходило, высасывало из меня силы, как вампир высасывает кровь из своей жертвы… силы, их больше нет. Он всегда мог манипулировать эмоциями других, ведь они — его жизнь.
Вдруг грань нарушилась, и я оказалась в своей комнате, в полной темноте, кто-то навалился на меня сверху и зажал рот.
— Тсс… если я уберу руку, ты станешь кричать?
Он что, дебил? Кто задает такие вопросы своей жертве? Конечно стану! Но естественно, я активно замотала головой, понимая бесперспективность подобного поступка. Когда мой рот оказался на свободе, я гневно прошептала:
— Как ты здесь оказался? Кто тебя пригласил???
— Прислуга очень восприимчива к просьбам… стой. Ты знаешь кто я?
— От таких, как ты за версту несет. Слезь с меня и выкладывай, чего тебе?
Его глаза сверкнули в темноте, показывая, что вампира не устраивает тон, которым я с ним общаюсь. Но ничего, у меня для таких как он припасен сюрприз.
Вампир мгновенно приблизился и, глянув золотистыми радужками в мои глаза, чарующе произнес:
— Ты должна мне кое-что рассказать. Мужчина, который подставил Валентина-демона. Кто он?
— Что с моим парнем???
