— А если пописать захочу?

Просьбу мою проигнорировали. Да бросьте, с таким багажом знаний желая уплыть от вас, я потону — он словно камень на шее.

Только за моей спиной звякнул железный затвор, ноги подкосились, и сознание ушло далеко в царство Морфея. Наконец-то долгожданный сон, в котором, надеюсь, мне приснится абсолютно нормальная жизнь!

— Лина? Деточка, пойди сюда, — добродушно прощебетала леди Кэтрин, подзывая меня к себе, — ты выглядишь такой бледной. В чем дело? Тебе все еще плохо?

— Я не знаю, что со мной такое… — я присела на диванчик, возле камина, который был излюбленным местом леди Кэтрин. — Который день мне снятся кошмары. Они настолько ужасны…. настолько реалистичны, кажется, что они становятся частью моей новой жизни. И просыпаюсь в царапинах, синяках, без сил, словно и не ложилась вовсе.

— Ох, милая… не переживай. Я смогу тебе помочь. Готовься спать, а я принесу один отвар, после которого ты уснешь сном младенца без всяких кошмаров, — улыбнулась женщина, добродушно обняв меня своими теплыми руками и прижав к груди. В этот момент я почувствовала себя в объятиях матери. В таких безопасных, теплых и уютных объятиях.

Я поднялась и, едва передвигая ватными от усталости ногами, зашагала в свою комнату. Тем временем, Кларис неосторожно брякнула чашками по столу, явно чем-то огорченная.

— Кажется, этот дом посещает одна беда за другой. Кларис, в чем дело?

— Все хорошо, Леди Кэтрин.

— Как твое дитя?

— Идет на поправку, — прислуга, не поднимая взгляд от пола, теребила белый передник, аккуратно отглаженный и делающий образ хозяйки очень опрятной.

— Так что, в таком случае, тебя беспокоит?

— Отсутствие Мисс Мередит. Младшей Мисс Мередит, — добавила она, уточнив, что заботится отсутствием Катилины, поскольку Изабель вернулась, однако не так уж часто выходила из своей комнаты.

— Действительно, Катилине давным-давно пора вернуться, — задумалась леди Кэтрин. Заметив, что меня задержали внизу дела, она поспешно обратилась с вопросом, зная, что мы с Кати лучшие подруги и знаем друг о друге буквально все и даже больше, от чего зачастую и страдаем. — Душенька, ты вестей от Катилины не получала?

— С момента прошлого звонка — никаких. Должно быть, ее все же решили оставить в больнице Форт Окриджа. Пока здоровье не окрепнет. Перевозка может отрицательно сказаться на ее самочувствии, — одарив тетушку фальшивой улыбкой, я поспешила подняться в свою комнату.

Сердце чувствовало, что здесь что-то не ладно. Повинуясь чутью, я набрала номер госпиталя, который оставила Катилина, однако, вести, которые получила, ничуть меня не утешили, а лишь наоборот — разожгли беспокойство. Катилина покинула больницу вместе с мужчиной, вызывающим большие подозрения в его благонадежности.

— Во что же ты вляпалась. Гадкая девчонка?

Не имея никаких зацепок, я направилась в комнату подруги, в надежде, что там может отыскаться хотя бы маленький намек на то, где может пропадать Кати. Впрочем, искать там зацепку то же самое, что спрятать слона на кухне. Безнадежно, но попытаться стоило.

Проходя по пути мимо комнаты Нефрита, я с удивлением заметила. Что дверь приоткрыта, хотя он всегда плотно запирал ее. Аккуратно, чтобы мужчина меня не услышал и не заметил, я заглянула в щель. Он, обхватив ноги, сидел в углу комнаты, за стулом, с выражением застывшего ужаса на лице. Я хотела приоткрыть дверь чуть больше, но половица предательски скрипнула, и мне пришлось отскочить в сторону, чтобы мой шпионаж не заметили. Что заставило Нефрита, грозу всех бандформирований Мелфрида, грозу наркодилеров и просто крутых ребят прятаться и сжиматься в комок, как беззащитного котенка перед мордой собаки?

Что ж, он взрослый мальчик, надеюсь, сам разберется. А если ему потребуется помощь — обратится за ней. Вмешиваться в чужие дела как минимум некрасиво. Я искренне корила себя, за то, что подглядывала и увидела Нефрита в таком состоянии. С другой стороны, зачем еще нужны друзья? Кто, если не они постоят на страже и проследят, чтобы ты не свихнулся окончательно?

Кроме порядка и пары оброненных тюбиков с кремом, ничего подозрительного или бросающегося в глаза в комнате Катилины не наблюдалось. На прикроватной тумбочке лишь пара пустых бумажек, подсвечник и будильник, дамский туалет в косметике, в ящичке стола… стоп.

— Александр Рихард, художник… быть может ему что-то известно? — она перевернула визитную карточку, на обратной стороне которой был написан номер телефона. Хотя время и было позднее, тем не менее, в рамках приличия. И как бы то ни было, ситуация не терпела отлагательств.

После нескольких длинных гудков на той стороне послышался слегка обеспокоенный бархатистый мужской голос.

— Слушаю.

— Александр? — после некоторого замешательства, нашлась я.

— Да, с кем имею честь?

— Это Лина, подруга Катилины, извините, что беспокою в столь поздний час… — я задумалась, пытаясь в спешке подобрать нужные слова. С той стороны послышалась ухмылка. То ли это относилось к имени, услышанному мужчиной, то ли ко времени, в которое я звонила, это было уже не важно, шаг сделан и нужно было довести его до конца. Ох, мне бы твою уверенность сейчас, Кати! — Понимаете, моя подруга пропала из больницы…. я хотела поинтересоваться… может быть… случаем, она….

— Нет, она не со мной и я не имею ни малейшего представления, где она может быть. Но спасибо за звонок. Если что-то прояснится — непременно наберу этот номер, мисс…

— Просто Лина.

— Лина.

Короткие гудки послышались неприлично рано. Кажется, он даже не успел до конца произнести мое имя, прежде чем повесить трубку. Что ж, должна признаться, что и разговор вышел не ахти какой элегантный. Тем не менее, не оставалось ни малейшей надежды на то, что я могу узнать, где сейчас Кати. Думаю, в такой ситуации, она бы отправила меня спать. А я бы не стала возражать. Сил нет дожидаться тетушки. Еще одна ночь кошмаров.

Он повесил трубку и осмотрел всех отсутствующим взглядом, отложив газету на тумбочку. Она многое для них значила, и она слишком много сделала для того, чтобы Кодекс позволил им бросить ее в трудную минуту.

— Элизабет, позвольте вас на пару слов?

Не оставалось ничего, как обратиться к старейшине. Они с Катилиной всегда были привязаны друг к другу. К тому же, препираться и рвать глотки пару минут вампиры смогут и без старейшины.

— Да, Александр, — она выглядела необыкновенно усталой и озабоченной. Кажется, эта война измотала ее. Постоянные подозрения в измене, неясность намерений, кому можно верить. Вампир и сам не был до конца уверен, что сделал верный выбор и она та, за кого себя выдает. Но в их ситуации остается полагаться на природный инстинкт.

— Есть вести от Давида?

— Нет. Он уже давно не выходил на связь, хотя должен был вернуться едва ли не сутки назад. Возможно, его задержали наши дела или рассвет.

— Возможно, нам стоит начать беспокоиться. Катилина не добралась до дома.

— Что? — взревела она. Внутри мужчины все сжалось. Он лишь однажды видел это выражение лица у вампира, прожившего не меньше тысячи лет, и после этого едва остался жив.

Эта женщина была неподражаема. Глубоко вдохнув, она взяла свои эмоции под контроль. Мало кому из вампиров удается настолько хорошо владеть своими эмоциями. Именно поэтому единицы доживают до такого возраста, именно поэтому старейшины одни из самых уважаемых и влиятельных вампиров.

— Узнайте, что случилось после моего ухода в нашей резиденции в Форт Окридже. Через 15 минут у меня должна быть полная информация, — она обратилась к толпе вампиров, ведущих ожесточенные дебаты позади нее.

— Но леди, этого времени недостаточно, чтобы…

Через мгновенье она вцепилась в глотку Гледис и подняла вампирку на метр от земли. Та беспомощно болтала ногами и часто хлопала длинными накладными ресницами.

— Две из них, — голос Элизабет был хриплым, но до ужаса спокойным и властным, — уже прошли.