При этом влияние его на ставшую уже выживать из ума Екатерину было столь велико, что Потемкин дрожал пред этим, по виду тихим и мягким человеком.

Но этот «много обещавший» отечеству юноша, к счастью русского народа, постоянно нуждался в различных разгорячительных и тому подобных средствах и после четырехлетнего, удивительно интимного сожительства с Екатериной скончался от злоупотребления половыми излишествами и спиртными напитками.

Ни с одним из своих фаворитов Екатерина не расставалась столь трогательно. Его смерть произвела на нее ужасное впечатление, она сама захворала с тоски, и пришлось ей пустить кровь. Чтобы не видели подданные её внутренней печали, она долгое время носила густую вуаль.

Ланского и Екатерину соединяла какая то патологическая тайна, и Ланского можно смело считать жертвой чрезвычайной похотливости этой женщины.

Около года не переставала грустить Екатерина. Тело Ланского было погребено в парке в Царском Селе, но какие то завистники и недоброжелатели царицы вырыли ночью покойника из могилы и, после различных надруганий над его трупом, бросили его перед дворцом Екатерины. Этот факт ужасно огорчил императрицу, она нарядила строгое следствие для разыскания виновных, а надруганные останки своего возлюбленного снова похоронила с большими торжествами и над могилою его воздвигла роскошный мавзолей.

Несмотря на свои 26 лет и ограниченное образование, Ланской умер генерал-лейтенантом и успел за четыре года своего фаворитства «скопить» не менее, как 7 000 000 рублей. Не заботясь совершенно о своих родственниках, он завещал всё свое состояние императрице, но последняя была на сей раз очень великодушна и велела разделить эти миллионы и другие его владения между его бедными родственниками.

Восемь месяцев спустя после кончины Ланского, Екатерина настолько забыла сердечную печаль, что Потемкин мог приступить к предложению новых кандидатов. На первом плане он выставил 22-х летнего унтер-офицера л.-гв. Семеновского полка, Ермолова, который не казался Потемкину опасным для себя соперником.

Но жестоко ошибся на сей раз опытный глаз Потемкина!

Ермолов, войдя в доверие императрицы, задумал указать ей на все несправедливости, обманы и растраты Потемкина, но Потемкин оказался ловчее своего соперника и поставил императрице альтернативу: «или я, или он», в ответ на что Ермолова послали в трехлетнюю командировку за границу.

Таким образом, молодой унтер-офицер, после 16 месячного сожительства с царицей, отплыл заграницу в чине генерал-майора, имея, кроме 450 000 рублей, которые он успел «скопить», значительную коллекцию драгоценных камней и 4000 крестьянских душ, приносивших ему довольно изрядный доходец.

В самый день падения Ермолова Потемкин послал императрице с рисунком гвардейского лейтенанта Александра Мамонова, прося Екатерину, как большего знатока художества, сказать ему свое мнение о произведении. Ответ, который Мамонов принес Потемкину, был лаконичен: «рисунок хорош, колорит плох».

Это хотя и не особенно приятное заключение относилось, конечно, не к художественному произведению, но к подателю его, который всё-таки был принят на службу и произведен во флигель-адъютанты.

В самое короткое время 24-х летний юноша так сумел привязать к себе императрицу, что последняя, которой теперь уже было 60 лет, совершенно подчинилась ему и произвела его в генерал-майоры.

С ним престарелая императрица совершила путешествие на юг России для осмотра знаменитых «Потемкинских деревень», причем во время пути с Мамоновым случилась оказия: он подвергнулся алкоголическому припадку, и пришлось ради него на долгое время остановиться посреди пути. Это обстоятельство причиняло государственной казне убыток в 4000 дукатов ежедневно, которые пришлось выплачивать за заранее заказанных перекладных лошадей и прочие дорожные расходы.

Екатерина терпеливо нянчилась с Мамоновым, так как в нём она, вопреки чаяния, приобрела не только желанного любовника, но и способного государственного деятеля. Мамонов стал уже опасен самому Потемкину, так как императрица серьезно собиралась назначить его вице-канцлером, как вдруг до неё дошли слухи, что ее селадон завел несколько интимных отношений с её фрейлинами. Из ревности Екатерина велела ему, вопреки его воле, жениться на одной из придворных дам и предписала ему переселиться в Москву — место добровольного заточения для всех попавших в немилость при дворе.

Этот физически самый уродливый из всех фаворитов Екатерины представляет живой продукт той атмосферы и тех нравственных условий Екатерининского времени, когда негодяи и гнусные злодеи всех племен могли находить для своего процветания все необходимые условия.

Пробывший три года в генеральных сутенерах престарелой мегеры, Мамонов, между прочим, был уже и германским графом, генерал-лейтенантом, шефом множества русских и иностранных полков и кавалером всевозможных орденов.

Крепостные, подаренные ему за это время, давали ежегодно до 100 000 рублей дохода. В тот день, когда Мамонов вступил в «отправление обязанностей», Екатерина подарила ему 60 000 рублей «для заведения рубах», как эта подачка технически называлась. Его адъютантское жалованье составляло 180 000 рублей в год, подобные же суммы получал он и от других своих должностей. При этом не следует забывать, что все свои потребности отправлял он на казенный счет, так напр. он пользовался готовой квартирой, обедал с императрицей и, кроме того, еще тратил из дворцовой кассы 36 000 рублей ежегодно для угощения своих бесчисленных друзей и знакомых, а потому и неудивительно, что все свои доходы он мог капитализировать. Ценность подаренных ему бриллиантов равнялась многим сотням тысяч. Одним словом, по одному такому молодцу можно уже судить, во что обходилось несчастному русскому народу содержание всех любовников этой властительницы!

В тот самый день, когда Мамонова отставили и насильно обручили с фрейлиной Екатерины, дворцовым караулом командовал гвардейский офицер Платон Зубов. Потемкин же по делам службы находился где-то в провинции.

И вот, враги Потемкина и воспользовались отсутствием его и поспешили заместить вакантный после Мамонова пост кем либо из собственных креатур. Не имея никого под рукой, кроме дежурного Зубова, они обратили на него внимание Екатерины.

Зубов представлял из себя малого роста юношу, лет двадцати двух, был очень некрасив и казался слабым на вид. Не будучи особенно умственно развитым, он тем не менее носил имя знаменитого философа Платона, и это последнее обстоятельство давало придворным шутникам широкое поле для всяких насмешек, как над ним самым, так и над его старой дульцинеей. Между прочим они говорили, что Екатерина на старости лет обратилась к «платонической любви».

Впрочем, недолго рисковали чесать свой язык эти шутники. Ничтожный и тщедушный на вид Зубов скоро приобрел такое громадное влияние на Екатерину и сумел настолько познакомиться с государственными делами, что в течении семи лет без перерыва был почти единственным и полновластным руководителем судеб России.

Этот самый Зубов при помощи своих братьев-прихвостников устроил второй раздел Польши в 1793 г., а также он является виновником неожиданного нападения на Курляндию и занятия её русскими войсками.

В очень короткое время Зубов стал столь могуч и грозен, какими, в свое время, не бывали даже Орлов и Потемкин. Не только Россия, но все соседи дрожали пред коварством и мстительностью этого наглого деспота, которому впавшая в совершенное детство Екатерина не могла больше оказывать никакого сопротивления.

К этому времени развратная цербстка дошла до того физического и морального притупления, что уже не удовлетворялась естественной любовью одного Платона Зубова и потому для отправления его скотских функций к нему были приставлены в лице его младшего брата, Валериана, и его друга, Петра Салтыкова, два помощника. И вот в обществе этих трех юношей и нескольких придворных блудниц старая, беззубая, заплывшая в жиру и страдавшая острой сыпью по всему телу развратница и предавалась самым противоестественным оргиям. Теперь уже она не довольствовалась одним любовником и организовала специальный кружок или так называемое «малое общество», в программе которого стоял культ самых омерзительных чувственных удовольствий.