Серебряная турецкая медаль, пожалованная султаном Махмудом II всем нижним чинам российских войск и флота, участвовавшим в Босфорской экспедиции 1833 г. (Из собрания фирмы «Монеты и медали», г. Москва).

Эти медали следовало носить на груди на красной ленте после российских медалей.

Босфорскую экспедицию 1833 года можно назвать образцовой, как по замыслу и результатам, так по организации и исполнению. Экспедиции подобного рода, проводившиеся европейскими державами в XIX веке, обычно сопровождались массовыми болезнями, смертностью солдат, падением дисциплины и беспорядками. В данном случае благодаря умелым действиям командования Черноморского флота и лично М. П. Лазарева удалось полностью избежать этих проблем. Николай I по достоинству оценил заслуги вице-адмирала. Уже 8 октября 1833 г. Лазарев вступил в должность главного командира Черноморского флота и портов, а также севастопольского военного губернатора. Это блестящее назначение предопределило дальнейшее развитие практики морских десантов на Черном море.

Гравюра с видом эскадры Черноморского флота в Босфоре «Соотечественникам в воспоминание пребывания Российского флота в Босфорском проливе под командою вице-адмирала Лазарева». Гравюра 1830-х гг. (Музей-панорама «Бородинская битва»).

Библиография и источники.

М.П. Лазарев. Документы. T. II. М., 1953.

Лорер Н.И. Записки декабриста. Иркутск, 1984.

Федоров М.Ф. Походные записки на Кавказе. С 1835 по 1842 год. // Кавказский сборник. Т. 3. Тифлис, 1879. С. 1–219.

Фелицин Д.Е. Действия русских крейсеров у Кавказских берегов Черного моря в 1830–1840 гг. // «Кубанские ведомости». 1890. № 1–2.

Филипсон Г.И. Воспоминания. М., 1885.

С началом активного проникновения России в Закавказье черноморское побережье стало рассматриваться как плацдарм для пресечения турецкого влияния в Абхазии, Мингрелии и Гурии. При отсутствии сухопутных коммуникаций единственным средством вооруженного воздействия на местных князей являлись десанты Черноморского флота. Первый опыт такой экспедиции предприняли после того, как владетель Мингрелии князь Григорий Дадиан перешел в 1803 году под покровительство России. 15 октября 1804 г. к берегам Мингрелии из Крыма на судах отплыл Белевский мушкетерский полк. Вместе с пехотой на фрегате «Иоанн Златоуст» отправилась также рота 4-го морского полка под командованием капитана Д.А. Конторино. Десант благополучно высадился в устье реки Хопи. Но 8 декабря 1804 г. ночью поднялась страшная буря, выбросившая на берег и разбившая корабль «Тольская Богородица» и бриг «Александр». Капитан Конторино и морские солдаты участвовали в спасении потерпевших. К сожалению, половина моряков — 171 человек — погибла. На месте высадки солдаты, несмотря на «сырость грунта вредного здоровью», построили редут с четырьмя фасами и казармы. Это укрепление получило название Редут- Кале и на долгие годы стало «единственным местом, к которому приставать могли приходящие из России суда с провиантом для войск, в провинциях по Черному морю расположенных»[44].

Карта черноморского побережья Кавказа. Фрагмент карты конца XIX в. (Музей-панорама «Бородинская битва»).

Пока шло строительство редута, внезапно умер князь Григорий Дадиан. В Мингрелии начались волнения, поскольку его законный наследник — 10-летний сын Леван находился заложником у абхазского князя Келешбека. Главнокомандующий в Грузии князь П.Д. Цицианов потребовал вернуть Левана. Но Келеш-бек, считавшийся турецким вассалом, всячески затягивал освобождение аманатов. Для переговоров с ним к крепости Анаклии отправился шеф Белевского полка генерал-майор И.И. Рикгоф. 27 марта 1805 г. он выступил из Редут-Кале в сопровождении своего полка, а также роты 4-го морского полка с одним единорогом. Когда русский отряд подошел к Анаклии, с ее стен внезапно прозвучали выстрелы. Возмущенные этим солдаты, не слушая генерала «по своим преклонным летам мало способного, как духам, так и телом, к военным действиям», бросились на штурм и в течение часа захватили крепость. В результате переговоры оказались сорваны, и кроме того получился международный скандал. Раздосадованный Рикгоф 31 марта возвратился в Редут-Кале. Выполнившая свою миссию рота 4-го морского полка в апреле 1805 г. вернулась в Севастополь. За труды капитана Д.А. Конторино наградили орденом Св. Анны 3-й степени, а нижние чины получили по серебряному рублю[45].

«Нечаянное и ненамеренное» взятие Анаклии имело большие последствия для российской политики на Кавказе. Устрашенный Келеш-бек освободил Левана Дадиани, которого 10 июня 1805 г. провозгласили владетелем Мингрелии. Кроме того, не надеясь больше на помощь османов, Келеш- бек стал искать покровительства России. Сведения об этом заставили Турцию принять жесткие меры. 2 мая 1808 г. подстрекаемый турками сын Келеш- бека Аслан-бей убил своего отца и обосновался в Сухум-Кале. Но теперь уже война с Турцией развязала России руки на Кавказе. После лихого взятия Сухум-Кале 4-м морским полком 10 июля 1810 г. (см. стр. 154–155) в Абхазии официально установилась власть пророссийски настроенного сына Келеш-бека — Сефер-бея, принявшего крещение под именем Георгия Шервашидзе.

Но присоединение Абхазии, а также Гурии вовсе не означало их замирения. Большинство горцев считали себя по-прежнему независимыми. Князья и их многочисленные родственники занимались междоусобной враждой. Смута усиливалась подстрекательством Турции, сохранившей за собой по Бухарестскому миру крепость Поти, а также не всегда гибкой политикой российских властей, плохо разбиравшихся в местных традициях и обычаях. Карательные экспедиции приводили лишь к временным локальным успехам, и фактически русские войска находились на положении осажденных в своих укреплениях.

Не лучше обстояли дела и в северном Причерноморье. Поскольку по Бухарестскому миру России пришлось вернуть Турции крепость Анапу, закубанские племена черкесов номинально продолжали считаться подданными Османской империи. Анапский паша снабжал их оружием и пушками, «попуская своевольства, паче же хищничества». Черкесы нападали на земли Черноморского казачьего войска и постоянно тревожили правый фланг Кавказской линии вдоль Кубани. На юге же, проникая через Гагры в Абхазию, они способствовали мятежам местных племен.

Карта черноморского побережья Кавказа от Гагр до поста Св. Николая. Фрагмент карты конца XIX в. (Музей-панорама «Бородинская битва»).

В апреле 1824 г. всю Абхазию охватило мощное восстание. Русский гарнизон Сухум-Кале, обескровленный коварным нападением горцев, заперся в крепости. Приверженный Турции Ас- лан-бей собрал 12-тысячное войско и осадил Соуксу (Лехе) — резиденцию ставленника России молодого князя Михаила Шервашидзе. Полтора месяца две роты 44-го егерского полка героически оборонялись в дворовых строениях, огороженных лишь плетнем, без рва и бруствера. Между тем командир Отдельного Кавказского корпуса генерал А. П. Ермолов приказал правившему в Имеретии генерал-майору князю П.Д. Горчакову вступить в Абхазию с отрядом пехоты (1400 чел., 2 орудия). Для его поддержки из Крыма вышли корабли Черноморского флота. Рассеяв отряды горцев на реке Ингур и у Келасури, князь Горчаков 10 июля деблокировал Сухум-Кале. Но для помощи гарнизону Соуксу требовалось пройти еще 30 верст по узкой дороге вдоль берега между утесистыми скалами, покрытыми густым лесом. Горцы приготовились к встрече русских, устроив завалы и засеки. Видя, что без больших потерь прорваться через них не удастся, князь Горчаков решил обойти препятствия морем. На бриг «Орфей» и фрегат «Светлана» в Сухум-Кале он посадил 800 егерей, которые под прикрытием огня корабельных орудий высадились в Бамборской бухте, в 5 верстах от Соуксу. Заняв близлежащий лес, князь Горчаков построил небольшое укрепление. Горцы, увидев в своем тылу десант, оставили дорогу и собрались к Соуксу. Пользуясь этим, из Сухум- Кале берегом подошли еще 250 человек пехоты. После этого князь Горчаков предпринял натиск на войска Аслан-бея, а гарнизон Соуксу сделал вылазку в тыл горцам. В результате мятежники были рассеяны. Но поскольку волнения в Абхазии продолжались, освобожденный князь Михаил Шервашидзе временно переехал в Мингрелию. В 1827 году в Бамборах, на месте высадки князя Горчакова, 44-й егерский полк построил укрепление для защиты резиденции вернувшегося из Мингрелии князя Михаила, а также для борьбы с воинственными абхазцами Цебельдинского округа и набегами черкесов[46].