Поднимаясь в гору, иногда я хваталась за стволы деревьев, переводя дыхание. Тогда Мастер Зелий клал свободную руку мне на талию, словно давая понять, что он здесь, и я могу положиться на него.
Я вдохнула полной грудью, поднимая глаза к небу.
Белые огоньки были такими маленькими, но такими яркими, что я теряла дар речи. Самое настоящее чудо. Они сияют, совсем немного мерцая в этой мгле, даря свой свет всему живому, находясь за много тысяч километров.
Как и все близкие люди — всегда рядом, даже если не можешь протянуть руку, чтобы коснуться их, но ты знаешь — они здесь. В твоём сердце…
Я не была сильной физически, потому мне всегда было трудно добираться до того места одной.
Трудно дышать.
Решаюсь вновь на смущающий меня жест, я остановилась, отбросив все сомнения.
Облокачиваюсь о грудь мужчины. Он же легко прижимает меня к себе руками.
Такой тёплый…
Надёжный.
Сильный.
Мой.
Я выдыхала пар и смотрела, как этот белый дым растворялся в воздухе, исписывая пространство около меня своими причудливыми узорами.
— Осталось совсем немного, — тихо говорю я, пытаясь вслушаться в стук его сердца, с упоением замечая, что оно бьётся даже быстрее моего.
— Отдохни, — продолжил он, после касаясь моей макушки своими устами.
Ребёнку, который так мало получал в своей жизни тепла, этот жест показался бы волшебным. Впрочем, как и мне самой.
С этим человеком я чувствовала себя, как ни странно, в полной безопасности. Словно я в том месте, где нет ничего плохого. Я окружена заботой и любовью…
Я дома.
Улыбаюсь. После стольких лет я впервые так жадно впитывала каждой клеточкой любовь. Но теперь уже не от Эллинор.
Я наслаждалась этим дурманящим чувством, робко обнимая профессора в ответ, чувствуя, как щеки заливаются ещё большим румянцем.
Отстраняюсь и верчу головой по сторонам.
Ещё пару шагов.
Ещё чуть-чуть.
Взобравшись на эту высоту я смотрела на то чудо, которое раскинулось пред нами.
Рассвет. Первые лучи солнца осветили серый туман, превращая его в светло-светло голубой, заставляя почувствовать этот миг жизни самым чудесным, самым прекрасным…
Я подняла руки через стороны, подобно птице, на секунду прикрывая глаза и тая в этом незримом блаженстве. Холодный ветер бил мне в лицо, так приятно морозя кожу, пробираясь под одежду, создавая ощущение бесподобного полёта.
Тепло. Мужчина держит меня за мои образные крылья, так же расправляя и свои.
Я чувствовала в этот миг опору, которой мне так не хватало все эти годы. И это отпечаталось в моей памяти. Я ощущала и то, что внутри тот самый росток любви превращается в цветок, бутон которого ещё не раскрыт, но он обязательно покажет свою красоту Миру в скором времени.
Постепенно белый дым рассеивался. Я вздрогнула, когда показались яркие зелёные верхушки елей. Лучи Звезды пленили их, ярко поблёскивая средь серости тяжких дней. Капли росы искрились подобно алмазам на тёмном бархате.
— Боже… — с явным восхищением выдохнул зельевар.
До горизонта простирался лес, а справа — множество холмов, на которых была лишь яркая трава. Умопомрачительные клубящиеся облака добавляли свою неповторимую терпкую ноту. Чуть поодаль — огромная гора, на вершине которой лежали снега, и где всё кажется возможным.
Всё это так захватывало дух, что я готова была вечность смотреть на эту красоту вместе с ним. Жить в этом дурмане.
Жить…
Поворачиваюсь к зельевару лицом и прижимаюсь к нему всем телом, снова наслаждаясь этим упоительным теплом. Поднимаю голову.
Он переводит свой взор с этой красоты на меня, и мы встречаемся взглядами. Такой чистый, светлый, что невольно я восторженно охаю. Спустя считанные секунды мужчина нежно касается моих губ своими. Я же робко отвечаю на его пылкость, ощущая, как по телу разливается эта сладость.
— Теперь это наша общая тайна…
========== Глава 21. Потерянная средь горных вершин ==========
Я не любила тех мужчин, которые показывали себя средь толпы. Мне казалось, что такой муж не будет заботиться обо мне и любить. Его красота всегда будет привлекать других женщин, и он, в конце концов, не сможет устоять.
Мой взор остановился на Паркинсон, которая о чём-то весело болтала с Драко, прикасаясь к его руке. Этот жест был мне более чем ясен.
Развернувшись, пошла прочь, сжимая в бессилии кулаки. Мне не был нужен этот юноша, как вы могли бы подумать. Я и не хотела воевать с Пэнси или быть первой. У меня не было к Драко даже чувств.
Мне было лишь больно от того, какими бывают люди.
Пусть и мои родители не были в браке, но чем я заслужила презрение? Своим появлением на свет?
Я не имела возможности, по сути, и надеяться на то, что меня будут уважать. Этим детям чистокровных не нужно даже потеть, чтобы устроиться на работу. А из меня выжмут все соки…
У них всё на блюдечке с золотой каемочкой. Да! Я завидовала… Ведь у них есть и богатство, и положение в обществе. От них очень сложно отказаться.
А что я? Я — пылинка на морском берегу, гонимая беспощадным ветром Жизни. Всего лишь одна маленькая пылинка…
***
— Да, можно любить, ненавидя,
Любить с омраченной душой,
С последним проклятием видя
Последнее счастье — в одной!
О, слишком жестокие губы,
О, лживый, приманчивый взор,
Весь облик, и нежный и грубый,
Влекущий, как тьма, разговор!
Кто магию сумрачной власти
В ее приближения влил?
Кто ядом мучительной страсти
Объятья ее напоил?
Хочу проклинать, но невольно
О ласках привычных молю.
Мне страшно, мне душно, мне больно…
Но я повторяю: люблю!
Эти стихи читала второкурсница у входа в кабинет Маггловедения. Она тараторила, где-то заглатывала слова, говорила совершенно без выражения, лишь изредка выделяла какие-то фразы, но я всё же остановилась. Тогда как девочка смущенно покраснела, хотя и продолжила ещё громче.
Я помнила, как учила эти строки наизусть по наказу профессора, совсем не вдумываясь в них. Но в этот миг мне пришло пьянящее наваждение. Будто всё это говорит Мастер Зелий мне в лицо, нежно держась за мои руки. Его взгляд горел, как и всегда при каждой нашей встрече. А я, словно в бреду, с упоением отвечаю лишь согласием и признанием в любви.
Любовь — такое приторное слово, что в груди всё дрожит. Оно обманчиво порой и лживо…
Взглянув на девочку ещё раз, зашагала в неизвестном даже самой себе направлении.
Я испытывала в некоторой степени пустоту. И желала всеми силами её заполнить. Быть может, я смогу это сделать, полюбив его?..
***
Мужчина ходил по классу, медленно что-то рассказывая о каком-то зелье. Но я не слушала. Лишь наслаждалась этим приятным баритоном, запоминая свои ощущения. Всё трепетало подобно птичке в клетке…
Наверное, он тоже чувствует меня, а потому встретился с моим взглядом.
Я не знаю, что именно Снейп увидел в моих очах. Быть может, бескрайнюю тихую нежность и робкую надежду, переплетенную с влюбленностью, но он резко замолчал, продолжая смотреть мне в глаза.
— Эмм… Финниган, продолжайте! — произнёс строгий учитель, быстро подходя к своему месту и садясь на стул. Его голос сильно дрожал.
Герман, пожав плечами, нашёл то место в тексте учебнике, на котором остановился преподаватель.
— Корень Имбиря кладут лишь после хвоста крысы, ведь тогда…
***
Поленья неспешно потрескивали в камине, нарушая царственную тишину.
Я осталась одна в гостиной. Остальные давным-давно ушли, оставив меня наедине с собственными думами. Мэган долго не желала покидать меня, но всё же не смогла устоять перед тёплой постелью и мягким одеялом. А потому я коротала бессонные ночи здесь, на зелёном кожаном кресле около камина.
Эти месяцы пролетели незаметно. Так, словно прошло лишь дня два. Скоро каникулы, а там и Рождество. Буквально через два дня.
Жмурюсь. Скоро отправлю подарки всем своим друзьям, повеселюсь с ними на пире и вновь отправлюсь в тот тёмный дом, где правят одиночество и воспоминания о беспечном детстве.
