– Тьфу, какой нежный мужик пошел! – Аня скривилась. – То ему старая, то ему толстая, то пахнет не так, то интимная прическа не по тому циркулю, то от водки не стоит…

– Ну, женщины тоже бывают… Это я не о тебе, но так, чисто ради справедливости.

– Ну ладно, хоть чаю выпей.

В голове Еремеенко замигала воображаемая красная лампочка сигнала тревоги. Что, если настойчивость, с которой Аня предлагала хоть что-то выпить, связана совсем не с радушием? Еремеенко не с Луны упал и прекрасно знал о существовании проституток-клофелинщиц, подливающих зелье в выпивку клиентам, чтобы те надежно лишались сознания. Но чтобы проводница?

Сержант укорил себя за излишнее простодушие. Стоило замаячить перспективе вступить в сексуальную связь, и он тут же, потеряв голову, готов был поверить в им же придуманную теорию о проводнице-нимфоманке, а не в здравую мысль, что его решили банально ограбить. Но даже подумав об этом, Еремеенко все равно не смог себя убедить в очевидном. Уж очень хотелось ему оттянуться и «спустить пар», накопленный за год военной службы.

«Я же не пью ничего, – подумал он. – Как она меня ограбит? Если сама не даст через пять минут, можно будет спокойно идти спать».

– Чаю я уже в вагоне-ресторане напился, – ответил он.

– Ну, ты и фрукт, Леша. – В голосе Ани послышалось раздражение.

Он не видел, что она, отвернувшись к столу, дважды нажала на тангенту рации. В эфире это создало звук, словно два раза коротко прошипели помехи. Кто в курсе условного сигнала, примет его, а кто не в курсе, тот ничего не поймет и не заподозрит.

– Я ведь не чай пить пришел, – напрямик заявил Еремеенко, не скрывая разочарования в голосе.

– Да ладно, не дуйся! – Аня прильнула к нему и потрепала по голове. – Ты с моей точки зрения на это взгляни. Пойми, что при всем бушующем во мне желании мне как-то неловко просто снять трусы и раздвинуть ноги. Я все-таки женщина. У меня тоже есть психология-физиология, и она включается от ласковых слов и хорошего обращения.

«Нет, не подстава, – с облегчением подумал Еремеенко. – Похоже на правду. К тому же она никому не звонила. А заранее устроить засаду тоже не могла, она ведь не знала, когда именно я приду. Одной ей со мной не справиться. Главное, не пить ничего. Раскрутится, хорошо, а нет, пойду спать».

Для эксперимента он притянул ее и поцеловал в губы. Губы у нее были сухими, тонкими, но все равно приятными.

– Так-то лучше… – прошептала она.

«Нет, не подстава…» – еще увереннее подумал Еремеенко.

– Я хочу тебя… – страстно прошептала Аня, прижимаясь еще сильнее. – Надо только вентиляцию в тамбуре закрыть. Я не достаю. Поможешь? Тебе роста без стремянки хватит.

– Это точно! – довольно ответил Еремеенко. – Помогу без проблем! Идем!

Аня выпустила Еремеенко, вышла следом и закрыла за собой дверь купе. Затем открыла выход в тамбур, перешагнула порог и подняла взгляд к потолку, словно примериваясь, как ловчее повернуть рычаг вентиляции. Не думая о возможном подвохе, Еремеенко поспешил следом и тоже в первую очередь посмотрел на потолок. А когда понял, что, кроме них с Аней, в тамбуре поджидают еще двое крепких мужиков, на оценку ситуации уже не оставалось времени.

Рыжеволосый парень из удобного положения и без слов ударил сержанта кулаком в голову, но тот рефлекторно шагнул вперед, ушел с линии атаки и увернулся от кулака, который крепко впечатался в железную стену тамбура. Еремеенко нанес ответный удар изо всех сил, вложив в него всю нахлынувшую свирепость, а затем, вдогонку, пнул нападающего в колено. Детина охнул, отшатнулся, не ожидая такого отпора, и зашипел сквозь зубы, схватившись здоровой рукой за колено. При этом он тряс ушибленной кистью. Второй из нападавших сунул руку в карман.

«Пистолет или нож», – успел подумать Алексей.

В юности он никогда не избегал жестоких уличных драк между районами, специально не искал ссор, но и не уклонялся, если вдруг звучал вечный зов: «Наших бьют!» И благодаря этому обладал богатым опытом рукопашных схваток. Кроме того, длинные руки, высокий рост, гибкость и природная ловкость давали ему возможность успешно применять бойцовские навыки на практике. За пару лет дворовых стычек он уяснил для себя несколько вещей, имевших, на его взгляд, ключевое значение в кулачном бою без оружия. Первое – нельзя осторожничать. Ни в чем. Нельзя отпрыгивать, увеличивать дистанцию до противника, потому что это лишь удлиняет время драки и сбивает дыхание. Нельзя беречь себя. Но в то же время нельзя беречь противника. Бить нужно изо всех сил, с хорошего замаха, на приседе, вкладывая в удар не только и не столько силу руки, сколько вес всего тела. Второе – нужно проявлять свирепость всеми доступными способами, включая мимику и голос. Иногда одного дикого крика, рычания достаточно, чтобы на уровне подсознания ввергнуть противника в ужас и заставить задуматься, стоит ли иметь дело с больным на всю голову психом, рычащим и оскаленным подобно зверю. Третье – не нужно задумываться о каких-то приемах, захватах и бросках. Бить нужно не только мощно, но и непрерывно, подавляя противника напором, не давая возможности перевести дух, оглядеться и оценить обстановку. Зачастую именно скорость нанесения ударов решала исход схватки. Именно из-за частоты ударов кошка способна одержать победу над собакой, которая в несколько раз тяжелее ее и сильнее. И четвертое – бить нужно по самым уязвимым местам, не стесняясь, лупить по коленям, тыкать пальцами в глаза, ломать носы, отрывать уши и наносить другие увечья, способные ошарашить противника особой жестокостью.

Но если в драке появляется оружие, то искусство уличной драки или перестает иметь смысл, или требует усиления в несколько раз по каждому пункту. Тут уж и вовсе не до игрушек. Здесь же, в тамбуре, оказавшись зажатым между двумя верзилами, каждый из которых весил на десяток килограммов больше тощего дембеля, сержант понял, что его не собираются просто побить. Так люди не бьют. Драки всегда начинаются со словесных баталий, с оскорблений, с запугивания. Нападают молча, без слов, только когда убивают. А значит, эти двое поджидали тут его именно, чтобы убить, а не с какой-то иной целью. Они напали именно на того, кто шагнул в тамбур следом за Аней. Безошибочно, чтобы не напасть на случайного пассажира, возвращающегося из ресторана.

Значит, действовать нужно с максимальной решимостью. На кону не материальные ценности, на кону жизнь.

Еремеенко не стал ждать, пока черноволосый достанет из кармана то, зачем потянулся, а бросился в атаку. Сначала нанес удар кулаком в нос. Промах! Противник довольно ловко отвел удар свободной рукой. Но Еремеенко не собирался на этом останавливаться. Шаг вперед, и сразу же удар локтем снизу вверх в подбородок. Тут уже черноволосый не успел увернуться, он клацнул зубами и, похоже, здорово прикусил язык. Он сделал еще шаг вперед и ударил всем телом. Верзила не удержал равновесие и впечатался спиной в наружную дверь вагона. Не давая ему опомниться и опустить задравшийся подбородок, сержант изо всех сил нанес прямой удар кулаком в кадык. В шее бандита что-то хрустнуло. А после такого обычно драться уже невозможно. Даже дышать сложно. Еремеенко в молодости сам пропустил парочку таких ударов и знал, что теперь черноволосый сможет только сидеть на корточках и хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

Но нельзя забывать и о втором нападавшем! Не оборачиваясь, глядя в отражение дверного стекла, Алексей лягнул ногой назад, стараясь попасть противнику в пах или живот. Но тот уклонился, зашел сбоку, отпихнув проводницу, и крепко приложил сержанта кулаком в ухо. К счастью, тот успел приподнять локоть, поэтому удар пришелся вскользь по виску, но искры из глаз все равно полетели.

Присев, Еремеенко встретил рыжего верзилу серией ударов по ребрам, но при такой разнице в весе это не могло надежно вывести из строя противника. Поэтому пришлось присесть еще ниже, схватить двумя руками противника за пояс и попытаться швырнуть через спину. Вот этого верзила не ожидал, сам стремился вперед, а тут ему еще активно помогли. Перевалившись через сержанта, он боднул лбом дверную ручку и грохнулся на четвереньки. Такой выгодной ситуации упускать было нельзя. Алексей распрямился, подпрыгнул, как можно выше, и хотел было приземлиться коленями верзиле на спину, чтобы сломать позвоночник, но не рассчитал высоту потолка и свой рост. В результате прыжок закончился, не начавшись – Еремеенко шарахнулся макушкой в потолок с такой силой, что у него на миг помутилось сознание. Тем не менее он все же попал в цель, только не коленями, а локтем. В позвоночнике противника что-то хрустнуло, и тот повалился на пол.