- Заводите, - скомандовала она, решив, что чем раньше начнет, тем раньше закончит. Сев за стол в центре комнаты, стала рассматривать бумаги. “Только двенадцать человек опросил, - тяжело вздохнула она, посмотрев на записанные труды генерала. - Похоже, обеда сегодня не будет”.

Когда завели первого пленного она так и смотрела в бумаги, пытаясь понять о чём собственно вести любезную беседу.

- Добрый день, - насмешливо поздоровался с ней его голос.

- Здра…

Мирай не успела ответить. Дыхание перехватило и поперек горла ком встал. На нее смотрели те самые глаза убийцы. Сознание вопило и отчаянно не хотело мириться с происходящим, тело сковал страх.

- В чем дело? - мужчина не смог удержать ухмылки, удивленный реакцией девушки. Хорошо, что из-за темноты ему была не видна ее бледность.

- Назовите свое имя, - приказала она, еле дыша и боясь оторвать глаза от листков с генеральскими каракулями, но про себя отметила, что голос ее не выдал.

- Зен Тамурай.

“Подходящие имя, ничего не скажешь. “Смерть” означает. Просто идеальное имя.” Летописец заскрипел своим пером.

- Звание?

- Командир элитного пехотного отряда королевства, - спокойно отвечал полковник. - А зачем эти вопросы?

- Похоронку отправим, - холодно ответила Мирай, немного успокоившаяся от мысли, что его скоро повесят или расстреляют на главной площади.

Но эти слова не подействовали на полковника должным образом.

- Смею поинтересоваться, а что делает в этом убогом месте столь прекрасный цветок?

- Здесь я задаю вопросы, Тамурай. Воздержись от подобных заявлений. Сколько солдат было в подчинении? - она попыталась произвести впечатление своей уверенности, но здесь ее навыки допроса не помогли.

- Вы ведь не из дворянской семьи, верно?

- И что с того? - тут она мысленно дала себе хорошую затрещину за то, что упустила шанс управлять ситуацией, но тут же попыталась исправить промашку. - В данный момент это не имеет никакого значения.

- Не будьте так холодны, может быть вы мне интересны. Хотя не мудрено иметь такой характер, если война застигла вас совсем ребенком… - у Мирай по спине прошлась дрожь от его самоуверенного голоса и взгляда черных глаз, в которых танцевал зловещий огонек. - Наверное, больно в один миг потерять всё…

- Прекрати! - Мирай подскочила со стула. И тут, как на зло, её протезы с шумом ударились о ножки стола с громким лязгом.

Первый заговорил Зен.

- Неужели вы… Что ж, похвально, что будучи в таком положении у вас нашлись силы так высоко забраться по иерархии мира сего, - он одарил девушку добродушной улыбкой. - Но в вашем королевстве я слышал лишь об одном человеке, способном на то чудо, что подарило вам шанс бегать по лугам. Помниться, он жил в ваших южных краях…Эх, сколько мы тогда деревень сожгли, пытаясь найти его, но вот безуспешно. Зато огонь был прекрасен.

После таких слов страх Мирай исчез и ее опять заполнила ненависть. Глаза выдавали жажду отмщения. “Мерзавец. Как он смеет смеяться при этом? Убью. Хочу его убить! А ведь с моим званием никто меня за это не осудит! Всё равно он смертник!” - голова пошла кругом, она впервые попробовала на вкус свою власть над людьми и безнаказанность.

- Этот взгляд… Такой я видел только в глазах маленькой девочки, уносимой на чьих-то руках в лес от верной смерти из сожженной деревни…

- Что ж, глаза - зеркало души, ей было за что вас ненавидеть.

“Точно. Я не ошибся. Это она.”

Юллая по обыкновению зашла к Мирай с утра, но застала такую картину: она уснула, прямо за столом, закрыв глаза листочком.

- Какая прелесть, - восхищенно пискнула Юллая, подскочив к ней, и, осторожно подняв лист, оторопела. Она с недоумением смотрела на влажные ресницы девушки.

- Что та…

- Подполковник, вам приказано… - неожиданно вошедший парень осёкся, напоровшись на гневный взгляд Юллаи.

- В чём дело? - моментально проснулась Мирай. - А, здравствуй, Адай.

- Подполковник, ты что, уснула? - хихикнул тот и положил пакет с какими-то бумагами на стол перед ней. - Какая бесстрашная.

- Прости…

- Мира, не извиняйся, на тебе нет вины! - вступилась за нее подруга. - А ты между прочим, Адай, разбудил ее своим беспардонным пришествием!

- Все, ухожу, - солдат примирительно поднял ладони вверх, осознавая свою промашку. - Простите дурака.

И дверь закрылась за ним.

- Так что он хотел? - озадачилась Мирай, посмотрев на пакет. Она открыла его и на стол высыпались письма.

- Что это? Не понимаю… Они даже не на имя генерала…

- Похоже, это имена наших пленных, - догадалась Юллая. - Это для них письма. Видимо, родные отсылали когда-то, а они только дошли… Тебе нужно прочитать и поискать в них полезные данные.

- Зачем?

- Мирочка, неужели до конца не проснулась? Мы взяли под контроль целое королевство и должны точно знать не готовят ли против нас восстание. Иначе зачем устраивать тот допрос бывшим командирам? Один из вопросов о том, сколько солдат было в подчинение и сколько отправлено к нам для выполнения пункта мирного договора говорит нам о том, сколько солдат осталось в королевстве К***. Простая логика.

- А ведь точно… - она задумалась. - У меня такое чувство, что мне опять подкинули грязную работенку. Читать чужие письма, это же… - у нее не нашлось слов для сравнения своего невежественного поступка.

Её утешала лишь мягко лежащая ладонь подруги.

Она прочитала все письма и ее удивило то, что ни в одном из них не было жалоб, горести (разве что честные сообщения о том, что умерли дедушка или сестра, но и то такое встречалось редко). Чаще всего описывались веселые и яркие моменты, но Мирай могла поспорить, что большинство из них выдумки. Отправители, безусловно, хотели подбодрить и поддержать своих близких, не взирая на собственную тяжесть проблем и бед. Но в каждом письме была строчка: “Возвращайся живым”.

- Думаю, что многим было важно лишь возвращение своих родных. Пусть и в завоеванной стране, но вместе жить им гораздо легче.

После вскрытия писем, она постаралась вернуть их всех адресатам. Конечно, кого-то она не находила, возможно, те уже умерли.

На последнем конверте было написано “Полковнику Зену Тамураю” и еще название полка и места. Честно говоря, Мирай долго колебалась перед выбором, но совесть победила. Снова спускаясь в то темное подземелье, где держали наиболее опасных заключенных, она корила себя за “слабость” и “бесхребетность”. Стоящие настороже солдаты очень удивились просьбе впустить её на пару минут к пленнику. Она показала им письмо, они проверили его и ее саму, и только потом, убедившись, что тут нет никакого заговора, впустили.

- Кто здесь? - услышала она из угла темницы, но не ответила. Только протянула своему заклятому врагу письмо и вытащенную из-за пазухи маленькую свечу со спичками. Как же он будет читать, если от этой темноты, которая была в этой каморке, ослепнуть можно.

- Что это? - Зен посмотрел на нее холодно и каким-то критикующем взглядом.

- Письмо. Вам. Из дома, - Мирай кусала губу, сама не зная от чего, может от волнения или смущения. - Возьмите.

Мирай не понимала, как относиться к этому человеку. Она одинаково чувствовала и стах, и ненависть, которые то и дело брали верх. Но что она сейчас делает?

После недоуменного молчания и тишины, последовали слова Тамурая:

- Скажи, ты меня и вправду хочешь убить меня? До сих пор?

Ответа не последовало, только дрожь в руке, держащей протянутое письмо, усилилась.

- А ты веришь в Бога?

Этот вопрос поставил девушку в тупик, но чтобы понять, к чему он клонит, она ответила, но очень тихо:

- Да.

- И каждый раз говоришь: “Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим”?

- Да… - ответ был робкий и почти немой.

- Он простил тебе столько грехов и избавил от последствий многих ошибок, а ты меня до сих пор убить жаждешь…

Что было дальше, Мирай не помнила. Наверное, выбежала прочь из темницы, не помня себя. Она как-то прибежала в свой кабинет и почувствовала, как ей сейчас тяжело и больно. Такое даже она не могла сдержать в себе. “Мы сильны ненавидеть, но слабы чтобы прощать” - сказала себе Мирай, а по щекам текли слезы. Прибежавшая на подозрительный шум Юллая застала свою подругу плачущей и как могла её утешала, даже не пытаясь понять причину таких эмоций. Это она могла узнать позже, в другой раз.