Луке довелось повидать немало разнообразных тварей, на своем веку. Но тут он все-таки вздрогнул. Трещали кости, лопалась кожа, прямо на глазах увеличивались бугры мышц, превращая щуплую фигуру епископа в первостатнейшую нежить.

— Это лич? — Лука ни как не мог справиться со своим оппонентом.

— Возможно. Я плохо чувствую его силу. — Трансформация еще не успела завершиться, как Чарма, проткнув последнего телохранителя, вновь атаковала магией ренегата.

Лжеепископ парировал. Хаос, беспрерывно меняющий саму суть мира, взметнулся крыльями вокруг ренегата, укрыв его от атак Чармы.

— Это один из владык черных бастионов. — Чарма уже не веселилась. Враг явил себя во всей тяжкой силе и был смертельно опасен, для них обоих.

— Ты помнишь, кто из ренегатов после мятежа укрылся в неприступных черных бастионах?

— Не стоит гадать. — Лука досадливо дернул головой. Повинуясь воле темного мага восстали погибшие наемники, пускай их хватило на немного, но свою задачу они выполнили, сдержав нападающую Чарму, пока в кабинет не ворвалась полная спира разъяренных ночных охотников.

Лука торопливо бросил взгляд на Чарму. Та сейчас изо всех сил пыталась сдержать ренегата, переведя поединок полностью в область магического противостояния. А следовательно ночные охотники целиком его забота.

Телохранитель скрежетнул зубами, но выбора у него не оставалось. И принялся меняться. Его плоть взрывалась фонтанчиками черной биомассы, уступая место уплотнениям без каких либо очертаний. Вскоре перед ночными охотниками возникло облако с постоянно меняющимися очертаниями.

— Изменяющий форму. — Простонал кто-то из птенцов. Перед ними висел в воздухе ужас и страх ночных охотников, существо способное в одиночку уничтожить не то, что спиру, целый клан, во главе с патриархами рода.

Схватка закипела с новой силой. Наемники кромсали, били, жгли это облако, полагаясь на силу своего зачарованного оружия и свою скорость. Но ничего не помогало. Лука, принявший свое истинное обличие, расправлялся с наемниками с неутомимостью робота.

— Убить девку! — Ренегат даже не закричал, он завопил от отчаяния. Ему, чтобы уделать изменяющего форму хватило бы одного заклинания. Но для этого требовалось справиться с Чармой.

Но ночные охотники были глухи к гласу своего господина. Ими овладела ярость, застилающая глаза и не дающая рассуждать здраво. Последний оставшийся в живых наемник из ночных охотников с трудом разорвал дистанцию и протрубил в рог, затем отшвырнув треснувший щит, он проревел: «Все, кроме чести…» — и пошел в последнюю самоубийственную атаку.

— Он твой. Я тебе сейчас не помощник. — Лука осел бесформенным облаком на один из трупов. Он потратил слишком много сил и теперь нуждался в энергии. Самый быстрый способ восполнить ее был омерзителен, но очень эффективен.

Ренегат, крутившийся юлой, под непрекращающимся обстрелом Чармы устало, но неимоверно грозно прохрипел: «Ладно небожительница, не будем затягивать с вашей смертью!» И вновь начал менять свой облик. Только на этот раз все произошло не так, как планировала Чарма.

Густой дым повалил от тела ренегата. И прежде чем Чарма сообразила, что делать в кабинете воцарилась мгла.

А потом до Чармы донеслись отголоски мощного артефактного заклинания. Развеяв завесу, инстинктивно Чарма попятилась, обнаружив около ренегата человекоподобного монстра закованного в латы и сжимавшего внушительный двуручный меч. Не узнать его было невозможно. Дзен из хаоса. Мастер меча, сумевший в одиночку снять осаду черных бастионов, сразив на дуэли лучшего поединщика армии владыки мира.

— Заклятье памяти предков. Данное мне от рождения. Что ты теперь скажешь небожительница?

— Лука… — беспомощно позвала Чарма. И столько в ее голосе было отчаяния и страха, что изменяющему форму пришлось прервать свой поздний ужин и перекинуться в более привычный облик человека.

— Это тот о ком я думаю? — Безжизненным голосом спросил он.

— Никаких сомнений. — Почти в той же тональности отозвалась мятежная небожительница.

— Память предков позволяет мне призывать защитника. Лучшего в череде моих предков. — Ренегат светился торжеством. — Перед вами ожившая легенда — Дзен из хаоса. О котором говорили, если боги изобрели меч, то Дзен придумал, как за него держаться.

Лука не поверил. И попытался атаковать. Пусть и ослабленный, он даже такой был грозным противником. Но не в этот раз. Оживший предок ренегата рвал в клочья защиту Луки, раз за разом доводя удары до логического конца. Лука терял энергию, а значит и саму возможность меняться.

— Вот и все… — Противно зашипел ренегат, с удовлетворением наблюдая, как рухнул изменяющий форму, растерял.

* * *

После огненного удара пришедшегося в лжеепископа перед Евлампием предстало фееричное действо. Количество убиенных, восставших из мертвых, а затем опять убиенных росло в геометрической прогрессии. Используя биокомп, Змей превратил тягостную пытку — ожидание, в достаточно увлекательное зрелище. Бесстрастный электронный мозг раскладывал по полочкам увиденные схватки, оценивал риски, пытаясь обличить вылетающие молнии и фаерболы в двоичный код и выдать рекомендации, вбивая их напрямую в подсознание.

До полного восстановления функции подвижности оставалось почти минута и тридцать секунд, когда из победителей парочка напавших превратилась почти в проигравших.

Змей реально оценил свои шансы. Будь он в форме, используя на полную катушку биокомп, он, наверное, смог бы удивить эту закованную в латы гориллу. Но сейчас о таком нечего было и мечтать. Беспристрастный анализ компьютера оценил шансы Змея как ничтожные, на уровне двух, максимум пяти процентов, укладывающихся в статистическую погрешность.

— Я помогу! Выпусти меня! — Голос, прозвучавший в голове у Евлампия, поначалу прилично напугал отставного диверсанта. Но потом, решив уже не дергаться и следовать в едином потоке с этой чередой безумных событий, наемник милостиво кивнул, разумеется, мысленно: «Действуй».

И в зале стало на одного человека больше. В этот мир явился столь достопамятный для Евлампия альбинос. С все тем же высокомерным взглядом и ироничной улыбкой на лице.

— Я не помешаю? — Он плавно сместился чуть ближе к поверженному Луке. И предостерегающе добавил: «Никогда не надо торопиться». Дзен из хаоса, качнувшийся было добить свалившегося изменяющего форму, притормозил, по достоинству оценив пластику движений альбиноса.

— Это что за клоун? — Ренегат буквально взорвался отборной площадной бранью и Евлампий вновь без удивления осознал, что он понимает все, словно этот язык ему родной.

— Я Бенедикт, из СИЯНИЯ. — Альбинос, сочтя прочие формальности излишними, с места без видимого рывка, вдруг ускорился и своими клинками прочертил по доспехам темного две полосы. Евлампий с удовольствием отметил, что его протеже явно быстрее и проворнее горилоподобного латника.

— Убей их всех. Быстрее! — Ренегат заистерил. Но Дзену из хаоса было уже не до него. Он пытался защищаться, однако альбинос был действительно проворнее.

— Какая архаичная школа и техника владения мечом! — Альбинос исповедовал абсолютно рваный ритм боя. Он, объективно, наслаждался поединком. Звон касаний мечей и едкие комментарии альбиноса доводили до зубовного скрежета Дзена из хаоса.

Альбинос все дальше и дальше оттеснял своего визави. Позволив, наконец, всем оставшимся обратить пристальное внимание на ренегата.

— Я полагаю, что наши цели совпадают? — Змея ощутимо пошатывало от усталости, но он достаточно крепко сжимал подобранный с пола чей-то короткий меч. Ему понравилось лезвие — едкое с ядовитым зеленым налетом и чудной багровой кромкой.

— Вполне — Лука с трудом разогнулся и кашляя кровью добавил. — Поделюсь. Пришло время платить по счетам.

Ошеломленная Чарма, кинувшаяся к чудом выжившему напарнику, пыталась осилить неразрешимую загадку. Кем же был этот смертный, что так легко смог переподчинить артефактное заклинание, обратив его в свою пользу и вызвав из глубин сознания наиболее грозного мечника.