Змей вышел на бой босым, в своей кольчуге и с непокрытой головой. В руках он сжимал свои парные прямые мечи, которыми вяло крутил, словно пробуя их на баланс.

Никаких эмоций, в отличие от людей Курта, которые лишь улыбались. Тогда как сам Курт был буквально перекошен от ненависти к наемнику.

Змей встал в центре, позволив четверым противникам окружить себя.

— Начинайте, — Леди Ди азартно взмахнула рукой и…

Дальнейшее события произошли столь стремительно, что никто особо ничего не понял. Зрители успели только увидеть зверский оскал Курта и рывок Змея, превратившегося в одно размытое пятно.

Заскрежетали мечи, послышались проклятья одного из свалившихся от боли бойцов Курта и все вдруг прекратилось.

В центре круга остался стоять Змей, как-то по странному держа свои парные мечи, прижимая лезвия к внутренней поверхности рук.

Курт валялся без сознания, получив сокрушительный удар в лицо рукоятью меча. Еще один воин держался за рассеченную кисть, выронив свой изогнутый меч. Третий сжимал в руках обломок меча, растерянно трогая пальцем багровый порез на шее.

Последний боец, как уже было сказано тихо скулил, держась за живот.

— Я действительно один из лучших мечей юга, Леди Ди. — Змей еще раз поклонился, и все так же без видимых эмоций принялся надевать сброшенную сбрую.

Зрители, стоявшие вблизи, смогли воочию убедиться, что Змей даже не вспотел, одолев четырех искусных противников.

— Вы наняты, Евлампий. Ваше искусство обращение с мечами восхищает. — Теплый взгляд женщины буквально ласкал Змея. Но наемник вновь почтительно поклонился, удерживая аристократку на невидимой дистанции, и все так же тихо спросил: «Разрешите идти?»

— Конечно. Эрг посвятит вас во все детали. — Затем лицо аристократки приняло маску надменной брезгливости. Этот убийственный взгляд предназначался Курту, который, наконец, очнулся и сумел сфокусировать взгляд на своей хозяйке.

Тем временем Эрг тихонько отвел Змея от аристократки и вручил пайцзу, которую наемник сунул в кошель на поясе даже не рассматривая.

— Золото доставить туда же?

— Конечно, монахов я предупрежу. — Змей взялся левой ладонью за правое запястье и легонько сжал его. Поймав взгляд седого воеводы, он тут же пояснил. — У Курта крепкий удар, чуть не вывихнул руку.

— Стоило так рисоваться… — Эрг недоуменно пожал плечами.

— Мне как всегда нужны деньги. — Змей впервые за сегодняшний день улыбнулся искренне, без всякого умысла.

— Как знаешь. — Эрг подумал и добавил. — Набирать мы будем еще два дня, затем неделя на молитвы и подготовку. Так что планируй, что под святых угодников Лаха и Пра мы выступим.

— Пришлешь гонца.

— Лады. — Мужчины крепко пожали друг другу руки на прощание и разошлись заниматься своими делами.

Эрг вернулся к набору рекрутов, а Змей бодро зашагал по направлению к городу.

Никто и не заметил, как женщина одним кивком оживила замершего прямо напротив нее существо в черных доспехах, который на мгновение выдал себя чудовищным блеском своих бездонных глаз, двинувшись вслед за Змеем…

2

Толчея и клубы пыли вздымавшиеся над въездными воротами Мельна были видны издали. Усиленный отряд городской стражи беспрепятственно пропустил Змея в город. Почти половина бойцов знала Змея лично, другие были столь наслышаны, что не имели ни малейшего желания преграждать ему дорогу.

Лишь озлобленные товарки, что выстроились в длиннющую очередь на въезд, со своих телег поносившие каждого кто шел без очереди площадной бранью, осмелились орать что-то вслед знаменитому наемнику.

Преодолев толчею у ворот, воин углубился в хаотичное нагромождение мелких улочек и с наслаждением окунулся в бурлящее море торговцев. Плотная толпа на мгновение раздавалась, и Змей уверенно шел, как бы в слегка разряженном пространстве. Лишь изредка касаясь с не успевшими шарахнуться в сторону горожанами.

После грязевого месива перед въездом и настила из досок после ворот здесь начиналась брусчатка, а точнее та самая знаменитая рыночная площадь. Десятки сорванцов сидели на границе площади на низеньких табуретах, готовые за полушку медной деньги почистить обувь любому кто этого захочет. А сам рынок, в честь которого и получила свое название площадь жил своей особенной жизнью.

Здесь в каждом закутке, на каждом шагу шла бойкая торговля. Сотни лавок и тысячи уличных лотков. При желании здесь можно было купить все: от многовесельного корабля, что швартовались у пирсов бухты Радости, с целой командой головорезов, до папской буллы «о всепрощении», именовавшийся — «пропуском в рай».

Вскоре одна из кривых улочек вывела его к огромным воротам земляного вала.

Обе широченные створки ворот были распахнуты настежь. Разумеется, сама стена была каменной, но название прижилось с тех самых пор, когда вал был действительно земляной, а набеги диких орд кочевников происходили регулярно по окончании сезона дождей.

Сегодня вторая линия обороны города смотрелась очень эффектно. Белоснежные стены, с высокими башнями-ласточками, где дежурили редкой цепочкой знаменитые стрелки Джар.

Некогда небольшое горное племя постоянно враждовало с Мельном из-за захваченных родовых земель. Теперь, почти все мужчины Джара несли службу стрелками в городе, славясь своей неподкупностью и верностью многолетнего договора о дружбе.

В самих воротах стражи не было. Их не запирали даже ночью. Лишь во время крупных праздников и других значимых событий в широченных проходах появлялись тяжелые копейщики, составляющие основу дружины Мельна.

От ворот вели начало широкие мощеные камнем улицы зажиточных жителей и состоятельных купцов города. Здесь начинался собственно сам Мельн. Самый южный купеческий город из плеяды себе подобных.

Знаменитые наклонные улицы Мельна были воспеты не одним поколением талантливых трубадуров города. Романтика бардов дорого обходилась архитекторам, попробуй-ка выстроить высоченный каменный дом этажей в пять, на наклонной поверхности. Но все трудности меркли, когда заезжие гости восхищенно задирали головы, роняя свои шляпы и раскрывая рот в немом изумлении.

Спустя час неспешной ходьбы вверх Змей уперся в высоченные стены «кормилицы».

Третья, самая старая часть города, была надежна защищена могучими кирпичными стенами. Стена свое название получившая за месторасположение главных продовольственных складов и небольшого горного озера, выручавших жителей во время долгих осад на заре основания.

«Кормилица» только на памяти Змея перестраивалась три раза. Совет купцов денег на собственную безопасность не жалел.

Вход в эту часть города вооруженным наемникам был заказан. Охрану несла здесь «золотая тысяча», набранная исключительно из жителей города, в основном из младших сыновей купцов и состоятельных горожан.

Для особых случаев, существовали личные пропуска, заверенные советом Мельна. Змей таким пропуском обладал. Его допустили, предварительно одарив весьма недружелюбными взглядами. Здесь наемников не любили. Считая их скорее неизбежным злом, чем действительно необходимостью. А за воротами уже виднелись белоснежные стены горного монастыря, куда держал путь наемник.

Первопроходцы и основатели Мельна, отчаянные морские купцы из Серхова выбрали местом первых стоянок высоченные кручи начинавшихся здесь южных отрогов Харальской цепи.

Эта горная гряда стала идеальным местом обитания первых поселенцев Мельна. Горный монастырь, кром, детниц и выход к молу бухты Радости, представлявший собой бесконечный спуск по вырубленным в камне ступеням стали первыми городскими постройками Мельна.

Именно поэтому слово настоятеля монастыря здесь в Мельне, за сотни лиг от центра церковной власти божественного Харага весило поболее, чем булла самого патриарха.

Неоднократно совет купцов поднимал вопрос о знаменитом наемнике по кличке Змей и его бесстыдно вызывающем поведении и пребывании в запретной части города. Но все прения кончались, когда из-за стола поднималась тщедушная телом, но ни как не духом фигура настоятеля монастыря и кротко, ласковым взглядом обводила спорящих.