Леди Эдит, сопровождаемая французским лейтенантом, подошла к ним.

— Хороший вечер, весело, — сказала она, сияя британским здоровьем…

Ужин, сверкавший хрусталем и блеском электрических люстр, продолжался до трех часов ночи…

Леди Эдит, сидевшая рядом с лейтенантом, тщетно ухаживавшим за красивой англичанкой, искала взглядом Казарина. Но его не было за ужином… Анна Ор сидела с литератором, немного опьяневшим и потрясавшим седой козлиной бородкой…

Справа от леди Эдит сидел недавно представленный генерал из деникинского штаба…

В половине четвертого, когда пили кофе, Казарин вновь появился в зале…

Леди Эдит завладела им и, изредка взглядывая туда, где находилась Анна Ор — постаралась ввести молчаливого офицера со стальными глазами в курс британского великосветского флирта. Это плохо удавалось ей…

На рассвете, уезжая домой, она сказала благосклонно банкиру Петропуло, проводившему ее до автомобиля:

— Очень удачный вечер… Почти как в Лондоне…

Толстый и лысый Петропуло склонился в низком поклоне…

У себя в «Бристоле» леди Эдит, снимая драгоценности, обратила внимание на небольшой холмик пепла на туалетном столе… Она рассердилась в первый момент, но вспомнив, что ключи от комнат были с ней и никто не мог войти в ее отсутствие на территорию Великобритании в трех комнатах «Бристоля» — испугалась: леди Эдит хорошо знала, что находится в зоне военных действий, что она находится в городе, где происходят большие события…

Леди Эдит осмотрела внимательно комнату и убедилась, что кто-то в ее отсутствие был здесь.

— Кто же? — спросила себя леди Эдит…

Она осмотрела драгоценности, спрятанные в столе: все было цело, это не были воры…

Осмотр шкатулки с бумагами, где хранились письма, убедил леди Эдит, что тот, кто был в ее комнате, интересовался, главным образом, ее перепиской: письма, несомненно, перебирала чья-то рука, женский инстинкт подсказал это леди Эдит: кроме того, по некоторым мелочам она увидела, что письма сложены в ином порядке…

Леди сначала очень испугалась. Но, вспомнив, что прибыла на Восток с чисто спортивными намерениями, быстро взяла себя в руки: приключение — это очень занятно!..

Взглянув в зеркало, она сказала себе:

— Миледи, вам будет что рассказать в Лондоне и миссис Дженетт, и леди Бальфур, и мисс Ллойд-Джордж…

Затем она задумалась:

— Но как они могли войти сюда?..

Это было непонятно… Леди Эдит тщательно осмотрела все окна, все двери; за занавесью у входа в спальню она нашла еще одно доказательство: второпях брошенное письмо, очевидно, оказавшееся ненужным…

Теребя пальцами письмо, леди Эдит испытала сложное чувство. Она могла бы сообщить об этом Гавварду… Но решила не делать этого…

Горничная, вошедшая приготовить постель леди Эдит, подтвердила, что все время находилась в передней комнате… Леди Эдит отпустила ее и снова занялась исследованиями… Она заметила, что рама одного из окон была несколько расшатана… Тщательно осмотрев окно, леди Эдит пришла к выводу, что те, кто были в комнате, проникли в нее именно через это окно. Тем более, что это было единственное окно, выходившее на темную, безлюдную улицу. Леди Эдит, засыпая, припомнила все ей известные сочинения мистера Конан-Дойля и заснула с сознанием того, что она, наконец, пережила приключение, достойное настоящей леди, прибывшей на Восток…

Леди Эдит уже крепко спала сном здоровой, утомленной женщины, когда чья-то тень бесшумно скользнула через полуосвещенную комнату гостиницы «Бристоль», проскользнула к двери, бесшумно открыла ее и снова так же бесшумно закрыла за собой…

Леди Эдит в это время снились скачки, Дерби и победитель джентльменской скачки… Затем ей приснилось, что она едет верхом, утренняя прогулка в Гайд-парке… Дует легкий ветерок… Леди Эдит спала крепко и так же крепко спала в соседней комнате ее горничная…

Полковник Гаввард вторично допросил инженер-механика Абиндра-Ната…

Смуглое лицо индуса несколько осунулось, скулы выдавались резче, но глаза смотрели так же спокойно и непроницаемо…

— Инженер Абиндра, — сказал полковник Гаввард, затягиваясь сигарным дымом, — нами точно установлено, что кем-то похищенный из бюро лазарета паспорт лейтенанта Абиндры был передан вам. Вы использовали этот паспорт для службы в британском флоте с неизвестными нам тайными намерениями… Вы не отрицаете этого, инженер Абиндра?..

Индус молчал, глядя упорным немигающим взглядом черных глаз…

Полковник Гаввард повторил:

— Ваши намерения нам неизвестны… Но, судя по всему, они были направлены во вред британской короне; очевидно, ваши сообщники находились в Лондоне, Константинополе и здесь… Может быть, они и сейчас находятся в рядах моряков его королевского величества?..

Индус молчал…

Гаввард сказал резко:

— Мистер Абиндра, мы будем говорить напрямик: британское командование не будет церемониться с вами… Я могу избавить вас от многих совершенно лишних неприятностей и обещать вам, слово джентльмена, спокойную и не мучительную смерть… Условие: вы объясните нам ваши намерения…

Абиндра-Нат молчал с непроницаемым лицом…

Полковник Гаввард положил сигару в пепельницу, добавил:

— Вы не умрете прежде, чем мы не добьемся от вас нужных сведений. Инженер Абиндра, вы слышали, вероятно, в Индии мое имя?.. Вы уроженец Непала, а там хорошо знают, кто такой полковник Гаввард. Мое имя порукой тому, что вы не умрете прежде, чем я не выжму из вас все, что мне нужно…

Внезапно инженер Абиндра сказал гортанным голосом:

— Полковник Гаввард — это безуспешно. Я не скажу ничего. Отдайте распоряжение повесить меня…

Полковник Гаввард посмотрел на сухое, нервное лицо индуса:

— Н-е-т, — сказал он резко.

Минута молчания. Затем Гаввард сказал коротко:

— Я не останавливаюсь ни перед чем. Это слишком важно… И по-дружески, как джентльмен, советую вам дать необходимые сведения… Легкая и скорая смерть, именующий себя инженером Абиндра — это достаточная награда?..

Легкое пожатие плеч: индус продолжает молчать…

Гаввард сказал с еле заметным раздражением:

— Я выжимал из индусов многое, Абиндра-Нат; будем так называть вас, пока я выжму и из вас… Я видел уже не одного такого, как вы…

Абиндра-Нат неожиданно выпрямился, его глаза загорелись:

— Такого вы еще не видели, сэр, — сказал он неожиданно взволнованным голосом.

И добавил, глядя прямо в серые глаза полковника Гавварда черными горящими глазами:

— Я повторяю, повесьте меня: вы ничего все равно не добьетесь…

Если бы полковник Гаввард был склонен к поэтическим сравнениям, он подумал бы, что это сама Индия с ненавистью взглянула в холодные серые глаза Британии…

Но Гаввард подумал о том, что этот индус все-таки необычен, несомненно, это важный преступник, не рядовой агент — и он сказал вслух:

— Я предложил вам сделку: за показания легкая и не мучительная смерть. Сделка не состоялась. Мы подождем…

Индуса увели. По распоряжению Гавварда, он был заключен в каюте «Адмирабля», часовые проверялись лично командиром Томсоном. Гаввард сказал Томсону:

— Артур, если что-нибудь случится с индусом — даже наша двадцатилетняя дружба не будет иметь значения: вы будете преданы военному суду…

И Артур Томсон, командир «Адмирабля», вытянулся и ответил своему товарищу по службе в Индии корректно и официально:

— Будет исполнено, сэр…

Полковник Гаввард путем долгих размышлений пришел к выводу, что имел дело с сильной организацией. И несомненно, что арестованный индус был одним из главарей, одним из вождей этой организации… Но каковы были цели этих людей? Где были их сообщники? Для Маршана это было слишком сложно: агентура Маршана не могла похищать документы в бюро лазарета на Трафальгар-сквере. Полковник Гаввард всю ночь писал доклад высшему командованию британских сил на Востоке, в котором доказывал, руководствуясь своим опытом, что на Востоке они имеют дело с двумя параллельными организациями, действующими самостоятельно: французской агентурой, преследующей чисто империалистические цели и старающейся подорвать авторитет Британии, и другой организацией, преследующей иные цели. Какие — этого не знал ни полковник Гаввард, ни кто-либо другой…