– П-простите, мистер Глум, я пришла с просьбой.

– Я не выполняю просьбы, у меня и так дел полно, – отрезал Глум, не отрывая взгляда от еле заметного отражения.

– Простите. Я не так выразилась, – она открыла сумочку и начала в ней копошиться. – Я заплачу.

– Меня не интересуют ни деньги, ни другие материальные ценности, – молодой парень в кепке, так нагло закинувший ноги на подоконник, щелкнул языком.

– П-понимаю. Возьмите мою душу. Все, что угодно, я должна узнать, где мой сын. Я… Я родила от человека, но так получилось… В общем, нам пришлось расстаться. Он совсем изменился после того, как я помогла ему разбогатеть. Он стал говорить о наследнике, желал, чтобы у нас родился мальчик. Он, собственно, и родился. Такой красивый, умный… Волосы светлые. Он даже разговаривать начал раньше сверстников, – Глум снова услышал шелестящее копание в сумочке. – Вот его фотография.

– Я вроде как не давал своего согласия, мэм.

– Прошу. Глум… Мистер. Простите меня. Сэр… Глум, пожалуйста. Вы можете взять меня здесь на столе, я на все готова…

– Ч-ш-ш-ш, – Глум улыбался. Его забавляла эта ситуация. Он сдерживал смешок, но женщину мучить не хотел. – Не нужно таких жертв. Разве я не говорил, что материальные вещи меня мало интересуют? Считайте меня дзен-буддистом. Думаю, тут не все так просто. Почему вы пришли именно сегодня, хотя это случилось очень давно? Даже не в этом году.

– Откуда вам это известно? Наслышана о вас, но… чтобы такое владение ситуацией… Вы меня поразили в самое сердце, – чуть дыша выпалила девушка. На последнем слове она жадно глотнула воздух.

– Не стоит мне льстить, – бросил Глум.

– Вы не так меня поняли. Надеюсь, вы не обиделись на меня. Я-я только сегодня у-узнл… о пропаже сына, – голос девушки задрожал. – Да, я плохая мать, но знаете, у нас возник с ним конфликт, после которого долго не общались. Никто в нашей семье ни с кем не общался. Я забрала дочь и ушла от мужа и сына. Знаю, что сын тоже ушел из общего дома спустя неделю. Прошу, помогите.

– Дайте мне время подумать. У меня есть одна догадка, а вам стоит уйти.

Глум наблюдал за женщиной в отражении. Он смотрел, как она убрала фотографии обратно в сумочку, вышла из комнаты и аккуратно закрыла за собой дверь. Глум тут же соскочил с насиженного места и подбежал к оставленным следам. Он провел указательным пальцем по прибитой ее туфлями пыли и поднес к носу.

Сера.

– Значит, она демон, – Глум хмыкнул. – Не помню, чтобы мой братец выпускал закон, разрешающий демонам и людям быть вместе. Тут нечисто, но радует, что не связано с главным делом. Отлично.

Вдруг зазвонил телефон.

– Алло, – Глум подбежал к телефону, стоявшему на столе, но услышал в трубке лишь сопение. – Генерал, это ты? Дружище, куда ты пропал?

– Ты проклял меня. Ты проклял, – голос задрожал, – МЕНЯ!

– Дружище…

– И не говори, что сделал это случайно! – истерический крик кольнул перепонку Глума. – Зачем? Я работал на тебя долгие годы, ничего не требуя взамен! А получил это! Знаешь, никто ко мне даже на метр подойти не может.

– У тебя золотое сердце, Генерал. Запомни – это не проклятье. Дар, которым я наградил тебя, поможет окружающим…

– Ты хочешь сделать меня мессией? Ты хочешь быть, как твой отец? Так знай, у тебя ничего не вышло. Все, что я могу – убивать близких мне людей. Они дохнут вокруг меня, словно мухи! Как долбанные мухи! – в трубке послышались сопливые всхлипы.

– Может, и хотел, а может, и нет. Ты достоин этого дара, только сам не осознаешь – тебе суждено справиться с даром. Не унывай, я скоро к тебе зайду. Работы накопилось уйма.

– Знаю я, как ты работаешь, – сквозь всхлипы послышалась улыбка. Глум невольно улыбнулся в ответ. – Наверное, сидишь, как обычно, у окна. Кстати, зачем вы переехали из главного офиса и поселились в туалете студенческого общежития?

– Ох, я теперь работаю один. Правда, подослали мне какого-то Видергольда. Он совсем меня не слушает. Прямо как ты. Такой же идиот, – Глум рассмеялся.

– Бедный парень, представляю, как ему сейчас тяжко. Ничего, привыкнет.

– Уже привык, – неловкое молчание. – Зачем ты позвонил?

– Мне не хватает этого, – голос Генерала стал спокойным и теплым.

– Значит, так. Я соберу еще немного материала и выдвинусь в крестовый поход. Мне нужна помощь и даже не думай отпираться. Твоя способность защитит нас, – сказал Глум, надрывая связки. Голос получился наигранным.

– Я никого не хочу убивать.

– Как ты не поймешь, Генерал: ты никого не убиваешь. Люди сами себя убивают! Каждое существо является творцом собственной судьбы. Ни отец, ни я, ни мои братья не могут повлиять на мысли и чувства человека. Да, мы может вставить палки в колеса, но никто не мешает тебе снова встать и продолжить путь. Хватит сидеть и переводить салфетки на свои сопли.

– Ха, значит, все так же балуешься со временем. Может, хватит замедлять его и заглядывать под юбки, попутно заходя в чужие квартиры?

– Как ты угадал, что я заходил к тебе? – задал вопрос Глум, зная ответ.

– Я каждый день расставляю ловушки, Глум. Только не говори, будто не заметил их. Ты ведь специально показал, что я не одинок. Мол, ты всегда рядом.

– Да на кой ты мне нужен, – Глум тепло усмехнулся. – Фокусы со временем закончились. Лимит исчерпан, – Глум рассмеялся.

В ответ услышал, как Генерал откашлялся и сказал:

– Я буду ждать тебя. Когда приступаем?

– Думаю, немедленно, – Глум выбросил телефон в окно.

– Точно. Нужно собрать больше материала, только перед этим придется убраться из помойки. Слишком долго я тут просидел, – снова сын Бога разговорился сам с собой.

Глум направился к двери, но вернулся, чтобы закрыть окно, после чего вышел и навсегда запер комнату. Выйдя в коридор, средний брат (старший для Добра и младший для Зла), посмотрел в соседний от двери угол и увидел коробку, в которой калачиком спал человек.

– Бедный Видергольд – произнес Глум и разбудил своего преданного помощника.

– Сэр, что случилось? – спросил помощник сонным голосом.

– Мы переезжаем, – Глум поднял Видергольда, схватив за шиворот, и вручил ему визитку, – скажи, куда мы переезжаем?

– Сэр, но тут же черным по белому написано, – Видергольд прочитал адрес. – Вот, смотрите сами.

– Я видел, – Глум кашлянул, – езжай туда. Расставь как можно больше кроватей, купи сладостей, еды и все такое.

– Ага, сладостей, еды и все такое, – Видергольд почесал лоб. – Вы скоро вернетесь?

– Это хороший вопрос. Да встань ты уже на ноги нормально! Хватит дрожать. Где ты нашел этот наряд? Ты на бал, что ли, собрался?

– Что дали, то и ношу, – ответил тот.

– А кто дал? – поинтересовался Глум.

– Принести сладости и все такое? – Видергольд встал на обе ноги.

– Да-а-а, – растянул Глум и сощурил взгляд, – сладости.

Коридор, в котором находились наши герои, постепенно наполнился студентами. Они встали недалеко от двери в туалет, за которой находился уже бывший кабинет Глума, достали сигареты и закурили. Конечно, курить в помещении запрещено, но в таком большом мире глупыми правилами можно пренебречь. Густой сигаретный дым поднялся к потолку и расстелился на нем вместо давно опавшей штукатурки. Зеленые стены, исписанные трещинами, медленно умирали от никотиновой зависимости. Курение сигарет без фильтров в течение многих десятков лет дает о себе знать. Местные ребята оказались неприхотливы: облокачивались на заплеванные стенки общежития, харкали на пол, матерились и стряхивали сигаретный пепел друг другу на сальные, длинные, бесформенные волосы. Веселая студенческая жизнь. Глум стоял и смотрел на них; он облизнул губы и решился спросить:

– Ребят, найдется закурить?

– Да, держи, пацан, – парень в полосатой футболке протянул «пипетку смерти» местному паранормальному шерифу.

– Подкурить не найдется? – Глум положил сигарету в рот и поднес ее конец к языку пламени, который выбил студент из поддельной зажигалки знаменитой фирмы.