– Подъём! Подъё-ё-ём!!! – чуть громче и бодрым голосом выкрикнула я. И через минуту в ванной хлопнула дверь – как сонный мишка, первым проснулся муж и прошмыгнул в ванную комнату.

– Доброе утро, дорогой! – поздоровалась я с ним через дверь.

– Оброе ушро, – ответил он, не вынимая изо рта зубной щётки.

А я продолжала исполнять роль будильника и пошла в комнату сына:

– Пора в школу! – но на ласковое прикосновение он ответил тем, что только плотнее завернулся в одеяло и отвернулся к стенке.

– Ну же, детишки, просыпайтесь! – Я наклонилась над кроватью сына. Который в свои десять лет спал как в младенчестве. Сопел он так сладко, что каждый раз мне было жалко прерывать этот нежный детский сон. Но будить нужно было в любом случае, поэтому я легонько поцеловала его сладкие и пухлые щёчки.

– Какой же ты у меня сладкий… Сыночек, просыпайся! – При этих словах он начал ёрзать в кровати и приоткрыл один глаз. Увидев меня, он широко улыбнулся.

– Мама… – нежно произнёс он.

– Да, моя радость, моё счастье! Просыпайся, дорогой! – Разве может быть на свете что-то слаще ребёнка, только что проснувшегося и зовущего нежно свою маму?!

Я не стала надолго задерживаться у сына и подошла к следующей комнате:

– Доченька, просыпайся! Мамина и папина принцесса! – с этими словами я зашла в комнату дочери и легла рядом с ней под одеяло, в которое она так любит закутываться.

Так приятно было прижать её к себе, такую маленькую и горячую, и поцеловать разгорячённую красную щёчку.

– Ах, как вкусно! – сказала я. – Как сладко! – И сквозь сон дочка улыбнулась и сделала попытку открыть глазки.

– Мам, у нас сегодня выступление, – просыпаясь окончательно, прошептала она. – Нам нужно одеть всё голубое – и голубую кофту, и голубые брючки, и голубые туфельки. Всё-всё голубое! – продолжала повторять она то, что говорила мне до этого уже несколько раз.

– Какая ты у нас ответственная! – сказала я и погладила её по шелковистым тёмным волосам. – Я всё помню, не беспокойся. Одежда готова, и я обязательно приду на твоё выступление. А ты выступишь как супер-стар! – при этих моих словах она как-то особенно светло улыбнулась, и глазки у неё загорелись, как два чёрных уголька.

Как и многие девочки её возраста – а нам целых восемь лет! – она любит петь и танцевать.

А за окном нашего дома наступило обычное нью-йоркское утро. После завтрака я проводила детей в школу, а мужа на работу и принялась за уборку. Ведь по утрам в доме бывает страшный беспорядок!

Принявшись заправлять постели и убирать разбросанные вещи в шкаф, я думала: что же вкусненького приготовить сегодня на ужин, чтобы порадовать своих близких?..

Моим гастрономическим мыслям помешал телефонный звонок:

– Приветик, Гюнель! – в трубке слышался как всегда весёлый и звонкий голос моей подруги Илоны – молодой ещё женщины лет, скажем, за тридцать, невысокого роста, с пышными, красивыми формами, очаровательными пронзительно-синими глазами и пухлыми губами. Волосы у неё волнистые и густые – каждый раз я говорю Илоне не прятать такую красоту, но она постоянно собирает их в пучок.

Так уж вышло, что она единственный человек в Америке, которого я знаю с детства. Если не считать, конечно, Бахруза – моего родного брата.

Было время, когда мы с Илоной сидели за одной партой в школе Азербайджана. Тогда она была отличницей, много читала. Всегда была весёлая и добрая. А потом как-то так случилось, что судьба нас разлучила…

Только прожив здесь несколько лет, я смогла отметить разницу между средним постсоветским (период после распада Советской власти – перестройки и по сей день) обывателем и средним обывателем здесь, в Америке.

Среднестатистический житель государства Советского гораздо изворотливее, более приспособлен к выживанию и отличается большей находчивостью, в отличие от своего американского собрата. Именно эти качества, а не якобы лучшее образование отличают наших эмигрантов в Америке.

Конечно, все это не за счёт слишком сладкой жизни, а является следствием постоянного приспособления и защиты от непрекращающейся тирании и несправедливости. Американский обыватель гораздо более профессионален, трудоспособен, честен, доброжелателен и социален, чем средний постсоветский обыватель.

Американцы – народ прагматичный, и не постеснялись признать свое отставание в системе образования, позаимствовать много полезного из советской системы. Поэтому сейчас, мне кажется, не будет ничего зазорного в том, чтобы перенять много полезного не только из США, но и многих других стран.

…И встретились мы уже здесь – вполне естественно, что восторгам нашим не было предела! С тех пор мы стали неразлучны. Если не считать, конечно, некоторых нюансов личной жизни.

Ну а потом, так получилось, что Илона раньше нас уехала в Америку…

Но это всё лирика, а ответ мой был краток:

– Доброе утро, как дела? – так же весело и бодро спросила её я.

Только она, по всей видимости, не расслышала моих слов и ответила вопросом на вопрос:

– Ты скоро? Я жду тебя! – впрочем, это был даже не вопрос, а скорее утверждение.

После её слов я стала перебирать в голове информацию, как в программе «Аутлук» – в поисках случайно удалённых или вовсе непрочитанных писем. И вот – найдено! – йога сегодня в девять, а сейчас уже восемь тридцать. Я катастрофически не успеваю!..

Но Илона, как будто мысли мои читает, вновь опережает меня фразой:

– Гюнель, мы не успеем. Поэтому я сейчас же поменяю расписание на одиннадцать часов! Но ты уж, пожалуйста, не задерживайся!

– Извини, Илоночка, я буду ровно через пятнадцать минут, – виноватым голосом сказала я, начиная собираться.

Натянув джинсы и футболку за три минуты, я быстро замотала волосы в пучок. Взгляд упал на старинную шкатулку, доставшуюся мне в наследство от прабабушки. В шкатулке лежали гранатовые серьги работы мастера, жившего в начале прошлого века. Мне они безумно нравятся, и я очень люблю их носить.

Но сегодня, с учётом предстоящих занятий йогой, я решила их не надевать. Только нацепила на нос солнечные очки, вставила ноги в кроссовки, взяла спортивную сумку и выбежала из дома, на ходу захлопнув дверь…

И уже через каких-то пятнадцать минут мы встретились с Илоной в оговорённом месте, после чего поехали вместе на йогу. Вот уже несколько лет мы занимаемся Бикрам Йогой, названной так по имени своего основателя, который однажды после тяжёлой травмы нашёл в себе силы не сдаться. И благодаря самостоятельно разработанному комплексу упражнений поднялся на ноги.

Эта гимнастика так расслабляет в круговороте наших сумасшедших дней! После полуторачасового занятия ты ощущаешь себя вновь рождённым и готовым покорить новые вершины.

А после занятий я предложила Илоне прогуляться в Центральном парке, который находился в десяти минутах ходьбы от тренажёрного зала. Это замечательное место, очень помогающее отдохнуть от суеты большого города!

Центральный парк – это удивительный зеленый островок красоты и блаженства, находящийся в самом сердце Нью-Йорка, в шумном, деловом Манхэттене. Каждый раз, приходя сюда и часами гуляя по аллеям парка, я всегда получаю огромный заряд энергии и ни с чем не сравнимого духовного удовлетворения. Этот парк является потрясающим архитектурным творением Нью-Йорка. В его многолетней истории были разные моменты, такие, например, как разруха и запустение. Но, несмотря на это, Центральный парк всегда играл важную роль в жизни Нью-Йорка.

Парк отличается необычайным многообразием ландшафта (с целью украсить его и заинтересовать посетителей, здесь было посажено 5 миллионов деревьев с разных концов света), красивыми прудами, озерами и фонтанами, скульптурами, игровыми площадками, катками и отдельными сооружениями.

И по сей день он остается самым посещаемым парком в Соединенных Штатах.