– Думаю, что в этом ты, Ирма, ошибаешься, – парировала я её выпад. – Да, выбирать направление следующего шага нам приходится чуть ли не ежесекундно, но всё-таки выбираем мы сами. Иногда осознанно, иногда интуитивно. А порой, не задумываясь над происходящим, делаем шаг, который углубляет нас в такие дебри, что потом не один день приходится искать выход.

– Но это же и есть… – попыталась повернуть разговор в свою сторону Ирма.

– Нет, дорогая, – перебила я подругу. – Судьба и случай тут ни при чём! Мы сами определяем свой следующий шаг. А если вдруг он был сделан «неосознанно»… То здесь речь идёт о нашей лени, в силу которой мы не удосужились разбудить своё сознание и прикинуть возможные варианты этого шага.

– Да ты прям радикалка у нас! – улыбнулась собеседница.

– Всё гораздо проще – я реалистка. А потому реально смотрю на то, что происходит вокруг меня. И если я споткнулась о камень, это ещё совсем не повод думать, что кто-то его подкинул. Просто надо не забывать смотреть под ноги. – Я пыталась отстоять свою позицию.

– Неужели ты думаешь, что никогда не поднимешь глаз к небу? Или хотя бы вон к той птичке на дереве? – не унималась моя учительница английского.

– Время покажет, Ирма, – сказала я, уже уставшая от этой словесной дуэли. Ведь мне, в отличие от подруги, для которой английский был родным языком, приходилось по ходу разговора следить ещё и за правильностью произношения.

– Время всё расставит по своим местам… – повторила я чью-то фразу. После чего поблагодарила Ирму за тренинг и пошла по своим делам.

А через несколько месяцев Турал предложил мне руку и сердце. И надо сказать, это было очень романтическое и красивое предложение. Он пригласил меня в ресторан «Далга»[10], где мы сидели за столиком под открытым звёздным небом, наслаждаясь лёгким бризом Каспийского моря.

Турал вновь признался в своих искренних и глубоких чувствах и сказал, что жизнь без меня больше не имеет для него никакого смысла. Что он хочет видеть, слышать, чувствовать меня и говорить со мной на протяжении всей своей жизни.

– Ты прекрасно знаешь мои чувства к тебе и мои серьёзные намерения. Думаю, у нас было достаточно времени узнать друг друга получше. Ну, а в том случае, если у тебя остались вопросы, ты можешь смело их задавать – я отвечу. В своих чувствах к тебе я уверен. И если ты согласишься стать моей женой, ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете, – говорил Турал. – А я сделаю всё, чтобы ты была счастлива со мной и никогда не пожалела о том, что выбрала именно меня!

Неожиданно Турал вынул из кармана небольшую синюю коробочку, перевязанную серой шёлковой лентой, и задал мне вопрос, которого я трепетно ждала:

– Ты выйдешь за меня?

…На какое-то время я всё-таки растерялась – наверное и целой страницы не хватит, чтобы перечислить все чувства, овладевшие мной в тот момент, – но потом…

– Да… – смущённо и взволнованно произнесла я. – Я согласна.

– Можно засылать сватов! – радостно воскликнул Турал.

По азербайджанским традициям, если молодые решили быть вместе, значит, в дом девушки пора засылать сватов. Поэтому не удивительно, что мои родители живо заинтересовались таким поворотом событий и старались узнать как можно больше о Турале и его родных. А он был из добропорядочной и уважаемой семьи.

Потом он открыл коробочку – внутри на тёмно-бархатной подушечке лежало кольцо с бриллиантом и ослепительно сверкало.

– Нравится? – вопросительно посмотрев на меня, он ждал моего ответа.

А я была растеряна – ведь без согласия родителей и родительского благословения (Xeir Dua) я не могла принять это кольцо и отдать избраннику свою руку. Но Турал всё понял и без объяснений, только по выражению моего лица:

– Я знаю традиции, Гюнель, но мне так захотелось сделать тебе подарок! Прими его как знак моей любви и преданности тебе. – В глазах любимого сияли такие восторженные огоньки, что сердце моё затрепетало, как пойманная птичка. Надо было что-то говорить, но мне показалось, что и без слов всё ясно.

– Очень красиво… – прошептала я, будучи не в силах оторвать взгляда от кольца.

А Турал надел кольцо на мой безымянный палец, нежно поцеловал меня и прошептал:

– Теперь ты моя! Навсегда!

Мы долго, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу и не говорили ни слова. Нам достаточно было того, что мы находились рядом и могли держать друг друга за руки! Потом мы всё-таки справились со своими чувствами и стали говорить о наших семьях.

Турал, оказывается, уже рассказал своей маме обо мне и моей семье. И, как выяснилось, наши семьи были знакомы. Да и ничего удивительного в этом не было, ведь в Баку, как ни крути, все друг друга знают от мала до велика. А если и не знают, то узнать что-либо о человеке большого труда не составит. Ещё он сказал, что показал маме мою фотографию и я ей очень понравилась.

Ну а я, в свою очередь, призналась Туралу, что рассказала своим родителям о нём и его семье. Мой выбор был одобрен, и родители только порадовались за меня.

А ещё я рассказала своему жениху, что его мама позвонила моей маме, поскольку они были и без того знакомы. Женщины долго и любезно общались, обсуждая всё, что им показалось важным. И в конце концов договорились о дне, когда они придут на знакомство и сватовство…

Первыми на знакомство приходят женщины. Вот и к нам пришла мама Турала и его тёти. Сваты принесли цветы и огромную корзину золотисто-красного цвета, в которой были разнообразные шоколадные конфеты. Но попробовать их не пришлось – меня позвали в гостиную, познакомиться с будущей свекровью и другими родственниками моего жениха.

Первая встреча со свекровью оставила не самое лучшее впечатление – мне показалось, что она, несмотря на собственные же слова, не одобряла выбора своего сына. Но, так как Турал был взрослым и самостоятельным человеком, не могла ничего сделать. А ведь наверняка хотела!

Даже её внешний вид произвёл на меня какое-то гнетущее впечатление: жгуче-черные прямые волосы до плеч, бледный цвет лица, строгий и холодный взгляд, тонкие губы и длинный нос с небольшой горбинкой. Небольшой рост и довольно плотное телосложение не мешали ей активно двигаться и быть даже слишком резвой для её возраста – как физически, так и морально.

В этом возрасте, а Алие ханум тогда было пятьдесят восемь лет, у женщин появляются заметные морщинки, с которыми не могут справиться даже современные косметические процедуры. Не считая ботокса. И в зависимости от того, где появляются эти мимические морщинки, можно определить, как часто человек в своей жизни смеялся, грустил или злился. Морщины же на лице Алии ханум говорили о том, что она очень часто была недовольна своей жизнью по причинам, пока мне неизвестным. Ее лицо постоянно выражало злость и обиду.

Была, конечно, слабая надежда на то, что это обычная настороженность девушки по отношению к будущей свекрови, но…

Вела она себя по отношению ко мне очень уж сдержанно и высокомерно. Лишнего слова не проронила в мой адрес. Я ни капли не сомневалась в том, что она ещё покажет свои острые зубки, постарается подчинить меня себе. И мне будет с ней очень сложно.

Но ради Турала я была готова и на большие жертвы. Да и в голове не укладывалось – неужели мать может настолько не уважать выбор собственного сына? И как может быть у такого замечательного сына такая злая мать?..

Женщины договорились о дне, когда придут мужчины. Последнее, главное решение оставалось за моим папой. Но он никогда не был против своей дочери. Наоборот – всегда старался помочь в трудную минуту, поддержать.

Да и как может быть против счастья собственной дочери самый лучший мужчина на свете?! Ведь мой папа – благороднейший человек, интеллектуал. Мы с братом его называем – как и все, кто его знает, – «энциклопедией знаний». Работник государственных органов. Эрудирован, начитан, его любимая фраза: «Книга мой лучший друг!».