Последняя надежда на дубинку и автоматы. Но если ими еще можно установить порядок на улице, то в экономических отношениях ими порядок не установишь.

Вопрос о собственности – важнейший в теории Маркса. В «Манифесте коммунистической партии» К.Маркс и Ф.Энгельс заявляли: «коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности».

Как же трактуют вопрос о собственности советские юристы? Начинают они, как всегда, «танцевать от печки», т. е. отталкиваясь от «лживых буржуазных теорий»: «Буржуазные концепции о праве собственности, – писал известный советский (теперь американский) юрист О.Иоффе, – извращают действительность и противоречат реальным отношениям капиталистического общества… Они подчиняются определенной цели – цели «демагогической обработки» трудящихся масс, отвлечения их сознания от их классовых интересов и классовой борьбы, пропаганды «идей» «классового мира» и «социальной гармонии»[28]. Можно подумать, что «трудящиеся массы» там старательно изучают буржуазные концепции о праве собственности!

А как же советские юристы раскрывают трудящимся глаза на действительные отношения собственности? Вот так: «Коренную противоположность праву частной собственности… составляет право собственности, утверждающееся при социализме»[29]. «Коренная противоположность», – это хорошо, а по существу? Государственная собственность «принадлежит наиболее многочисленному в рамках Советского государства коллективу людей – всему советскому народу».[30] Государственная собственность «воплощает в себе единство политического и хозяйственного руководства обществом со стороны Советского государства, которое является как органом политической власти, так и носителем хозяйственной функции». Кроме набора демагогических фраз, видите ли вы здесь, кому конкретно принадлежат средства производства?

Но оставим пока государственную собственность и перейдем к другой форме «социалистической» собственности – колхозно-кооперативной: «это достояние отдельных коллективов людей: она принадлежит данному колхозу или данной кооперативной ячейке… право распоряжения имуществом, составляющим собственность колхозов, иных кооперативных организаций и их объединений, принадлежит исключительно самим собственникам»[31]. Отбросив академические условности, скажем: бесстыдное вранье! Вранье заведомое, ибо нет никого у нас в стране, включая и ученых юристов, кто не знал бы, что колхозники в своем колхозе не распоряжаются ничем: ни выборами председателя, ни счетом в банке, ни машинами, ни скотом… Сошлемся на члена ЦК партии, знаменитого председателя колхоза Вагина: «мы десятилетиями выколачивали из мужика хозяина колхоза.

И в ряде случаев добились своего… Почему принижен, если не пропал интерес к колхозной собственности? Она не его, практически превратилась в общегосударственную. На глазах колхозников чинится произвол над колхозом. А мы говорим о колхозной демократии»… И написано это в «Правде» (26.01.87.)!

Часто сообщается о том, как урожай остается в поле, арбузы давят бульдозерами, спелые помидоры запахивают в землю, колхозники уничтожают свою собственность! Но это же безумие!!! У нас никто так не считает – привыкли! Но разве не могут колхозники собраться и решить весь этот гибнущий урожай собрать и поделить между собой, сделать соки, замариновать, послать в детский дом?.. А кто позволит? Ну а если это сделать без разрешения властей? Тогда против колхозников будет возбуждено уголовное дело… за хищение социалистической собственности! Похитили свою собственность! Вагин прав, никакой колхозной собственности нет в природе. Следует здесь сказать то, о чем у нас никогда не упоминают: немецкие оккупанты нигде не разгоняли колхозы и совхозы, оставляли весь порядок в них неприкосновенным. А почему нет? Ведь они – тоже социалисты, хотя и «национал»…

Что же такое – государственная собственность? «Никто из простых смертных этого не знает», – говорит участник «круглого стола» (ЛГ – 3.6.87.). Но этого не знают и ученые, и не делали серьезных попыток узнать. Горбачев во множестве выступлений убеждает рабочих и крестьян понять, что они – хозяева. Но одно дело внушать себе «я – красивый, я – обаятельный», как рекомендуют психологи неуверенным в себе людям, другое, – когда шахтера загоняют в шахту на невероятные условия труда. Отсюда – безуспешные попытки заинтересовать рабочих в труде, вроде стахановского движения, «арендного подряда» и прочего.

Марксизм учит – кому принадлежат средства производства, тому принадлежит и политическая власть. Что означает – средства производства принадлежат государству? Оно состоит из органов власти, управления, суда, обороны и т. д. Принадлежат ли средства производства армии или КГБ? Очевидно, нет. Может быть, «высшему органу власти» – съезду народных депутатов? Но это – собрание людей, которые сходятся на короткое время и им принадлежит только их личное имущество. Совету Министров? Но это тоже – коллегиальный орган, собирающийся в полном составе всего четыре раза в год…

Как бы мы не перебирали органы власти, конкретного собственника заводов, транспорта, шахт, земли мы не найдем. Отсюда люди неизбежно приходят к выводу, что государственная собственность – ничья. К этой мысли приводит и фантастическая бесхозяйственность, при которой, например, наряду с постоянной нехваткой продовольствия, гибнет более половины овощей, фруктов, мяса, много зерна… Ржавеет во дворах под дождем импортная техника, закупленная на валюту, которую мы выпрашиваем у капиталистов…

Но ведь ничье можно взять! Вот, например, на наших обувных фабриках брак достигает иногда 90 %. Обувь сжигают. Но если рабочий (хозяин!) возьмет предназначенную к уничтожению пару обуви, его привлекут к ответственности (в зависимости от цены – к административной или к уголовной).

Попытки найти конкретного собственника заранее обречены на неудачу: его действительно нет! Ответ мы найдем только если откажемся от софизма Маркса и Энгельса – «ликвидация частной собственности – есть коммунизм» (или социализм, что, в общем, одно и то же), и вернемся к империям инков и майя и феодальной Европе.

Кому принадлежало основное средство производства – земля в империи инков? Конкретного собственника мы не найдем. Номинально – верховному Инке, практически – всем или никому. Крестьянин отдает большую часть продуктов старосте деревни, тот, оставляет себе часть фондов, часть идет наверх – кураке и тд. Поэтому основатель компартии Перу – Х.Мариатеги считал империю инков коммунистической.

Кому принадлежала земля в средневековой Европе? Понятия собственности не было вообще или, как иногда говорят, собственность была «расщепленной»[32]: верховный правитель (король) был номинальным верховным собственником всех земель, но ему непосредственно принадлежал только домен, остальная земля передавалась вассалам на двух основных титулах владения: феод (в России – поместье) и бенефиций (в России – вотчина). «Феод (или лен) это не обязательно какой-нибудь земельный участок, который дается сеньором вассалу за службу; это может быть также движимость или даже какая-нибудь доходная статья. Например, сеньор мог дать своему вассалу в качестве феода право на получение какой-нибудь ренты».[33] Феодом могла быть и должность (например, судьи), которая продавалась и наследовалась официально. Ближние вассалы, в свою очередь, раздавали феоды и бенефиции своим вассалам, становясь для тех сеньорами. И так на много ступеней.