Недовольство какого-либо важного сановника, а тем более кого-нибудь из любимчиков императора или патриарха, лишившегося дворца или виллы в результате нападения варваров, могли значить для краха карьеры полководца и вельможи гораздо больше, чем неудачное сражение либо захват ими нескольких провинциальных городков с никому не известными горожанами и купцами. Доместик смог постичь эту истину, хотя другой военачальник на его месте постарался бы не распылять свои силы по пустякам, а, стремясь к скорой и блистательной победе, собрал бы их в единый кулак и всей мощью обрушился на варваров, не помышляя ни о чём другом, тем более о каких-то дворцах и виллах в уютных бухточках на побережье.

После того разговора Варда стал питать к Иоанну нечто вроде уважения и по мере возможности старался не ставить его в неловкое или унизительное положение при посторонних. Но даже при благоприятном отношении к доместику тот отнял у Варды сейчас слишком много времени, чтобы можно было терпеть его присутствие в своей палатке дальше.

   — Иоанн, что ты намерен предпринять, дабы не позволить варварам захватить Лаврополь? — спросил он. Ведь те две таксиархии русов и викингов, что ныне занимаются грабежами и пьянством во взятых городах, со дня на день соединятся со своими товарищами у Лаврополя, и он не устоит перед их общим натиском.

   — Я не допущу соединения варваров у Лаврополя! — выкрикнул Иоанн. — Я разобью их поодиночке и начну это сегодняшней ночью с варваров, бесчинствующих в захваченных городах!

   — Надеешься, что, погруженные в пьяный сон, они не окажут должного сопротивления? Но варвары наверняка выставили вокруг городов круглосуточные дозоры и не позволят напасть на себя внезапно. Согласен, что уставшие от штурма и грабежей, лишившиеся разума и сил от непомерного употребления вина, они не смогут по-настоящему сражаться. Но кто помешает им, почувствовав опасность, попросту сесть в свои судёнышки и уплыть к тому же Лаврополю? Ведь ладьи, на которых они прибыли для захвата городов, по-прежнему стоят у пристаней.

   — Патрикий, варвары допились до того, что не могут владеть ни оружием, ни вёслами, они позабыли, что находятся на неприятельской земле. Минувшей ночью в ближайшем к нам городе они даже не охраняли стен и разрушенных при штурме крепостных ворот, целиком положившись на дозоры и ночные секреты, которые — надо отдать им должное! — всегда трезвы и несут службу на совесть. Такое положение в каждом взятом ими городе.

Дорвавшиеся до вина варвары превратились из грозных воинов в беспомощных детей!

   — Но если дозоры варваров исправно несут службу, как ты собираешься захватить их врасплох?

   — Варвары успели полностью разграбить города, отобрали для продажи в рабство здоровых мужчин и подростков, а на остальных жителей перестали обращать внимание. Они даже не препятствуют им в поисках пищи выходить за городские стены и выгонять на пастбища уцелевший скот. Под видом горожан, ходивших в окрестные селения за едой и возвратившихся обратно, во всех городах побывали мои лазутчики и узнали всё, что меня интересовало. Я расспросил также многих убежавших от варваров жителей и только после этого составил окончательный план разгрома врагов в двух городах. Осуществлю его сегодня же ночью, ибо запасы вина в городских подвалах не безграничны, и уже завтра русы и викинги могут покинуть их и отправиться к Лаврополю.

   — Ты упомянул о двух городах, где намерен разгромить варваров. Наверное, ты отказался от нападения на город, который они захватили последним?

   — Да. Он ближе всех расположен к Лаврополю, и оттуда к противнику может быстро прийти помощь. Варвары у Лаврополя чересчур осторожны и держат под присмотром подходы к нему не только с суши, но и с реки. Их патрульные суда подплывают ночью почти к городской пристани, и в случае боя в городе это не останется незамеченным, а варвары никогда не оставляют товарищей в беде. К тому же мои лазутчики ещё не успели определить, каким образом можно попасть в этот город, не прибегая к штурму ворот или крепостных стен. Ведь залог успеха моих атак на два других города основан на скрытном проникновении в них и внезапности нападения на противника.

   — Скрытность и внезапность — хорошие союзники полководца. Как думаешь этого достичь?

   — В один из городов мы пройдём через каменоломни, где когда-то добывали камень для его строительства. Город со временем разросся, первые выработки постепенно оказались в его черте, а новые появились за его стенами. Однако старые и новые катакомбы связаны под землёй в единое целое, и по ним сравнительно легко можно попасть из города в степь или к реке, и наоборот. Мои лазутчики отыскали горожанина-старожила, которому известен один из таких подземных ходов, и он согласился провести по нему легионеров в город. В другой город мы проникнем сквозь брешь, пробитую таранами варваров в крепостной стене у городской пристани. У неё бросили якоря суда русов, они круглосуточно охраняются часовыми, поэтому выставлять стражу в бреши варвары сочли излишним. Зная, что наш флот остановлен у островной крепости-монастыря перед Лаврополем, и не опасаясь нападения с реки, часовые ночью уходят с пристани в ладьи и предаются там пьянству и разврату наравне с товарищами. К бреши от реки почти вплотную подступает густой кустарник, по которому в темноте можно без труда к ней приблизиться. Даже если в бреши окажется стража и нам придётся врываться в неё с боем, варвары всё равно будут застигнуты врасплох и не готовы к сопротивлению, а это половина победы. Для нападения на каждый город я отправляю по полторы таксиархии, поэтому не сомневаюсь в полном успехе.

   — Я тоже. Жду тебя, доместик, утром с радостными известиями. Да хранит тебя Господь...

Однако Иоанн явился гораздо раньше, и, судя по его внешнему виду и полубезумным глазам, вести вряд ли могли быть приятными. Понимая, что они наверняка связаны с событиями сегодняшней ночи, и отдавая себе отчёт, что случившееся не сулит ничего хорошего и ему, Варда тем не менее не мог отказать себе в удовольствии куснуть Иоанна.

   — Доместик, ты разбудил меня так рано для того, чтобы порадовать одержанной над варварами блистательной победой? Я рад за тебя! Ты настоящий полководец!

   — Патрикий, ты несколько поторопился с поздравлениями, — ухмыльнулся Иоанн, и Варда только теперь заметил, что подчинённый изрядно пьян.

Не спрашивая разрешения хозяина, доместик подошёл к столу, взял обеими руками кувшин с вином, прямо из горлышка сделал несколько крупных глотков. Смахнув ладонью с бороды капли вина, он тяжело рухнул в заскрипевшее под его тяжестью кресло. Откинулся всем телом на спинку, хрипло рассмеялся:

   — Дело в том, что сегодняшней ночью твоих похвал заслужил не я, а варвары. Нам нечего лицемерить друг перед другом, и я скажу честно: русы и викинги только что разгромили мои таксиархии в обоих городах, причём так успешно, что из них спаслась едва ли четверть. После такого поражения мы утратили превосходство над варварами в провинции и отныне можем действовать, в лучшем случае на равных с ними. А если учесть, что после поражения наши войска неминуемо падут духом, теперь нам суждено только защищаться от русов, не помышляя о решительном сражении с ними и разгроме.

   — Объясни, что всё-таки произошло, — потребовал Варда, подходя к столу и ставя на его середину второй кувшин с вином.

   — Произошло то, что я и замышлял, — пьяно улыбнулся Иоанн. Было заметно, что вино ударило ему в голову. — Но произошло не с варварами, а с нами! Это я по русам и викингам собирался нанести неожиданный удар, а получил его сам! Это им готовил я западню, а угодил в неё сам! Патрикий, варвары обхитрили меня и, заманив в ловушку, в течение получаса выиграли решающее сражение за провинцию и добрую треть Малоазиатского побережья империи! Почти выиграли, — уточнил он, — потому что у нас остался флот и мы в состоянии не выпустить суда варваров из реки в открытое море.