— Завяжи лицо. И капюшон надень.
Ткань едко пахла щелоком и кровью. Гай повязал полосу так, чтобы видны были только глаза, натянул капюшон. Темпест тревожно заржал, ему не нравился запах.
— Держись рядом, — велел Гай Уиллу, который, впрочем, и так шел с ним след в след. По перекинутому через ров подъемному мосту они добежали до замка. Здесь еще сильнее разило гарью и паленым мясом. Уилл с такой силой вцепился в руку Гая, что тот скрипнул зубами от боли, но отталкивать не стал. Изнутри доносились голоса, смех — видно, кто-то еще оставался. Гай обнажил меч и краем глаза увидел, что Уилл вытащил кинжал.
— Если кто полезет к тебе, бей не раздумывая, — шепнул он. В ответ раздался злой смешок, и у Гая мелькнула мысль, что, похоже, он сказал такую же глупость, как если бы пытался учить убивать волка.
Они прокрались к жилой части и подобрались к главной зале. Гай раздумывал, как бы заглянуть внутрь, оставшись незамеченными, как вдруг раздался протяжный мучительный стон. Уилл зарычал и кинулся вперед. Гай едва успел ухватить его за пояс штанов, дернуть к себе и свободной рукой зажать рот. В ребро ладони тут же вонзились острые зубы.
— Тише, дурень, — прошипел Гай ему в ухо, морщась от боли в прокушенной руке и радуясь, что хоть кинжалом в бок не получил, — и отца не спасешь, и нас погубишь!
Уилл перестал вырываться и разжал зубы, но Гай продолжал держать его, опасаясь нового рывка.
— Давай же, признайся, что поклонялся дьяволу! — насмешливый голос резанул по ушам и где-то глубоко внутри оборвались последние нити, связывавшие Гая с прошлой жизнью. — Признайся, и я убью тебя быстро.
Уилл сипло дышал сквозь зубы, и Гай чувствовал, как дрожит от напряжения его тело.
— Здесь есть другой подход к залу? — шепотом спросил он.
Уилл кивнул, чуть повернувшись. Стала видна повязка на лице, заляпанная кровью из прокушенной руки Гая.
— Иди за мной, — одними губами произнес он.
Они прошли по длинной галерее, опоясывавшей зал поверху. Пришлось пригнуться, чтобы их не заметили люди шерифа. Их было шестеро, все в белых одеяниях и с наброшенными на лица капюшонами. В центре, обнаженный и растянутый за руки и ноги, на железной решетке лежал лорд Локсли. Лицо хозяина замка было искажено мукой, но он был еще жив. Уилл судорожно вдохнул, прижавшись лицом к каменной резьбе, сквозь которую было видно происходящее в зале.
— Ну, хорошо, — зло рассмеялся Джордж Ноттингемский, поворачивая в жаровне железные прутья, — я давно хотел попробовать этот способ убеждения. Мне частенько хотелось проделать это с моим дорогим придурочным кузеном, но кто тогда стал бы развлекать меня? Впрочем, думаю, его очередь скоро наступит, слишком уж он строптив стал в последнее время.
Гай скрипнул зубами, глядя, как шериф вынимает раскаленный прут и медленно приближает его к глазам жертвы. Уилл скользнул дальше, Гай, беззвучно чертыхаясь, последовал за ним.
Лестница вела на возвышение, где обычно во время приемов и пиров ставили помост со столами для хозяев замка и почетных гостей. Здесь же была и подставка с оружием. Арбалет был всего один, зато было несколько кистеней и пара отличных мечей. Гай вложил болт в ложе и натянул арбалет. Его вдруг охватила холодная рассудочная ярость. Прикончить Джорджа — одним махом разрубить все узлы. Как ближайший родич, он вполне может не только унаследовать владения, но и занять его должность. Тогда никто не помешает ему оставить при себе Уилла.
Поудобнее пристроив арбалет, Гай направил прицел в грудь кузена, который в своей обычной манере глумился над беспомощным пленником. Лорд Локсли отчаянно бился, пытаясь высвободиться. Гай даже с такого расстояния видел, как покрываются волдырями его щеки. Лежащий рядом Уилл скрежетал зубами, однако предоставил действовать Гаю. У того не было ни времени, ни желания утешать его. Поглощенный собственной жаждой мести, он тщательно прицелился и спустил пружину. И надо же было именно в этот миг старому рыцарю неимоверным усилием разорвать веревки и вскинуть тело в попытке дотянуться до мучителя. Болт вошел точно в висок. Уилл коротко взвыл. Гай толкнул его к галерее.
— Это там! — заорал Джордж Ноттингемский, указывая на возвышение и прячась за спиной рослого солдата. — Поймайте их живыми!
Его вопли отражались от каменных стен. Гай перекатился на бок, быстро перезаряжая арбалет, и успел как раз вовремя. Голова первого стражника появилась над кромкой возвышения. Гай выстрелил не целясь, услышал глухой треск и, не оборачиваясь, на четвереньках рванул к галерее.
— Вниз, быстро, — шепнул он Уиллу, который пребывал в прострации. — Да шевелись ты, или на папочкино место захотелось?
Они нырнули в промозглый мрак. Гай свистнул, подзывая Темпеста. Дело нескольких секунд — вскочить в седло, втащить Уилла перед собой и дать коню шпоры. Он не оборачивался и надеялся, что в такой темноте даже если им вслед будут стрелять, то промахнутся.
— Прости, я не думал, что так выйдет! Ты ведь видел, он вскочил неожиданно. Я целился в кузена, а попал… прости меня, Уилл!
— Ты убил его, — Уилл оттолкнул Гая. Его колотило, как в лихорадке, лицо было белое как полотно. — Ты… — он задохнулся, из груди вырвалось сдавленное рыдание. — Отец… ох… отец…
Гаю хотелось завыть. Неужели это случайное, поистине по воле злого рока убийство встанет между ними? Неужели он потеряет Уилла, только обретя его? Он тяжело опустился у стены.
— Если бы я мог умереть, чтобы твой отец жил, я бы умер, — глухо сказал он, не надеясь, что поглощенный горем Уилл его услышит. — Если бы я только мог…
— Нет! — срывающийся голос полоснул по сердцу. — Если еще и ты умрешь…
Уилл сполз рядом с ним и зарыдал, уже не сдерживаясь, отчаянно, громко, взахлеб. Гай притянул его к себе. Тот скорчился, уткнулся ему в колени, а Гай гладил его по спине, не зная, как утешить. Прошло немало времени, прежде чем Уилл, выплакав свое горе, уснул как убитый.
Гай укрыл его плащом и подбросил хвороста в костер. На душе было неспокойно. Что, если Джордж видел его? Хотя лицо его было закрыто, но чем черт не шутит?
Следовало обдумать дальнейшие действия. В Ноттингем возвращаться опасно. Тогда куда? Продать меч? Но кому? Гай не привык думать так много, обычно за него это делал Джордж. От попыток найти выход в голове царил полный хаос. И если бы не вздрагивающий во сне Уилл, Гай, возможно, обдумал бы и мысль о возвращении. Но Уилл был той ниточкой, что намертво привязала его к жажде свободы. Ему было ради кого искать эту свободу, искать новые пути, вдали от Ноттингема.
От долгого сидения в одной позе тело затекло. Осторожно приподняв Уилла, Гай вытянулся у стены и прижал его к себе. Тот заворочался и повернулся спиной, свернувшись калачиком в его объятиях. У Гая перехватило дыхание, так доверчиво выглядел этот жест. Он уткнулся лицом в пахнущий травами затылок. Этот запах будоражил, но и успокаивал. Гай сам не заметил, как его сморило, и он провалился в сон.
Три дня они провели в пещерах. Уилл был молчалив и мрачен, часто огрызался, но больше не плакал. Гай терпел, чувствуя вину, пусть это и была случайность. В глазах Уилла он видел звериную злобу и ненависть. Утешало лишь то, что ненависть эта была направлена не на него, а на шерифа.
На четвертый день Уилл поднял Гая с утра пораньше, молча бросил ему шаперон и плащ. Гай оделся и надвинул капюшон пониже, наполовину скрыв лицо.
— Они могут попытаться тебя убить, — сказал Уилл, взбираясь на спину Темпеста. — Но я смогу убедить их, что ты будешь нам полезен.
— Я никого не буду ни в чем убеждать, — угрюмо пробормотал Гай, запрыгивая следом. — И вообще, я не мастер трепать языком. Думаю, это плохая идея.
— Другого пути у нас нет, — Уилл перехватил руку Гая и бесцеремонно положил на собственную талию. — Так что доверься мне.
— И быть убитым лесным сбродом? — Гай вздохнул, трогая коня. — Ну да ладно, всяко лучшая смерть, чем та, что готовил для меня кузен.
