ПОЛОСЫ. i
Прихрамывая, я вернулся в дивизию, которую к тому времени перебросили в Форт-Брагг, и с увлечением расписал всем, какое чудо — полет на планере. Я говорил, что именно этого добивались люди еще с тех пор, когда Икар на самодельных крыльях дерзнул подняться слишком близко к солнцу. Я рассказывал о непередаваемой прелести свободного полета планера, когда он, словно огромная птица, бесшумно и плавно парит в воздухе. Солдаты слушали меня с интересом, но несколько недоверчиво. Чувствовалось, что они без особого энтузиазма относятся к предстоящим полетам на планерах. Парашютисты, естественно, не хотели иметь к ним никакого отношения. Одни добровольно пошли в парашютные войска, но летать на этих непрочных приспособлениях из стальных труб и тонкого полотна не собирались. А другие и вовсе не были добровольцами. И вот теперь их собирались посадить в планеры, не спрашивая их желания. Конечно, большинству это не нравилось. Чтобы поднять у своих солдат доверие к планерам, я попросил генерала Арнольда прислать нам планер с хорошим пилотом — пусть дивизия убедится, какая надежная машина планер. Вскоре по распоряжению генерала к нам приехал Майк Мэрфи — великолепный пилот и отчаянно смелый человек. Мы выстроили' всю дивизию, чтобы перед каждым солдатом продемонстрировать полет планера и переубедить самых закоренелых скептиков. Я чувствовал, что командир дивизии должен сам совершить этот первый полет, и, согнувшись, забрался в машину рядом с Майком. Едва меня закрепили ремнями, Майк спросил, что я думаю насчет нескольких мертвых петель. Я ответил, что не вижу в этом никакого смысла. Но Майк не согласился со мной. По его мнению, чтобы вызвать у солдат доверие к планеру, надо показать им все его летные качества. Да, Майк был прав, и я ответил, что если он выдерживает эти мертвые петли, то и я выдержу.
Поднявшись на высоту около 1200 метров, мы отцепились от буксировщика, и пилот начал проделывать на планере все, что может сделать самолет. Это был большой корабль, почти такой же, как самолет С-47, однако он выполнил вертикальный вираж, две бочки и, наконец, три мертвые петли. Когда мы вышли из последней мертвой петли, земля оказалась страшно близко от нас. Затем пилот посадил планер примерно в одном метре от человека, которого он специально поставил на этом месте до взлета, чтобы продемонстрировать, как хорошо поддается машина управлению.
Эта демонстрация убедила многих скептиков, что планер вовсе не ловушка, как им рассказывали, но все же оставалось еще много солдат, которые не хотели садиться в планер. Они смотрели на него и чертыхались, не ожидая от этой машины ничего хорошего.
Я имел право освободиться от всякого, кто малодушно боится воздуха, и в течение нескольких месяцев мы отделались от нескольких тысяч человек: по своему характеру они не подходили для воздушнодесантной войны. Но тысячи других остались, и к тому моменту, когда мы, наконец, были готовы двинуться за океан, дивизия насчитывала около 12 тысяч смельчаков, которые не боялись прыгать с парашютами или садиться в планерах на вершины деревьев или на поля, усеянные камнями. Это относилось и к нестроевому составу, например, к медикам и священникам, которые, не моргнув глазом, прыгали с парашютом и вступали в бой вместе с нами.
Вскоре После демонстрации Майком планера генерал Маршалл вызвал меня в Вашингтон и заявил, что хотел бы послать меня в кратковременную поездку в Африку с двумя или тремя офицерами моего штаба. Там я должен был приступить к предварительному планированию выброски воздушного десанта на Сицилии. Мы полетели по южноатлантическому маршруту — через остров Вознесения и Аккру (Золотой Берег), а затем пересекли весь огромный выступ Африки и достигли Туниса.
Хотя мы летели над безбрежным океанским простором между Бразилией и местом нашей первой высадки на надежном четырехмоторном С-54, я помню, на ум мне не раз приходила старая наивная молитва рыбаков Бретани: «О, Боже! Будь милостив ко мне. Ведь море твое так огромно, а мой корабль так мал». Мне вспоминался и саркастический ответ инструктора на вопрос нашего штурмана о том, как мы найдем остров Вознесения: «Ну, *друг, его нельзя нс найти. Ведь ничего другого там нет».
В Африке я впервые увидел самый зловещий из всех пейзажей — поле боя. Впервые я испытал то странное возбуждение, которое охватывает человека, когда он знает, что за ним следит невидимый враг и что каждую минуту его может сразить случайная пуля.
2-й корпус генерала Паттона тогда участвовал в боях, и генерал Брэдли находился там дублером Паттона, чтобы принять командование корпусом, когда Паттон будет переведен на должность командующего 7-й армией. Сражение за проход Кассерин, в котором противник основательно потрепал нас, произошло еще совсем недавно, и на равнине близ Сбейтла мы выставили один батальон в качестве приманки, надеясь заманить немцев в засаду.
Однако немцы были осторожны и "не попали в ловушку. В то время сильных боев еще не было, но усиленно действовали дозоры. Мы с Брэдли отправились в передовые подразделения 1-й дивизии Терри Аллена и 9-й дивизии Мантона Эдди.
В те дни немецкая . авиация действовала весьма активно. На одном участке дороги, который мы называли «Аллеей мессершмиттов», ездить было особенно опасно: немецкие самолеты, как ястребы, бросались на все, что двигалось по дороге, даже на отдельные автомашины. Там я впервые увидел противника. Мы ехали на виллисе с кем-то из 9-й дивизии, когда увидели мессершмитт. Пулеметы на его крыльях извергали огонь. Гнался он, правда, не за нами, а за более крупной добычей — грузовиком с имуществом связи, который с грохотом мчался на расстоянии нескольких сот метров впереди нас. Мессершмитт попал в грузовик, но, пикируя, оказался над расположением тыловых частей 9-й дивизии. Все стрелки открыли огонь. Кому-то удалось подбить самолет. Послышался страшный рев мотора, и самолет упал, подняв огромный столб пыли, огня и дыма. Как ни странно, пилот остался жив. Это было мое первое знакомство с авиацией противника, и оно многому научило меня. Во время боев на Сицилии я никогда не разрешал машинам скапливаться на дороге.
Через несколько дней я возвратился в Форт-Брагг и сразу узнал, что днем генерал Маршалл, генерал Арнольд и Антони Иден приедут инспектировать дивизию. Были сделаны все приготовления к их встрече и подготовлено небольшое тактическое учение с применением планеров. Солдаты поднялись на планерах в воздух, затем посадили их, приняли боевой порядок и наладили связь так, словно все это происходило в боевых условиях.
. Господин Иден промолчал, но генерал Маршалл и Арнольд были настроены весьма критически. Сейчас планеры посажены на гладкие взлетно-посадочные полосы, заявили они, а это далеко от действительности: ведь в боях придется сажать их на небольших площадках, на неровной местности. Это замечание немного задело меня, но я не подал вида. Я отлично понимал, что наши учения мало похожи на суровую военную действительность. Но когда в вашем распоряжении всего четыре планера для обучения целой дивизии, сказал я этим джентльменам, нужно быть очень осторожным, чтобы не поломать их. Если нам дадут планеры и обеспечат, замену тех, которые мы поломаем, то мы воспользуемся ими как следует.
Видно, они поняли, в чем дело, и вскоре мы стали получать достаточное количество планеров. Теперь мы не боядись сажать планеры на верхушки деревьев, на распаханные поля, пастбища, на неровную местность. Так мы изучили все возможности планера, и уверенность дивизии в своих силах значительно возросла. Мы узнали также, что планер способен выдерживать сильные удары* Можно довольно сильно повредить машину, но люди, находящиеся в ней, не пострадают. Их может немного помять, однако даже из-под обломков машины они могут выбраться в полной боевой готовности.
Нелегко было найти пилотов для планеров. Все Хорошие молодые летчики стремились летать на истребителях и бомбардировщиках. Им отнюдь не улыбалась перспектива попасть на эти громоздкие тихоходные машины, которые движутся только по воле ветра и восходящих воздушных потоков. Сначала некоторые полагали* что в распоряжение транспортно-десантного авиационного командования, которое располагало самолетами-буксировщиками, планерами и самолетами С-47 для переброски парашютистов, штаб ВВС направит самых плохих летчиков. Лично я никогда не разделял этого мнения. По-моему, пилоты планеров 52-го транспортно-десантного авиационного крыла генерала Г. Кларка были не менее опытными, чем любые другие летчики'. Они были одинаково отвалены как в воздухе, так и на земле. Направляясь в район выброски, они выдерживали свое место в плотном строю гораздо точнее, чем летчики бомбардировщиков, а ведь это приходилось делать чаще всего ночью. Они не имели возможности производить противозенитный маневр, каким бы Сильным ни оказывался огонь с земли. Опустившись на землю, пилоты планеров сражались как пехотинцы. Мы использовали их^ для охраны командных пунктов, пока не представлялась возможность отправить их обратно, чтобы они могли подготовиться к выполнению следующего задания.
