– Они знают, что я отправился в другой мир? – спросил Гримс, расчехляя нож.
В лезвии будто отразился огонь – и мы обе, и птица, и я, испугались. Никакого огня рядом не было, а значит, лезвие магическое, и явно способно разрезать практически что угодно.
– Да, да, да, – заквохтала Селена, – всё знают. Поняли, когда ты исчез. Искали, искали, и ищ… ищут сейчас. Ищут и найдут! Марлен… подтвердил, когда спросили, Марлен… не хотел умирать.
– Что за Марлен? – спросила я, встряхивая Селену.
– Он… знает.
– Это… мой бывший коллега. Он переметнулся к Завоевателю, когда тот предложил ему золотые горы… И это было глупо с его стороны… – Гримс вздохнул и сжал губы.
– Господин Миллениум-Сент выполнил своё обещание, – обиженно вскинулась птица, – одарил его сокровищами… Гарантировал безопасность его семье.
– Это ненадолго, – отрезал Гримс. – Завоеватель не настолько глуп, чтобы держать подле себя людей, способных на предательство.
С этими словами было бы сложно поспорить.
Очень даже верное наблюдение: предал первого «хозяина» – значит, сможет предать и второго.
Гримс поспешно отвернулся от нас. Мне показалось, что он испытывает большое сожаление о факте предательства коллеги, но всеми силами пытается это скрыть.
Я мгновенно прониклась и посочувствовала ему. Наверное, следовало отвести тему в сторону и отвлечь от неприятных раздумий, но я не могла придумать, как именно это сделать.
Птица завозилась у меня в руках, и через секунду робко попросила попить. Очень вовремя. Я налила воды в кружку, протянула ей и, оглядев тоненькую шейку с помятыми и даже кое-где выпавшими от трёпки перьями, вздохнула. Не повезло бедняжке.
– А сложно научить птицу разговаривать? Она же не бездумно повторяет слова, как попугай, а мыслит, и мыслит рационально. Завоеватель явно неглуп, раз сумел сделать такое.
– Сдаётся мне, он применил Тёмную материю, чтобы дать ей почти человеческий разум, научить её разговаривать, и заодно полностью подчинить её сознание. Считай, он сделал птицу своей марионеткой, да так, чтобы она не смогла предать его, даже если бы захотела. Поверь, Завоеватель имеет слабость к подобным вещам.
Я откровенно испугалась, услышав такое заявление. Гримс явно не шутил и не преувеличивал.
Интересно, сколько у Завоевателя слуг, подобных Селене? Как много той самой «Тёмной материи» у него в распоряжении? Насколько это всё опасно для нас в частности, и для всего мира в целом?
Я хотела было уточнить, но Гримс выглядел слишком уж напряженным, и всем своим видом давал понять, что разговор окончен.
Оставалось лишь пожать плечами и покрепче прижать к себе птицу, демонстрируя, что я не передумала оставлять её в живых даже после открывшихся фактов.
Поднявшись на ноги, Гримс схватил пустой котелок и удалился к ручью.
Птица покосилась на меня.
– Кто ты такая? Почему меня защитила? – вкрадчиво проворковала она.
– Не разговариваю со шпионами, – сообщила я, но, уже через секунду, противореча себе, ответила: – просто пожалела.
– Я… тебя… благодарю, – с явным трудом выдавила Селена. – Я никому не скажу… о тебе… о вас с ним…
– Всё равно не отпущу, даже не пытайся, – ответила я сурово, но в глубине души внезапно ощутила к ней симпатию: несмотря на ситуацию, в которой оказалась, она вела себя достойно и храбро.
Показалось, что её тело вдруг нагрелось под моими пальцами, а в глазах что-то блеснуло.
– Нет, я понимаю… Понимаю, что не отпустишь. Но всё равно, я твоя должница. Я не лгу, – сказала она, дрожа. – Ты… мне нравишься, Грета.
Хм, какая резкая перемена в настроениях.
Но, похоже, она говорила правду, и к тому же, смотрела на меня с явной благодарностью и симпатией.
Я улыбнулась, погладила по голове и укутала в свой шарф. Со мной только вчера началась эта странная история, а у меня уже двое спасённых…
Когда это только я успела?
Становилось прохладно, и пора было забираться в палатку.
Я сняла у порога свои ботинки, натянула запасные носки, достала спальный мешок, и быстро «упаковалась» в него.
Птицу я уложила рядом с собой.
– Лучше, чтоб он ночевал снаружи… – прошептала она мне, доверительно склоняя голову к моей руке.
– Глупости… – шепнула я в ответ. – Неудобно оставлять его на холоде, рядом с кучей комаров. Палатка двухместная. Не бойся, уверена, Гримс тебя не тронет.
– А тебя?
– Меня не сможет, – объяснила я. – Я могу к нему прикасаться без разрешения, а он ко мне – нет.
– Это хорошо… – слегка успокоилась птица.
Я передёрнула плечами: несмотря на собственные уверения и логические доводы, было несколько не по себе спать рядом с едва знакомым мужчиной.
– Гримс… Залезай, – позвала я.
– Если только вы не против, – язвительно проговорил он, расстегивая молнию палатки и заглядывая внутрь.
– Залезай давай, – ответила я, не обращая внимания на его тон. За кроткое время я уже успела привыкнуть к стилю его общения.
…Как ни странно, мои волнения никак не оправдались.
Гримс мне совершенно не мешал: не толкался, не храпел, не разговаривал во сне. К тому же, от него исходило приятное тепло, а так же ощущение защищённости и спокойствия.
Я некоторое время прислушивалась к шелесту листвы над головой, мирному дыханию Гримса, сопению Селены, а потом меня сморил сон. Должно быть, я совсем умаялась за день, полный впечатлений.
***
– Грета, вставай, – проронил Гримс, заглядывая в палатку.
Я уже пару минут не спала, а лежала, прислушиваясь к тому, как он ходит вокруг, копается в рюкзаке и готовит завтрак. Но сейчас, услышав его голос, непроизвольно дёрнулась.
Подышав себе в ладонь, я поморщилась. Следует немедленно почистить зубы. И умыться. И посетить уборную.
Чёрт, я же в лесу, и всё это перестаёт быть обыденностью!
Но, к счастью, у меня имеется опыт походной жизни, и я не испытываю стресса от отсутствия привычных удобств.
Вытащив из рюкзака маленькую сумочку с женскими штучками, я посадила Селену себе на плечо и потащилась к ручью, стараясь не оборачиваться, чтоб Гримс не заметил припухшее со сна лицо.
Умывшись и почистив зубы, я почувствовала себя намного лучше.
На кусте около ручья я заметила чёрные ягоды, похожие на ежевику, только крупнее по размеру. Выглядели они чертовски аппетитно. Заглядевшись на них, я осведомилась у птицы:
– Они безопасны?
– Абсолютно.
– Ну смотри, если я отравлюсь, то Гримс с тебя точно шкуру спустит, – улыбнулась я, закидывая ежевику в рот.
Птица заквохтала от смеха или возмущения, и с удовольствием приняла у меня пару ягод.
…Через несколько минут мы с Гримсом уже поедали новую порцию каши, перемешанной со свежими ягодами, и болтали.
Приятное тёплое утро и вкусный завтрак подняли всем настроение, и Гримс уже совсем не хмурился, расспрашивая Селену о делах, творящихся во Дворце и о политической ситуации.
По её словам выходило, что катастрофы ещё не наступило, главный Злодей пока не торопится переходить в наступление, ищет (пока безуспешно) Олега, и укрепляет силы, призывая на свою сторону всех, кого только возможно.
О делах доброго и великого волшебника Устинира Селена ничего не знала, так как принадлежала другому лагерю и на чужую территорию не совалась.
– Сейчас Завоеватель живёт достаточно далеко, в горах Авазур, – начал объяснять Гримс, заметив, что я совсем потеряла нить их разговора и перестала понимать, кто есть кто. – Он давно начал собирать сторонников, но именно сейчас во всём волшебном мире кончается магическая сила, и поэтому он в любой момент может перейти в наступление… И отбиваться от него придётся вилами и граблями, да просто кулаками… Люди совершенно отвыкли жить без волшебства, и я не только об искусстве боя говорю. Им сейчас приходится самостоятельно вскапывать огороды, сажать овощи, выращивать домашнюю скотину, и всё это без помощи магии.
