Клара почти не спала. Каждую ночь она молила Небеса, чтобы жемчужница обошла их дом стороной. Но если от хвори до сих пор им еще удавалось каким-то неведомым образом скрываться, то от холодных ночей спасения не было.

Клара из последних сил обнимала руками младшенького Гришу, и с вечера до утра только и делала, что слушала его хриплое дыхание. Если бы она могла превратиться в теплое одеяло и отогреть собою всех братишек и родителей тоже. Если бы она могла сделать хотя бы что-нибудь, что бы вернуло румянец на щечки младшенького, если бы могла стереть этот отвратительный жемчужный цвет, в который окрашивались лица братишек. Если бы… На утро Гришенька больше не кашлял.

Но и глазок больше не открыл.

— Согрелся… он согрелся! — пораженно шептала Клара на утро, когда мать дрожащими руками пыталась отобрать у дочери малыша.

Ночью — пробирающий самое сердце ветер, утром — земля, в которой ушедшие наконец могли отогреться. Вот, во что превратилась их жизнь. Каждая ночь уносила с собой слабых, а сильным отставляла лишь еще худшую участь. Люди все больше превращались в увядающие тени, и меньше их становилось. Кажется, то была самая холодная зима, которую Кларе удалось застать.

Что она могла сказать Лори, когда встретила его вновь? Нет, пусть хотя бы у него останется эта непосредственность и непоколебимая вера в лучшее. Пусть не коснется его мыслей жемчужная хворь. Пусть так и будет. А уж она постарается улыбаться и скроет, что ее мысли уже опутали леденящие сети зимы. Сети, которые больше никогда не растопит летнее солнце.

Клара вспоминала слова Михаэля, и та встреча все больше казалась ей миражной выдумкой. Но вещи в пыльной коробке никуда не исчезли. Клара взяла в руки фиолетовую ткань плаща и крепко сжала пальцами, сминая воротник. Почему той зимой она забыла об этом тайнике? Может, эта ткань спасла бы…

«Этот плащ создан не для того, чтобы согревать», — эти слова ярко вспыхнули в мыслях.

Иногда Кларе кажется, что ее «я» как бы раздваивается: одна половина помнит странные встречи, мыслит на противоречивые этому миру темы, а другая отчаянно силится забыть все, что не поддается логическому объяснению. Вторая половина помогает выжить, а первая сводит с ума. Какой половине ей поверить?

Слезы сыпались и растворялись в фиолетовой ткани, словно плащ их поглощал. В полупустом доме никто не слышал ее всхлипов. А может и слышал, но счел, что лучше сестрице побыть сегодня одной.

Клара смеялась, когда смотрела с Лори на звезды и тайно надеялась, что где-то там есть место, где братишкам всегда будет тепло. Клара впервые испугалась, когда в семье появился еще один ребенок, ведь теперь у нее почти не оставалось внутреннего тепла. Клара ухаживала за отцом, когда тот захворал, и не желала понимать, почему он плачет и смотрит на нее с такой тяжестью во взгляде. Точно так же Клара сидела и у постели брата, что всегда казался ей тем, кто в будущем станет сильным и без труда сможет занять место отца. Яков всегда был ее опорой, всегда казался ей тем крючком, за который она сможет зацепиться в случае беды… Но отец ушел, а этот проныра тут же помчался за ним вслед.

Почему он не подумал о ней? Каждую ночь она придумывала для Якова все новые выдуманные истории, она открыла ему самое дорогое, даже рассказывала наизусть заученные сказки Михаэля, изо всех сил пыталась внушить мысль, что ничего еще не потеряно, так почему же он даже не попытался бороться, почему отчаялся? Почему все снова смотрят на нее так, словно она сможет всех защитить? Почему всем кажется, что она сможет всех заново отогреть? Почему никто не видит, что ее сердце уже успело превратиться в пустой сосуд и покрыться холодной коркой инея? Почему?..

В тот день мать впервые за долгое время крепко обняла дочь и громко заплакала. Все это время она дарила свои объятья младшим, а старшая дочь… этой девочке как будто никогда и не нужно было чужое тепло. Она сама дарила его другим. Казалось, в тот день раскололась столетняя скала, и обрушилась в бушующее море.

Клара никогда не слышала, как плачет мама. Наверное, в этом они с ней похожи.

Девочка хрипловато кашлянула и отстранилась, затем посмотрела на мать, заставив себя улыбнуться, и сказала:

— Мы справимся, матушка.

Даже если в ее сердце больше не осталось сил, даже если она уже израсходовала всю магию, отпущенную ей судьбой, она сплетет новый узелок, до последнего мгновения останется тростинкой, на которую можно опереться. Даже если порой так сильно хочется разломиться.

Но жемчужница решила иначе.

И посеяла один из своих драгоценных камней в легкие старшей. С каждым днем Кларе казалось, что в ее груди постепенно прорастают цветы и колются своими шершавыми лепестками изнутри, тянутся к самому горлу. Если бы можно было их выплюнуть, разорвать грудную клетку, да при этом не истечь кровью, но бутоны распускались лишь сильнее. Они росли, и заполняли собою органы дыхания, все больше утяжеляя саму возможность дышать.

Клара знала, что случится дальше. Клара своими глазами видела, во что превращает жемчужница. Она рассказывала матери, где растут еще не сгнившие яблони, переживала о том, куда бы им лучше уехать, если совсем худо станет, а матушка только плакала. Как же они без нее? Цветы сильнее распушивали лепестки, стоило об этом лишь подумать. На Тимошу с Михой положиться? Но ведь они едва старше Лори.

Лори… с этим мальчиком она, пусть и ненадолго, но могла снова превратиться в мечтательного ребенка. Ей не хотелось, чтобы он видел ее, когда цветочные гроздья уже почти полностью заполнят легкие. Но все же она была рада, что он пришел.

Клара смотрела на Лори и представляла, каким хорошим человеком он станет в будущем, какая яркая жизнь его ожидает, и от этой мысли у нее светлело на душе. Отчего-то в тот момент ей казалось, словно она приближается к чему-то большому и очень теплому. Вот-вот прикоснешься рукой.

И она решилась поделиться с Лори своим сокровищем. И отчего-то ей казалось, что с самого начала этот плащ был предназначен именно ему. А она всего лишь была тем, кому суждено оберегать чужое сияние.

Не плачь, Лори. И пожалуйста, не грусти.

Ведь Кларе больше не холодно.

____________________________________

1. Adieu — фр. «прощай»

2. Жемчужница или чахотка — старое название туберкулеза. Название «жемчужной болезни» пришло из-за перламутрового цвета гноя и бугорков, покрывающих легкие в запущенной стадии.

========== Экстра-глава 2. То, что навсегда забыла Лера ==========

Капли часто бьются о стекло и в ту же секунду расползаются, подгоняемые чересчур сильным ветром. Маленькая Лера смотрит в окно машины и сосредоточенно наблюдает за тем, как водяные горошины соревнуются, стремясь обогнать друг друга, и оставляют после себя витиеватые влажные дорожки. Вот только на их место сразу же прибывают новые крохотные дети дождя, и все повторяется вновь.

Девочка водит пальцами по холодному стеклу и пытается угадать, кто же быстрее прибудет к финишу. Некоторым «участникам» она даже придумывает имена и характер. Вон та, такая большая и настырная капля, толкается, преграждая другим путь, но в итоге все равно застревает посреди дороги, а вон та небольшая капелька оказывается проворнее и, преодолев все препятствие, почти побеждает.

— Лера, тебе там удобно? — обращается к ней мама с соседнего сидения.

— Угу, — буркнет девочка, всецело погруженная в свою игру.

Но мать все-таки берет дочку на руки.

— Потерпи еще немного, скоро приедем.

Отец впереди роняет вздох.

— В такой ливень одни пробки на дорогах. Может, через час доберемся, не раньше.

— Лера плохо кушала утром, а уже обед…

— Не хочу кусать! — тут же воскликнет малышка.