— Ты… — Фримен прочистил горло. — Ты хотел что-то сказать? Спросить?

— Потребовать, — рыкнул Фенрис и тут же отчего-то устыдился. Да чёрт всё дери, право слово: ну этот-то здесь при чём?.. — То есть… кхм… э. Андерс. Мой шлем… вы с этим твоим рентгенологом куда его дели?

Андерс почему-то тихонько выдохнул. Фенрис поморщился. Хватит дурака валять. Похоже, он успел произвести на врача впечатление дикого байкера родом из самых отсталых и жутких лондонских трущоб. И почему-то это не нравилось ему самому.

— Лежит у нас в камере хранения, — уже привычным весёлым тоном ответил врач. — Ты же сейчас, я так понимаю, никуда не спешишь? У меня рабочий день, конечно, кончился, но можем дойти. И заберёшь. Кстати, в нашей лаборатории работает медсестра, которая умеет вязать. И любит розовый. И котят.

Фенрис почти расхохотался, но после первой пары смешков смутился и закашлялся.

— Розовая шапка для Варрика! С помпончиком! И котёнком! — Изабелла аж подпрыгивала на стуле. Варрик на вид скис, что твоё молоко. — Доктор, вы же её попросите, правда? Правда-правда? Меня, кстати, Изабеллой зовут, я тут в аттракционке работаю, это на случай, если Фенрис вас скоро пошлёт, и передать вам будет не через кого, ну, мало ли…

— Иза, хватит, — безнадёжно пробурчал Фенрис, прекрасно зная, что никакие уговоры и увещевания не подействуют. Ну и пусть их. Ему отчего-то впервые за долгое время было очень даже хорошо. И плевать на руку. И врачей. И не раз всплывавшие во всём разговоре воспоминания о мерзком прошлом.

— Тебе никогда не хватит, сладенький, — ласково похлопала его по спине боевая подруга. Фенрис устало прикрыл глаза. И только через полминуты обнаружил, что улыбается. Тряхнул головой, подумал было снова принять свой привычный угрюмый вид, но внезапно возникший в голове вопрос «а, собственно, зачем?» его остановил. Так что он соорудил самое нейтральное выражение лица, на какое был способен, и чопорно кивнул Фримену:

— Давай… прогуляемся. А твоя медсестра точно согласится?

— Точно, — кивнул уже явно успокоившийся Андерс. — Только ты с ней осторожно. А то она наверняка накинется на тебя с тем, чтобы взять анализ крови.

Фенрис со свистом втянул воздух сквозь зубы, краем глаза отмечая, как напрягся Варрик.

Слова «анализ крови» он, пожалуй, ненавидел сильнее всех прочих медицинских терминов.

Но кидаться на Андерса не было смысла, на самом деле. Ну никакого. Ну ему-то откуда знать такие вещи.

Поэтому Фенрис криво улыбнулся и смело заявил:

— Я буду отпрыгивать от неё на безопасное расстояние, врач. А лучше — спрячусь за твоей спиной.

Варрик с облегчением рассмеялся, и Фенрис ощутил неожиданно сильный прилив гордости.

Ура.

Комментарий к Часть 3. О случайности случайностей

*Free и Liber — два варианта перевода слова «свободный», если кто не в курсе. Учитывая роль самого понятия свободы в биографиях каноничных Фенриса и Андерса, удержаться я не смог :)

========== Часть 4. Внезапность откровений ==========

Андерс ликовал. На самом деле, он всегда переживал, если ему не удавалось установить контакт с пациентом. А сейчас, кажется, с Фенрисом, хотя бы шаг ко взаимопониманию он сделал. А до совсем-совсем недавнего времени ему это в принципе не представлялось возможным.

Фенрис брёл рядом, вроде и не изъявляя особого желания появляться в клинике раньше назначенной ему даты, но и не упираясь и не пытаясь каждую секунду сбежать. Что, как понимал Андерс, уже было прогрессом.

Когда до клиники оставалось футов четыреста, Андерс осторожно заговорил:

— Весёлые у тебя друзья.

Фенрис фыркнул. Андерс поймал себя на том, что этот звук уже стал ему привычен.

— Есть такое. Варрик… клоун. Но умный и… не знаю, преданный, что ли.

Андерс едва не споткнулся на ровном месте. Он не ожидал ни ответа, ни развития темы.

Странный парень. Очень странный.

— Вы давно друг друга знаете? — судорожно поискав ответ, Андерс раскопал, как ему казалось, самый пристойный. Трудно поддерживать разговор, о котором ты думал, что он поддержан не будет.

Фенрис наподдал ногой какой-то камешек.

— Два года. Он по своей работе заявился ко мне на работу. А теперь он мой сосед. Это помимо прочего.

— Сосед? — Андерс не сумел скрыть удивление. — Я думал, у тебя там наверху сварливая бабушка.

— Как в том фильме*, да? — Фенрис помрачнел, но всё равно ухмыльнулся. — Нет. Там Варрик.

И, чуть обогнав Андерса, вошёл в клинику.

— Первым делом заглянем к Мерриль, — скорее для себя, чем для Фенриса проговорил Андерс и, заметив явное и внезапное напряжение своего пациента, остановился и улыбнулся как мог ободряюще. — Не волнуйся ты так. Она, конечно, фанат своего дела, но не безумная же. Да и в твоём случае вообще не нужен анализ крови, так что мы зайдём к ней только за шапочкой. Если оно тебе действительно надо.

Фенрис хрипло и неуверенно рассмеялся, потом резко тряхнул головой и довольно уверенно зашагал вслед за Андерсом.

— Надо, — только и бросил. Андерс подавил улыбку.

Мерриль нашлась за своим столом в лаборатории, задумчиво разглядывающей на свет две пробирки с кровью. Рядом жужжал принтер, выплёвывая результаты анализа. На стук в косяк она дёрнулась, привычным жестом крепко сжав пробирки, аккуратно поставила их в штатив и только потом вскочила, всплеснув руками:

— Андерс! Как так можно? Ты всегда ругаешь меня, что я остаюсь на работе допоздна и не могу отлепиться от своих пробирок, а сам до сих пор здесь! Это, по-твоему, честно?

Андерс не сдержал гримасы. Любые разговоры о честности и справедливости вызывали у него неиллюзорную зубную и головную боль.

— А я здесь не для работы, — парировал он, украдкой оглядываясь на маячившего (как и обещал) за его спиной Фенриса. — Послушай, цветочек наш, у тебя не найдётся времени до Рождества, чтобы связать розовую шапочку с котёнком?

Мерриль вытаращила и без того огромные глаза, посмотрела ему за плечо, увидела Фенриса и разулыбалась:

— Ой! А вы ко мне, да? Надо анализ взять? Андерс, у тебя внезапный пациент? А почему ты…

— Мерриль, притормози, — пришлось повысить голос: Мерриль обладала замечательной способностью выдавать по десять слов в секунду, и если её вовремя не остановить… А Фенрис уже был довольно близок к полной деморализации, насколько Андерс мог видеть боковым зрением. — У него закрытый перелом, анализ для этого не нужен, ты это прекрасно знаешь сама. Прекрати уже прыгать и хвататься за любую возможность человеку кровь пустить, а то в этой крови скоро уже утонешь.

Мерриль поморгала:

— Но… Андерс! Утонуть в этой, — она оглядела кабинет, — крови я могу только в том случае, если упадут все штативы, и разобьются все пробирки, и то вряд ли: уровень крови на полу не будет соответствовать уровню, при котором можно утонуть, и я смогу в ней утонуть, только если потеряю сознание и упаду лицом вниз! Что ты имел в виду?..

Фенрис, на протяжении всей её тирады менявший оттенок кожи с нормально-смуглого до бледно-жёлтого, на последних словах и вовсе позеленел. И издал, как показалось Андерсу, клокочущий стон — будто и заплакать хотел, и засмеяться. Одновременно.

У Андерса слегка закружилась голова. Воистину: выдержать общение с Мерриль мог далеко не каждый. Ему и самому тяжко приходилось.

— Ничего особенного я в виду не имел. Я просто спрашиваю: сможешь до Рождества…

Мерриль его не дослушала:

— Что же это я! Если вы вне приёма… хотите воды?

Фенрис шагнул в сторону и попытался вывалиться из кабинета спиной вперёд. Во всяком случае, к двери он привалился. Безрезультатно: дверь лаборатории Мерриль открывалась внутрь.

Андерс закатил глаза:

— Хоть бы раз предложила чай!

— Андерс, ты что! — возмущению Мерриль не было предела. — Я не держу, я не могу держать продукты в лаборатории! Поэтому — вода. С, э, водой. Вот.

Фенрис уже более явственно фыркнул — но всё равно сдавленно. А потом Андерс ощутил на своём рукаве его пальцы и неожиданно замер. Было в этом прикосновении что-то… личное, выходящее за рамки отношений «врач-пациент».