— Ты меня наказываешь, — честно сообщил я, пытаясь унять совершенно неуместный стыд. Гаррет хмыкнул и, судя по звуку, поднялся со стула:

— Полагаю, не в угол ставлю. Как и за что?

— Ремнём, — не менее честно признался я, кожей чувствуя его приближение. — А за что — я не… не нафантазировал, вот.

И в следующий миг вздрогнул от неожиданности — брат резко схватил меня за бёдра и дёрнул вверх, вынуждая встать на колени и локти.

— И у тебя стоит, — с удовольствием констатировал он, поглаживая мою поясницу. Я согласно заскулил — вряд ли обещанные минуты прошли, но я уже с ума сходил без каких бы то ни было прикосновений Гаррета. — На эту фантазию. Что, Карв, был плохим мальчиком, просишь старшего научить тебя уму-разуму?

Я захныкал. Даже его вечное зубоскальство сейчас не было неуместным. Абсолютно наоборот.

— Н-не сейчас. Пожалуйста.

Гаррет снова усмехнулся:

— Ладно. Не сейчас. Сейчас ты хорошо себя вёл.

Выпалить пришедшее в голову: «А мне за это полагается поощрение?» я не успел.

Снова уронив меня на живот, Гаррет рывком стянул мои штаны и трусы, развёл мне ноги и лёг между. А в следующий миг я забыл, как дышать, и почему не взорвался изнутри, просто не знаю — он раздвинул в стороны мои ягодицы и коснулся языком. Раз, другой, третий, обвёл по кругу и принялся вылизывать. Основательно и старательно, при этом крепко ухватив за бёдра — тереться я всё ещё не мог.

Толкнулся внутрь несколько раз, вернулся к процессу — а я уже даже не стонал, даже не скулил — я подвывал от обрушившихся на меня ощущений, от невозможности кончить, от того, насколько мне было хорошо, и от абсолютного незнания: я хочу, чтобы он наконец прекратил это, или чтобы продолжал, продолжал, продолжал, пока ему не надоест, пока я всё же не выдержу, не двину бёдрами, сбрасывая хватку, и не кончу от пары движений о покрывало.

Напоследок прикусив мне кожу прямо под ягодицей, Гаррет тяжело навалился сверху — ни шевельнуться, ни вздохнуть — и прошептал:

— Ну что, трахнуть тебя?

Изо рта полились мольбы. Я не очень хорошо понимал, что именно говорю — зову его по имени, бормочу извечные «да, пожалуйста», ещё что-то — всё сузилось до ожидания того, что ещё чуть-чуть — и он наконец-то мне вставит.

И я правда был готов умолять об этом. И таки умолял, кажется.

Потому что он опять ухмыльнулся со словами: «Ну раз ты так просишь…», выгреб смазку из верхнего ящика тумбы и вогнал в меня сразу два пальца. Довольно жёстко, но я даже почти не ощутил боли.

Впрочем, тратить много времени на растяжку Гаррет не стал — смазал себя, опять вздёрнул меня за бёдра и войти умудрился даже медленно, давая мне чуть привыкнуть — вот уж его выдержке можно было позавидовать. Я примерно представлял, как у него башка плыла от моего вида, от моей той самой послушности и от звуков, которые я издавал. И то, что он столько ждал… Короче, зависть и уважение.

Но вот кончил он довольно быстро, с хрипом повалившись на меня, вцепляясь зубами мне в плечо, и когда я протестующе заскулил, сполз в сторону, перевернул на спину и, жёстко обхватив мой член, задвигал рукой.

Мир разлетелся на куски, я выгнулся и даже закричал, кажется.

…Открыв глаза, я лениво уставился на Гаррета, который каким-то будничным, обыденным движением вытирал руку покрывалом. Потом он лёг рядом и с наигранным целомудрием поцеловал меня в висок.

Я дёрнул руками:

— Развяжи, а?

— Блин, — он фыркнул, освобождая меня от ремня, — а ведь чуть не забыл.

Я рассмеялся в ответ:

— Да ладно. Не поверю.

Он посмотрел на меня как-то очень внимательно и даже благодарно, что ли. Ну да, братец, я всё понимаю, ага, ты о таких вещах не забываешь. Тем более в отношении меня.

Гаррет снова лёг и притянул меня в объятия.

— Вот и правильно, Карви.

Я уткнулся носом в его плечо и медленно, тяжело выдохнул.

— Учти, — пробормотал я, — урок усвоен не до конца.

Гаррет хохотнул, прижимая меня к себе покрепче:

— Да я как-то и не сомневался, младшенький.

Я улыбнулся и закрыл глаза.

Перспективы, нарисовавшиеся на горизонте, были прекрасны.