- Какова обстановка на площадке?

- О внешней радиации мне еще не докладывали.

- Что с зоной?

- Кажется, не повреждена...

- А что еще вам кажется, херр главный инженер? Когда это хоть случилось, знаете?

- В 4.44.

- Леля, сколько сейчас время?

- 5.40. - Это ответил Синюгин.

- За целый час ничего не выяснили! Где ты был целый час?

-Хм, были другие заботы ...

- Что еще?

- Я могу говорить?

- Ну?

- Был у французов...

- Это так важно?

Паук молчит.

- Ладно, об этом потом, при встрече. Выясняйте, что с зоной и внешней радиацией. Даю час. И ко мне, с докладом... "Куда-куда" - на дачу!

- Силан Давидович, у меня нет права что-либо делать с установкой, мы не можем даже посмотреть записи приборов, пока не создана комиссия.

- Не время для щепетильности. Сделай так, чтобы комиссия не узнала о ваших действиях, понял? Разве у нас нет спецов по компьютерам? И принеси список членов комиссии - я буду утверждать.

Силан отключил связь.

- Что там, Сила? - спросила Леля, подавая мужу трусы и халат. Синюгин вежливо отвернулся.

- Ничего! Просто террористы пытались.. (Силан натягивает трусики) реактор взорвать...

- Ой!

- Но Егор не дал. Молодец.

- А что там с радиацией? - вмешался Синюгин.

В этот момент через полуоткрытую французскую дверь лоджии раздался громкий, возбужденный голос молодой Ани: "Эй, сони! Вставайте, вставайте! Смотрите в окно - чудеса! Идет цветной дождь!"

Все вышли на балкон. Аня - в ночном пеньюаре, с ее длинных распущенных волос капает дождевая вода. "Вы только посмотрите! Я вышла взглянуть на восход, и тут пошел дождь, цветной, зеленый!". Действительно, с белой оштукатуренной стены стекали струйки зеленоватой воды. Силан брезгливо перенес свои голые ступни через небольшую лужицу зеленоватого цвета на полу лоджии.

- Ой, на самом деле зеленый! - удивлялась Леля, набирая дождевую воду в сомкнутые лодочкой ладони.

- Наверное, ветер поднял где-то микроскопические водоросли, - попробовал объяснить Синюгин.

Силан Давидович ударил снизу по рукам жены, вода из "лодочки" вылилась. Ему почему-то не нравилось смотреть на мокрую Аню, на бочку с водой под водосливной трубой. Он не испытывал восторга от этого красивого природного явления, оно было даже неприятно ему.

- Ты что, Силан? Красиво...

Вместо ответа Силан крикнул вниз:

- Аня, не мокни под дождем - еще не лето! Давайте выпьем кофе и перекусим, до приезда Задрюченко.

Когда все спустились вниз в гостиную, дождь ослабел и потерял свой необычный цвет...

----------------------------------------------------------

Известный популяризатор науки Яков Перельман когда-то вычислил, как быстро распространяются слухи по городу. Если каждый узнавший свежую новость расскажет о ней своим пяти знакомым в течение четверти часа, то через полтора часа эту новость будут знать 20 тысяч человек. Это - в городе, а на дачных участках, ежу понятно, скорость распространения информации увеличивается многократно. Достаточно крикнуть через забор соседу слева и соседу справа о том, что председатель правления украл 15 метров общего садоводческого медного кабеля и сдал его в металлолом, как этого бедолагу будут крыть почем зря, бросив на время лопаты, лейки и триммеры, все 1526 отдыхающих, не считая внуков и правнуков, уже через 15 минут. И не забудут напомнить друг другу, как этот "безграмотный кобель" произносит "электрические кабеля", с ударением на последнем слоге. Жена техника Александра Александровича Иванова из дневной субботней смены, Катерина, позвонила мужу по мобильнику с дачи в семь утра - обычно она будила его по утрам на смену. Женщина ожидала услышать привычное "Отстань, встаю", произнесенное сонным и недовольным голосом. Но на этот раз Александр был каким-то не таким:

- А, это ты.... Я уже на смене...

- Чего так рано?

- Вызвали... Срочная работа... Не беспокойся.

Главный инженер, услышав разговор, приложил палец к губам: помалкивай, мол.

Александр отключил телефон. Катерина вновь набрала номер мужа:

- Что там? Почему ты сказал "не беспокойся"?

Александр не ответил - на него смотрел Главный. Сославшись на необходимость восстановить целостность проводки, испорченной террористами, Александр зашел за панель и набрал эсэмэску жене: "есть проблемы больше не звони зря целую".

Эта нерасчетливая фраза Александра стала исторической - она прорвала "саяно-шушенскую" плотину потока слухов. Сильно взволнованная, Катерина ходила по участку, бесцельно срывая листья с яблонь, обдумывая сообщение мужа и создавая страшные картины неизвестно чего произошедшего на установке. Интеллигентная соседка по даче Таисия Яковлевна подошла к границе участков: "Доброе утро, Катя! Правда, пасмурно сегодня" Обычное дачное приветствие. А Катерина не могла уже сдерживать в себе возникшего беспокойства и страха: "Да, Таисия Яковлевна, плохое утро. Плохое...". "Что случилось, Катя? Ты дрожишь..."

"Таисия Яковлевна, я боюсь - у Александра что-то на реакторе".

"Авария? Не может быть! Нет, Катя, там что-нибудь такое, не серьезное. Если бы авария, давно бы кричали со всех сторон. Успокойся! А то пойдем ко мне, кофейку попьем?"

"Нет, спасибо. Надо проверить Колю" (пятилетний сынишка спал на втором этаже небольшой летней дачки).

Как только Катерина скрылась за дверями дома, к Таисии Яковлевне быстро подбежала любопытная Марья Ивановна с участка, который углом примыкал к участку Катерины:

- Никак вы про аварию говорили? Или я не расслышала? Неужто эта чертова атомная машина взорвалась? Они доиграются!

- Не знаю, что-то там произошло, но она не знает..

- Наверное, взорвалась, теперь всюду взрывы и землетрясения. Пронеси нас, господи!

Марья Ивановна перекрестилась и пошла к своим подругам на участки через дорогу, и снежная лавина слуха понеслась по садово-дачному кооперативу "Зеленый атом"....

Через полчаса другой сосед Катерины, недружелюбный и мрачный пенсионер конфиденциально сообщил ей о "сильной аварии на реакторе сегодня ночью".

------------------------------------------------------------

Силан передумал принимать своих подчиненных на даче Синюгина: отец Мефодий сумел внушить ему, что зеленый дождь - "это божье знамение" и надо скорее покинуть это "отмеченное место". Силан остановил Главного и сообщил, что он сам прибудет непосредственно на пульт к 7 часам и там должны быть все "ответственные". Синюгин, и жена Силана тоже решили уехать, но несколько позднее ("надо переодеться, привести себя в порядок". "Какой уж тут порядок!" - возразил Силан).

Силан не сомневался, что половина города уже наверняка знает о каком-то происшествии в НИИ. Он отключил мобильник от всех номеров, кроме главного инженера, Егора и мэра. По приезде в Институт Силан прежде всего удостоверился у Главного, что на пульте управления нет радиоактивного заражения. "Значит, собираемся там".

К приходу директора в зале управления, помимо ночной смены Журавля (Паук никого не отпустил домой, кроме Зои Владимировны - для нее вызвали скорую), и утренней, пришедшей на смену, собрались все начальники групп и ответственные за оборудование. К семи часам они должны были по возможности проверить состояние своих систем и самого реактора, а внутренняя дозиметрическая служба определить степень радиоактивного заражения помещений установки и площадки Института.

Как обычно, Силан Давыдович появился на пульте в спецодежде - белом халатике, белой шапочке и тапочках (не белых!). В кармашке халата торчал индивидуальный дозиметр. Эта привычка директора очень удивляла впервые видевших его в форме дежурного персонала реактора. Теперь же она удивила всех - в такой драматический момент нашел время переодеваться! - но и внесла кратковременное успокоение: как будто все на миг стало будничным и не было никакой аварии.