Две половинки в круге. Деления секстанта расчерчивают полный круг, шестьдесят градусов, на шесть частей. Одна шестая года – это два месяца. Двадцать градусов – одна треть от шестидесяти. Одна треть от двух месяцев – тех самых, которые истекли буквально недавно – восемнадцать дней.
Если считать с даты, когда Ганнибал принес в его дом секстант – а это единственная разумная точка отсчета срока, - их будущая встреча в заброшенной психиатрической клинике должна состояться через пятнадцать дней. Уилл постарался удержать на лице нейтральное выражение, хотя не показать своего разочарования было трудно – все, о чем он мог думать, это проклятые пятнадцать дней, больше двух недель ожидания, когда ему хотелось лететь туда немедленно. Прямо сейчас.
Кейд вернулся в сопровождении хмурой недовольной Беверли.
-Я думала, ты еще долго не будешь этим заниматься, - сказала она.
-Я не собираюсь никого профилировать. Смотри, это белая глина. Когда я работал на заправке в Джорджии, ее продавали как лечебную пищевую добавку. Может, вам пригодится в качестве зацепки. Убийца хотел вылечить ее, создать для нее новое тело. Он забрал ее из больницы или хосписа. Возможно, она была уже мертва, когда он готовил свой костер.
-А ты уверен, что не ошибся с выводами?
-Уверен.
-Хорошо. Парня, который заказывал большие партии глины через Интернет, не сложно будет вычислить, - Беверли помолчала. – Пищевая добавка?
-На этикетке было что-то вроде «Белые грязи Джорджии». Продавалось по соседству с батончиками «Марс».
-Хм. Ну, спасибо. Ты уже уезжаешь?
Уилл кивнул и, попрощавшись, пошел к машине. Уже через несколько минут он был на пути обратно, Кейд молча сидел рядом на пассажирском сидении.
Пятнадцать дней. Уилл мысленно прикидывал список дел, которыми можно было занять себя на это время, чтобы окончательно не сойти с ума. Ему нужно забрать собак у Аланы, купить им еду - это две поездки туда и обратно. Плюс к этому необходимы продукты для него, а еще – неплохо бы начать процедуру изъятия своих вещей из камер хранения ФБР, раз они больше не представляют никакой ценности для расследования. В первую очередь одежду. Тарелки почему-то ему оставили, он видел. Интересно, что с постельным бельем?
-Простите, сэр, - подал голос Кейд.
Уилл почти забыл о его присутствии.
-За что?
-От меня было не так уж много пользы.
Голос Кейда потеряно затих. Уилл ничего ему не ответил. В машине воцарилась тишина, которая, будь на то воля Уилла, не нарушалась бы все полтора часа, требовавшиеся для поездки обратно в округ Колумбия. Кейд, переживавший вымышленный провал, укрепился бы во мнении о никчемности такой тактики расследования, и впоследствии Уиллу было бы гораздо проще отделаться от него после окончания испытательного срока, назначенного Джеком. Так будет лучше для всех, включая Кейда, - в этом Уилл не сомневался ни секунды.
Через некоторое время он все же спросил из чистого любопытства:
-Почему ты пошел в армию?
-Потому что не знал, чем заняться в жизни, а мой отец сказал, что это неважно – главное, чтобы я помогал людям.
-А почему теперь ФБР?
-Хочу разобраться, почему люди причиняют друг другу вред, - убежденно ответил Кейд с уверенностью, которой не демонстрировал за все время их знакомства.
Да, с планами легко отделаться от стажера Уилл явно поторопился. Этот восторженный наивный парень все равно окажется в отделе Джека, что бы он ни делал.
Уилл погладил большим вытертую кожу на руле – там, где его руки обычно касались ее, потертости были особенно заметны. Может быть, Алана была права. Может быть, появление чего-то нового в его жизни не принесет большого вреда. По крайней мере, не приведет к катастрофе.
-У всех свои мотивы, - сказал он. – Единственное, что ты можешь – научиться распознавать их в каждом конкретном случае.
========== Глава 15 ==========
В последующие две недели Уилл занимался тем, что пытался привести свою жизнь в некое подобие порядка. Собаки снова были с ним, за вычетом Радара и Оскара, которые так привязались к Алане, что в конце концов Уилл решил оставить их у нее. Как ни странно, он не чувствовал по этому поводу печали и грусти, только удовлетворение. Он знал, что собакам будет хорошо на новом месте. Слишком часто Уилл стал ловить себя на мысли, что просто обязан позаботиться об их скорейшем возвращении к настоящей жизни, словно его дом был для них своего рода кризисным центром, перевалочным пунктом, откуда они должны были рано или поздно уйти.
Он получил обратно свою одежду и повесил костюмы, подаренные миссис Браунфилд, поглубже в шкаф. Думал вообще избавиться от них, но предательский тихий голосок постоянно нашептывал ему, что Ганнибал оценил бы такие перемены в его гардеробе. Уилл уверял себя, что не рассматривает всерьез идею нарядиться в один из этих костюмов для поездки в заброшенную клинику. И вообще, что никому нет никакого дела, оставит ли он эту одежду себе и будет ли ее носить.
Когда долгожданный день наступил, Уилл аккуратно разложил новые вещи на кровати - костюм, рубашки и джинсы. Он не мог позволить себе надеть их – это было бы слишком откровенно и слишком самоуверенно с его стороны. Так и не решившись, Уилл натянул свои старые джинсы и свитер, и беспокойство, которое он испытывал все две недели, многократно усилилось, словно он только что расписался в своей неуверенности в благополучном исходе, и тем самым признал, что готов к наихудшему.
Во время поездки к месту назначения Уилл перебрал в уме бездну вариантов того, что может случиться, но так и не решил, чего ждать и к чему готовиться. Ганнибал снился ему почти каждую ночь. Уилл просыпался в промокшей от пота футболке, с отчаянно колотящимся сердцем, хотя настоящими кошмарами была едва ли треть из таких сновидений.
Он остановился выпить кофе, чтобы потянуть время и дать отдых глазам, которые слепил яркий закат – планировал добраться до клиники после захода солнца. ФБР там уже побывало, но, насколько он знал, место давнишнего преступления регулярно патрулировалось. Если, конечно, Ганнибал не позаботился об охранниках в своей обычной манере.
Солнечные лучи вскоре сменились дождем – серый асфальт дороги мгновенно превратился в черный, влажно поблескивавший под светом фар. Уилл включил дворники, разгоняя по стеклу потоки воды. Серый ненастный сумрак скрадывал окружающий пейзаж, смешивая цвета и дрожащие огни. Уилл смотрел на стену шелестящего дождя за окном и пытался представить свое будущее, если сегодня он уйдет вдвоем с Ганнибалом и никогда больше не вернется к прежней жизни. От этих мыслей судорогой сводило все внутри – от страха или от призрака абсолютной свободы, которая казалась ему не менее пугающей.
Добравшись до места, Уилл съехал на обочину подальше от центрального входа и долго сидел в машине, слушая, как дождь барабанит по крыше в унисон его отчаянно зашкаливавшему пульсу. Наконец, он открыл дверцу и в один миг промок до нитки, не успев сделать и пары шагов.
Заброшенное здание теперь было ограждено высокой металлической сеткой. Уилл тихо проскользнул мимо припаркованной невдалеке машины охранников и без труда нашел дырку в заборе. Либо это была работа Ганнибала, либо развлекались местные детишки в поисках острых ощущений.
Внутри по-прежнему пахло сыростью и гнилью. Воздух был все так же пропитан застарелым страхом, который словно только и ждал, когда самоконтроль Уилла ослабнет, чтобы тут же вцепиться в него мертвой хваткой и отравить мысли и кровь.
Уилл проверил комнату, в которой они с Ганнибалом нашли труп Сталлера. Пусто. Даже доски пола, на которых лежали кости, забрали на экспертизу. Оставалось единственное место, где имело смысл искать.
Уилл шел медленно, обхватив себя руками. Мокрая одежда неприятно липла к телу. В коридорах и пустых комнатах было влажно и холодно, как в старом подвале, и Уилла била мелкая дрожь. Челка сосульками свисала на глаза, и он нетерпеливо откинул ее со лба, попытавшись пальцами зачесать мокрые волосы назад. Сейчас он буквально грезил о прикосновениях Ганнибала и о тепле, которое они могут подарить, и сам отдавал себе отчет, насколько ненормальна и безумна такая отчаянная жажда.
