Дети бредили Флоренцией.

Однажды август выдался особо ненастным. Дождь лил с самого начала месяца, не прекращаясь. В один из таких дней Ганнибал и Миша осторожно поднялись на чердак по скрипучей лестнице.

Там было тепло и пахло сеном. Дождь мерно стучал по крыше, за стенами домика глухо шумел лес.

Дети сели на свое излюбленное место у окна. Ганнибал протер его от пыли, и они с Мишей стали смотреть, как дождь яростно бьет по стеклу, оставляя на нем причудливые бусинки стекающих капель.

— Я слышала, мама вчера ночью сказала, что враги рядом… — тихо сказала Миша.

Ганнибал посмотрел на сестру.

— Не бойся, Миша. Пока я с тобой, все будет хорошо. Главное — не бояться. — Он приобнял сестру.

Миша прижалась к брату. Ее взгляд остановился на залитом водой запотевшем окне.

Вдруг над лесом ярко сверкнуло. Громкий раскат прокатился по небу.

— Ой! — Миша вздрогнула.

-Что ты? Это просто гром. Он ничего нам не сделает.

Смотри!

Ганнибал поднялся и протянул руку к запотевшему окну.

Он провел пальцем по стеклу и вывел большую букву ”М”.

— ”М”- значит Миша! — гордо сказал он.

Девочка рассмеялась и принялась украшать окно узорами и цветами, выводя их на влажной поверхности стекла.

***

Из задумчивости Лектера вывело нежное прикосновение к его руке.

— Ганнибал? — тихо позвал Грэм.

Лектер поднял взгляд на любимого.

— Прости, я задумался. Воспоминания имеют чудодейственную силу — поворачивать время вспять. Но только в нашем воображении… — голос мужчины был

бесконечно грустным.

Уилл понял, о чем думал Ганнибал. Эта бесконечная грусть в глазах психиатра говорила только об одном — он вспоминал Мишу.

Рука Уилла легла на ладонь Ганнибала.

Грэм нежно приобнял любимого за плечи, прижав к себе.

Мужчина положил голову на плечо Уилла, пытаясь оправиться от тяжких воспоминаний.

— Я с тобой, любимый… — шепот Грэма щекотал уши Ганнибала.

Так они сидели, прижавшись друг к другу, погруженные каждый в свои воспоминания и размышления, скользя взглядом по ярким орнаментам на стенах.

На лестнице, ведущей на чердак, где сидели друзья, послышались легкие шаги, и девушка, которая некоторое время назад стояла за прилавком, появилась с большим деревянный подносом.

— Ваш чай готов, мы можем приступить к чайной церемонии. — Сказала она, ставя поднос на низкий столик и присаживаясь рядом.

На подносе стоял глиняный чайничек, две пиалы, из того же сервиза, и маленькая нефритовая статуэтка слоника.

Ганнибал внимательно пригляделся к фигурке. Где-то он такого слоника уже видел… Он был не похож на тех многочисленных сувенирных слонов, что выставлялись на прилавках… Этот напоминает что-то далекое, какое-то родное воспоминание из детства…

— Статуэтка охраняет процесс чайной церемонии, защищает от злых духов. — пояснила девушка, заметив внимание Ганнибала.

Он кивнул. Уилл пододвинулся поближе с столу.

— Каждый миг чай меняет свой вкус и запах. — Начала девушка. — Запах сухих чайных листьев отличается от аромата заваренного чая. Также разные стадии заварки тоже имеют различия.

Она мягким движением засыпала в глиняный чайничек листья индийского ассама и несколько раз встряхнув, залила водой из другого чайника.

— Главное, не обжечь листья. — добавила она. Если заливать чай кипящей водой, все его лечебные свойства, неповторимый вкус и аромат исчезнут.

Сизый пар от чайника поднимался в полумраке «чердака». Уилл завороженно следил, как аромат тянется тонкими струями от чайника и распространяется вместе с паром.

Девушка изящно подхватила чайник и слила воду в отдельный глиняный сосуд, похожий на плошку.

— Первую заварку не рекомендуется употреблять. Она не до конца раскрыла весь вкус и аромат чая, только ”разбудила” его. Начиная со второй заварки чай постепенно меняется, становясь более крепким и насыщенным.

Её руки продолжали порхать над подносом, среди глиняных пиалок, блюдец и чайников.

Еще несколько раз слив воду, она наполнила глиняные пиалы ароматным отваром и поставила перед мужчинами.

— Желаю вам приятного чаепития. — промолвила девушка и удалилась.

Поблагодарив её, Ганнибал и Уилл приступили к чаепитию. В полумраке ”чердака” чайная церемония казалась ещё загадочнее и таинственнее. От пиалок, украшенных растительным орнаментом, поднимался пар, и Уилл осторожно, чтобы не обжечься, взял её на ладонь и, приблизив к губам, осторожно отпил.

Горячая ароматная влага коснулась губ Уилла, прикрывшего глаза от удовольствия. Он продолжал пить чай — маленькими осторожными глотками, не торопясь и опасаясь потерять нить наслаждения. Чувства Грэма, кроме вкуса и обоняния, куда-то исчезли, точно испарились. Остался только неимоверный аромат индийского напитка и его головокружительный вкус.

***

Из теплой атмосферы чайной, напоенной восточными благовониями, они вышли в сырой, испещрённый мелкими каплями дождя петербургский воздух. Серые облака на небе сгущались, моросил затяжной дождь. Узкие, почти невесомые капельки приятно опускались на лицо, освежая разгоряченную кожу.

Уилл, очутившись на улице, глубоко вдохнул и запрокинул голову, подставляя лицо капелькам влаги.

Ганнибал непроизвольно залюбовался брюнетом, который полностью отдался наслаждению вечерним воздухом.

Нежно взяв любимого за руку, Лектер прошептал ему на ухо:

— Ты можешь простудиться, Уилл.

Бывший профайлер только пробормотал что-то невнятное и снова глубоко вдохнул вечерний воздух.

Грэм дышал ртом, стараясь, как маленький ребенок, ощутить сам ”вкус” воздуха, как он это называл.

Ганнибал только покачал головой и принялся плотнее закутывать шарф вокруг шеи Уилла.

От очередного прикосновения ловких пальцев Лектера к своей шее Уилл вздрогнул и помотал головой.

— Ай, щекотно! — со смехом проговорил он, поводя плечами.

Ганнибал усмехнулся, размотал шарф и страстно поцеловал любимого в шею, слегка пройдясь по ней горячим языком. После чего ещё плотнее укутал любимого профайлера в пуховый шарф.

Лицо Уилла залилось румянцем от этой неожиданной ласки.

— А теперь пойдем-ка домой, меня ещё ждет десерт намного лучше и изысканнее той фруктовой панакотты, которой мы лакомились накануне! — сказал с улыбкой Ганнибал, многозначительно глядя на Уилла и увлекая его в обратный путь.

Они не шли — почти бежали сквозь узкие живописные дворики, под усиливающимся дождем. Маленькие безобидные капельки превратились в большие, которые поминутно заливали стёкла очков Уилла. Пальто обоих мужчин были ощутимо влажными, когда Ганнибал и Уилл добрались до дома.

Войдя в темную парадную и устроив гонку на сумеречной лестнице, (в, которой, кстати сказать, победил Ганнибал, догнав Уилла у двери и всем своим телом прижав к стене.) мужчины быстро вбежали в квартиру. На ходу снимая мокрое пальто, Ганнибал проговорил, шумно дыша:

— И не забудь, я должен забрать награду.

— Какую награду? — вскинул брови брюнет, отстраняя от лица намокшие кудри.

— За победу в гонке! — Лектер разматывал шарф, пристально глядя на Уилла. В глазах бывшего психиатра загорелись красные искорки, вестники того, что их очаровательный владелец что-то задумал.

— И что же послужит этой наградой? — с притворным любопытством спросил Грэм.

— Ты.

Ганнибал неспешно подошёл к своему ”призу’, который, прислонившись к стене, шумно дышал. Проведя теплыми ладонями по торсу Уилла, по его влажной рубашке, как бы изучая, Ганнибал начал быстро расстёгивать пуговицы.

— Ты весь замёрз. Тебя нужно немедленно согреть. — Озорные искорки исполняли в зрачках Лектера безумный танец. Быстрые руки Ганнибала скользили по телу Уилла, которое отвечало дрожью холода и возбуждения на эти жаркие и волнующие прикосновения.