Не понимая, почему не сделал этого раньше, мужчина аккуратно, почти невесомо провёл фалангами пальцев по мягкой щеке Уилла, невольно залюбовавшись его длинными ресницами и приоткрытыми розовыми губами. Кудряшка определённо был хорош собой, и при взгляде на него мужчина получал эстетическое удовольствие, как при взгляде на прекрасную картину или любое другое совершенное произведение искусства. Кроме того, от парня все ещё исходил еле уловимый соблазнительный запах персика и мёда; в этом аромате просто хотелось утонуть.

«Я бы мог рисовать его», — задумчиво подумал Ганнибал, отведя руку от лица Уилла. Он встал на ноги и отошёл на пару шагов назад: парень лежал посреди светлого берёзово-соснового леса, положив ногу на ногу, будто прилёг отдохнуть и случайно уснул.

Мужчина не смог унести его далеко от дома, но шёл с ним на руках до тех пор, пока злосчастный загородный дом кудряшки не исчез из виду. Если спутникам Уилла придёт в голову искать своего друга в окрестностях, они непременно его отыщут, так что надо убираться отсюда поскорее. «Рисовать, а потом приготовить, — настроил себя на нужный лад мужчина, очнувшись от своих мыслей. — Или вообще не рисовать.»

Через пару минут ресницы Уилла затрепетали, он распахнул глаза, остервенело заморгал. Он выглядел очень удивлённым, но потом на его лице отразилась гримаса боли: конечно, несколько часов пролежать без движения на холодной земле, учитывая, что приземление его отнюдь не было мягким!

— Аааааааааа-уч! — простонал парень, медленно поднимая руки в воздух и растирая одну другой, — Аааааа… — пальцы непроизвольно потянулись к щеке, до которой касался Ганнибал; Уилл резко замолчал, видимо, сообразив что-то. Он медленно повернул голову и глазами нашёл своего похитителя.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга: Уилл — удивлённым и полным недоверия и взглядом, а Ганнибал спокойно, внимательно, наблюдая за реакцией своей жертвы.

— Здравствуй, Уилл, — он сделал шаг навстречу парню, но тот попытался отползти в сторону, поэтому мужчина остановился. — Ты посередине глухого леса. Хочешь, кричи — тебя всё равно никто не услышит, ты только быстрее ослабеешь, и мне будет легче тебя нести, — спокойно предупредил он, стараясь выглядеть очень уверенно в своих словах: ага, нести!

Кое-как оперевшись спиной на одну из берёз, Уилл выпрямил ноги, и только сейчас Ганнибал заметил, что парень дрожит. Вероятно, он уже сильно простужен: остаётся только надеется, что это не лихорадка, и кудряшка не заработал воспаление лёгких.

«Потому что они будут непригодны в пищу, — пояснил своё беспокойство для себя Лектер, — только поэтому.»

— Сожми ладони в кулак, так они быстрее согреются, — посоветовал он, подходя почти вплотную, несмотря на протестующие стоны Уилла. — Тебе надо двигаться. Вставай, — коротко сказал Ганнибал и протянул парню руку.

Кудряшка мельком взглянул на неё — чужая ладонь выглядела надёжно, по непонятной причине внушала доверие, и он представил, как берётся за неё, и ему сильным рывком помогают подняться, но нашёл в себе силы хмуро отвернуться, случайно задев руку волосами. Рвано хватаясь за берёзу выше и выше, он неуверенно поднялся. Отпустил дерево, перенося вес на ноги, которые предательски-резко подкосились. Парень завалился вниз, будто поскользнулся, но почувствовал тепло чужих ладоней, уверенно схвативших его за плечи, удерживая от свидания спины с землёй.

— Н-не надо, — размахивая руками и находя баланс, пробормотал Уилл.

Руки исчезли с плеч.

— Я отведу тебя в тепло. Пойдём, — немного уязвлённым голосом сказал Ганнибал: обычно жертвы так себя не вели — они начинали рыдать и предлагать за себя всякие выкупы, во всяком случае, подчинялись безоговорочно: этот парень что, не боится? А где же вопросы «Вы убьёте меня?», или, хотя бы для приличия, «Что вам надо?»?

Хотя, может, этот парень и вправду необычный, другими словами — особенный? Память услужливо воспроизвела все вечера, когда тётя рассказывала Ганнибалу об Узах, понимании и гармонии Истинных Пар.

— От-тведите м-меня домой. Я всё равно н-не знаю код, — ответил Уилл, растирая затылок и переступая с ноги на ногу.

О, значит, мысли о выкупе всё же будут звучать? Или что он имел в виду?

— Боюсь, это невозможно, Уилл. — При звуке своего имени кудряшка вздрогнул. — Пойдём. — увидев, что парень не трогается с места, Ганнибал терпеливо сказал: — Один ты заблудишься в этом лесу и замёрзнешь от холода, — чем дальше заходила его ложь, тем увереннее он себя в ней чувствовал, — Я помогу тебе.

Осталось только надеяться, что парень не вздумает сорваться с места и бежать, потому что в таком случае он окажется на своём участке через пару минут.

Уилл одарил Ганнибала несчастной улыбкой, наклонился к берёзе и поднял с земли свою шапку, которая почти примёрзла к веткам и сухой траве. С хрустом отряхнув и размяв головной убор, Уилл попытался надеть его на голову, но Ганнибал быстро подошёл и отобрал у её, выкинув подальше:

— Мы же не хотим, чтобы ты заболел? — в его голосе зазвучали железные нотки: сколько можно стоять тут и уговаривать парня последовать за ним?

Уилл повернулся к Ганнибалу и, скорчив болезненную рожу, сказал:

— Я ему не нужен. Если вам нужны деньги, я могу дать. Сколько?

Ганнибал нахмурился и изучающе наклонил голову набок:

— Мне не нужны твои деньги, Уилл, — неужели он всё-таки услышит слова о деньгах? Нет, он правда думал, что этот парень — особенный?

— Т-тогда что? — пленник непонимающе захлопал глазами.

— В данный момент я просто хочу, чтобы ты не заболел, — с этими словами Ганнибал схватил Уилла за рукав ватника и повёл за собой: главное, выйти на автостраду, а там и до отеля недалеко! В крайнем случае, можно словить попутку.

Уилл шёл, не говоря ни слова и не сопротивляясь: по его спотыкающимся шагам позади Ганнибала было понятно, что парень вымотан. Хотя, отсутствие сопротивления может означать скорую попытку атаковать или сбежать. Ганнибал обернулся на Уилла: тот задрал голову кверху и разглядывал высокие кроны сосен, уходящих в синее небо. Он был похож на мальчика, которого мать тащит по магазину мимо стеллажей с игрушками.

— Не часто гуляешь в лесу?

Уилл дёрнул плечом, отвлёкся от своих мыслей, неуверенно посмотрел на Ганнибала, будто бы сомневаясь, стоит отвечать ему, или нет.

— Вообще никогда.

— Почему? — спросил Ганнибал, не замедляя шага: кажется, он слышал звук проезжающего автомобиля откуда-то впереди.

— Некогда… и не с кем, — неудачно попытавшись не сделать акцент на последних словах, Уилл смутился.

— Вот как. Что ж, как говорила моя тётя — «Potius sero quam nunquam» [лат. «Лучше поздно, чем никогда»], — возразил Ганнибал, принюхавшись: трава, листья, кора, земля, талая вода… бензин, резина от шин. Осталось недалеко!

Уилл не нашёл, что сказать в ответ на цитирование незнакомой ему женщины, к тому же он не знал, что именно сказал его таинственный спутник и на каком языке. Некоторое время они шли молча. Впереди показалась дорога.

Пока Ганнибал пытался поймать машину, Уилл отошёл на пару шагов и разглядел своего необычного пленителя: тонкая кожаная куртка, классические серые брюки (на обеих штанинах были аккуратно выглаженные стрелки), чёрные, запылившиеся ботинки. Из-под куртки виднелся шейный платок, по всей видимости, завязанный видом «Аскот»: неплохо разбиравшийся в моде кудряшка отметил про себя, что это наиболее элегантный способ завязать такого рода платки. Манера ношения напоминает не до конца завязанный галстук — легко снять, просто потянув…

Что ж, если его подослал отец, то у старика неплохой вкус!

— Пошли, — Ганнибал внезапно потянул Уилла за собой, схватив его за рукав ватника.

Рядом с ними затормозил огромный грязный самосвал: поначалу Ганнибал побрезговал в него садиться, но легковушки не притормаживали, а кудряшка уже начал странно улыбаться — видимо, ему становилось совсем плохо.

В машине сидел полный краснолицый мужчина, вероятно, выпивший. Вместо того, чтобы опустить стекло, он распахнул водительскую дверь.