_{Охмелевших гусей Серьга неутомимо совал в чувалы. До зари проканителился он с пьяницами…}

— На кой бес мне она! — сказал Серьга. — Еще глаза повыклюет гусям, спьяну, в чувалах…

Малиновой зорькой плыл Василий до дому. Разговаривал он со своими пленниками:

— Приуныли теперь, гулены, а какие веселые вы были ночью. Помните, как притаптывали, али забыли? Понимаю — опохмелиться вам надо…

И Серьга поднес горсть гороха гусиной голове, высунувшейся из чувала. Унылый гусь «опохмелился» и загоготал в мешке.

— Вишь ты, и птичье нутро с похмелья горит! — определил Василий.

* * *

На базаре шумного кубанского города появился необыкновенный товар — живые дикие гуси.

— Желаете — башку им долой, желаете— к празднику раскормите, желаете — содержите для любопытства! — говорил покупателям Серьга.

Гусей покупали бойко. Два гуменника и четыре серых пошли почти по утроенной цене. Эти гуси были куплены для местного зверинца.

По дороге в Гривенекую, колыхаясь в можаре^[65]), широко улыбался Серьга.

— Эх, и погрохочу я на наших хуторских, — рассуждал сам с собою Василий. — Ишь ты, не ожидали они, чтобы Серьга перехитрил гуся!..

Иллюстрированный ежемесячник «30 дней» вступил во второе полугодие подписного года и стоит на пороге 4 года своего существования. Сохраняя и улучшая внешние достоинства журнала, редакция и в новом подписном году расширит постоянные отделы журнала и особое внимание обратит на характер литературных приложений, вызвавших несомненный интерес со стороны подписчиков журнала.

Как самый журнал, так и его приложения являются ценными и необходимыми изданиями для каждой семьи и библиотеки.

Московская конференция подписчиков журнала «30 дней» и живые читательские голоса, полученные путем произведенной анкеты, показывают, что журнал «30 дней» нашел своего читателя и стал необходимым спутником его досуга.

Еще более тесное приближение к читательским интересам — вот основная задача редакции журнала «30 дней», тираж которого в 1927 г., по сравнению с предыдущим годом, увеличился втрое.

Об успехе журнала «30 дней» свидетельствует не только рост тиража, но и отзывы печати. Газета «Правда» отмечала: «30 дней»— литературно-художественный ежемесячник, ведущийся чрезвычайно живо и интересно.

С особенной похвалой «Правда» отозвалась о технической стороне выпуска журнала.

Ряд столичных и провинциальных газет приветствовали качественные достижения «30 дней», подчеркивая при этом, что в журнале принимают участие лучшие советские писатели, общественные деятели и известные художники.

Почти исчерпывающую характеристику журнала «30 дней» дал в своем докладе на московской конференции читателей Мих. Кольцов:

«Журнал этот хороший, все время поднимающийся в гору, в смысле улучшения своего качества. «30 дней» — это единственный по своему типу журнал в СССР: с одной стороны — это ежемесячник, с другой стороны — это журнал, который содержит в себе материал еженедельника. В последнее время журнал, несомненно, нашел себя. В этом журнале удачно сочетается высоко-художественный материал с самой внешностью журнала. Материал выполняется так, что нельзя пропустить при чтении ни одной строки».

«30 дней» дает в 1927 году своим подписчикам, в качестве бесплатного приложения, известный роман Гладкова «Цемент», сборник лучших рассказов Зощенко, 4 №№ женского журнала «Четыре сезона», 24 книжки лучших русских и иностранных писателей-юмористов, и т. д.

Опираясь на отзывы своих читателей, журнал «30 дней», продолжая развивать и улучшать текстовую и иллюстрационную часть, попрежнему будет держать курс на массового советского читателя и пополнит его библиотеку рядом новых литературных приложений, списки которых будут своевременно опубликованы.

----

Об условиях подписки на журнал «30 дней» смотрите стр. 2 обложки этого номера «Всемирный Следопыт». (Подписка принимается с № 4 или с № 7 за т. г.)

ПРЫЖОК ЧЕРЕЗ АТЛАНТИКУ

Очерк Б. Рустам Бека

Подготовка к рекорду.

21 мая, в 10 ч. 10 м. на огромном аэродроме Ле-Бурже — близ Парижа — спустился американский летчик Линдберг. Это — великое историческое событие в развитии современной техники. Отважный молодой авиатор был первым, удачно совершившим прыжок на крыльях из Америки в Европу.

Без предварительной рекламы, без обычного шума в прессе Линдберг готовился к этому весьма рискованному полету. Только немногие из его друзей да несколько представителей авиационных кругов Соединенных Штатов были посвящены в замыслы энергичного американца.

Всего лишь за неделю до перелета Линдберга мир был свидетелем гибели двух смелых французских авиаторов — Нунгессера и Коли^[66]), бесследно исчезнувших во время полета из Парижа в Нью-Йорк. Молодой Линдберг собирался лететь без помощника, без астрономических инструментов, без радиотелеграфа. И никто не верил в то, что он справится с такой трудной и, казалось, даже невыполнимой задачей.

В кругу своих товарищей Чарльз Линдберг считался «летающим безумцем». Некоторые называли его даже «сумасшедшим Чарли», а потому затея смелого авиатора была встречена — как новое безумное выступление человека в поисках верной смерти.

К тому же Линдберг летел на совершенно неизвестной машине. Моноплан типа «Район» — «Дух Сан-Луи» был спроектирован под его личным наблюдением молодым калифорнским инженером Дональдом Холлом и выстроен также человеком без имени — Хаулей Баулусом.

Снабженный мотором «Райт-Уайльд-Уинд» в 200 лошадиных сил и стальным пропеллером, «Дух Сан-Луи» мог развивать скорость в 220–230 км в час. Размах его крыльев— около 13 метров, общий вес—2 % тонны, а резервуары рассчитаны на 425 галлонов^[67]) бензина. При полете Линдберг намеревался руководствоваться исключительно индукционным компасом. Компас этот устанавливается так, что при правильном полете стрелка его указывает на нуль. Лишь только аэроплан начнет сбиваться с правильного курса, стрелка также неизбежно будет поворачиваться в ту сторону, в которую он уклоняется.

Такой опытный пилот, как Ричард Бэрд (перелетевший на аэроплане через Северный полюс незадолго до полета Амундсена на дирижабле «Норвегия» в 1926 г.), во время своих полетов каждые полчаса прибегал к помощи секстанта. Он резко критиковал решение Линдберга ограничиться лишь индукционным компасом, рекомендуя ему взять с собой также секстант. Но отважный летчик оставался глухим к этому и подобным советам.

Линдберг знал свой моноплан, как самого себя. Он был уверен в нем, как был уверен в том, что совершит с успехом свой гигантский прыжок с американского материка в Европу.

В течение целого года Линдберг готовился к нему и совершил несколько пробных полетов. Один из них, уже на «Духе Сан-Луи», он сделал между Сан-Диего и Сан-Луи, безостановочно пролетев свыше 2.800 км. При этом он ориентировался лишь по своему индукционному компасу. Результаты получились вполне удовлетворительные: несмотря ни сильный дрейф (снос ветром) и постоянное колебание магнитной стрелки, он спустился только в десятке километров от Сан-Луи.

Трагическая гибель Нунгессера и Коли не остановила Линдберга, и он решительно объявил, что вылетит с Рузвельтовского поля (близ Нью-Йорка) в ночь с 19 на 20 мая.

«Сумасшедший Чарли».