Ольга потрясённо молчала несколько секунд, пытаясь переварить услышанное. Она конечно слышала о том, что демоническая энергия может передаваться от милующейся парочки в окружающую среду, но никогда не думала, что сама по себе энергия может попадать в тело человека иными путями. Потерянным севшим голосом она спросила у суккубы:

- И что? Совсем-совсем ничего нельзя поделать? Я превращусь в суккубу?

- Нет, есть, конечно, варианты. – Тиаао задумалась. – Например, можем провести змеиный ритуал и превратить тебя в ламию. Ещё можно превратить тебя в нежить, но я сильно сомневаюсь, что ты этого захочешь. Можно обратить тебя в волкодлаку. Один укус девушки-волкодлаки и ты уже её сестра. Тёмная слизь может обратить тебя в тёмную слизь, а верёвочница – в верёвочницу. Но самый лучший способ – это, конечно, встреча с лилим.

- А нельзя всё это обратить вспять? – Ольга просяще посмотрела на суккубу.

- Эм, нет. Даже у Ордена нет такой магии, чтобы повернуть мамонизацию вспять, особенно когда точка невозврата пройдена. – Сконфузилась Тиаао и тут же попыталась приободрить сникшую подругу. – Ну что ты так грустишь? Ты не о том думаешь. Надо думать не о том, как тебе не хочется быть мамоно, а почему тебе не хочется быть мамоно.

- А что в этом хорошего? – Возмутилась девушка.

- А что плохого? – Парировала суккуб.

- Я превращусь в чудовище!

- Очень миленькое, заметь. Не будешь знать ни болезней, ни старости.

- Меня все будут ненавидеть.

- Только Орденские прихвостни и неподготовленные граждане.

- Я не буду человеком!

- Ты будешь сильнее и быстрее людей, да ещё и магией овладеешь.

- Я стану просто вожделеющей шалавой!

- Верной только своему мужу. Вспомни, ты сама говорила об этом командиру.

- Я буду хотеть только сношений.

- Если у тебя есть любимое занятие, ты сможешь заниматься и им. Самое похотливое существо в этом мире – Повелительница демонов, но она занимается ювелирным делом. В перерывах между управлением и соитиями с мужем. – Тиаао решительно перехватила инициативу в разговоре, воспользовавшись паузой. – И ты, и муж останетесь такими же, какими и были, только станете миловаться чаще обычного.

- Но я не смогу вернуться домой.

- Это, конечно, грустно, но кто у тебя остался там? Как я поняла, твой отец погиб, братьев, сестёр нет, мужа и детей тоже. Мать пропала в неизвестном направлении. Вернуться только ради призрачной надежды найти её? Вы переместились во времени и пространстве уже в нашем мире. Кто знает, что произошло у вас? Предположим, что время идёт равномерно и здесь, и там. Вы переместились в начале лета. А уже его конец. Вас дома сколько не было? Я понимаю, что это тяжело, но тебе придётся начинать жизнь заново. Если Дмитрий был прав, когда рассказал мне и Чиутаха о том, из какой войны вы к нам свалились, тебе нужно будет начать жить заново и там, после войны, и здесь, после мамонизации.

Наступило минутное молчание. Ольге пришлось признать правоту суккубы. Но ведь там её Родина и Родина нуждается в ней. Но даже если она сможет вернуться и жить, то что будет с ней, когда её муж умрёт? Мир так несовершенен. Случайная пуля, осколок или даже нападение в подворотне. А она уже не сможет жить без него и ей никто не нужен будет. Или поселят их в общежитии, а через три-четыре месяца у всех соседей женского пола начнут расти рога, хвосты и крылья. Даже если всё скрывать, то эта зараза пойдёт по всей стране, а потом и по миру. Так может ей лучше остаться здесь и спасти свой мир от заражения? Её мысли прервала суккуб.

- Давай спать. Утро вечера мудренее. Завтра поедете к этому безумному учёному, посмотрим, что ещё скажет. Может тот зелёный туман был билетом в один конец?

Утром отряд двинулся дальше. Вся мужская часть экипажа выглядела довольной и умиротворённой, чего нельзя было сказать о женской части. Ольга была хмура и неразговорчива, отвечая на вопросы односложно. На вопрос «Что случилось?» отвечала «Ничего!» и вообще пребывала где-то глубоко в себе. Вышень пытался её развеселить, вытаскивая из уха платки, доставая из её волос монетки или заставляя появляться будто из ниоткуда прекрасные цветы. Но девушка никак не реагировала на это. При свете дня открылось много интересных вещей. Оказалось, что постоялый двор не так уж и похож на крепость. Задняя часть, где размещались телеги купцов, была просто обнесена частоколом. А внушительная постройка на холме была деревянной и служила личным домом Карла. От него к верхнему окну башни на постоялом дворе тянулся подвесной мост. Холм же был неприступен в силу своей крутизны и наличия острых камней по всему склону. Настоящая причина спокойствия «Железной портянки» находилась чуть дальше. За поворотом располагалась деревня, в которой жили рыцари Ордена, обретшие семейное счастье с монстродевами. Конечно тут были не все рыцари, что пропали в походах. Большей частью мужчины уносились своими жёнами в глубь демонических земель, подальше от оголтелых охотников на монстров. Всего деревня могла выставить 15 конных и 75 пеших рыцарей, плюс 47 монстродев, имеющих боевую жилку, вроде ящерок или арахн. Дорога вывела танк и всю команду в большую долину, которая была окружена восемью большими холмами. Тот холм, на склоне которого располагалась «Железная портянка», был небольшим и скрылся за одним из холмов Восмихольмья. Вышень сделал широкий жест рукой:

- Добро пожаловать в Зелёный дол. Это просто пищевой центр будущей Лескатии. В том, что рано или поздно она падёт, я не сомневаюсь.

Долина действительно была зелёной, несмотря на конец лета. Через долину текли три ручья и их воды питали густую зелень равнины. Вдали виднелась деревенька, а среди сочной травы прогуливались коровы, овцы, козы, голставры и овценамбулы. У подножья холмов были разбиты сады. Это была идиллическая картинка сельской глубинки. Холмы тоже не оставались пустыми. На склонах можно было видеть террасы с грядками или небольшие скопления домиков. Несколько зданий стояло и на вершинах холмов.

- Вот этот холм называется Звёздным холмом. – Эльф указал на самый высокий холм. – В башне на его вершине живёт звездочёт. А вот тот холм называется Гриб Братика. – Указанный холм был столь крут, что на его склонах были только сорняки и потёки красной глины. – Он очень крутой и на его вершине живёт ведьма. Но нас интересует Горбун. – Теперь Вышень показывал на невысокий холм который выглядел довольно не обычно из-за того, что поверх пологой части внезапно резко вверх уходили крутые склоны. Казалось, что это оплывшая от времени башня на холме, только очень широкая, хотя и низенькая. На вершине этого холма стоял дом с собственной башней. Он очень походил на дом гремлина в Булатограде. Тоже был весь оплетён трубами и торчащими механизмами. Между двумя мачтами в центральной части дома периодически пробегали разряды с характерным треском. Порой вверх то и дело вырывались струи пара. Чем ближе подъезжал танк к холму, тем отчётливее слышался стук и грохот. Становилось понятно, почему на этом холме больше никто не живёт, довольно беспокойное соседство. Танк проехал только половину пути по холму, дальше следовало идти по дорожке, уходящей вверх. Так что Ласкин взял с собой только Николая и Тиаао и поднялся вверх к дому учёного. Эльф, желая развеселить Лукину, рассказывал ей и остальному экипажу очередную историю. Она была о том, как безумный Макс создал гигантскую мамоно-зомби и что из этого вышло. Ольга вылезла из танка, под предлогом того, что ей хочется размяться, однако рядом с танком она расхаживала недолго. Вскоре девушка скрылась в ближайшем лесу, что рос на дальней от танка стороне холма. А затем тропинка и вовсе увела её к его подножию уже по другую сторону Восьмихолмья.

Бредя по лесу Ольга не заметила, как снова стала плакать и повторять вслух то, что говорила про себя.

- Не хочу, не хочу, не хочу!

- Эй, что случилось? – Внезапно окликнул её детский ломающийся голосок. – Леди, почему вы плачете?

Обернувшись Ольга увидела между берёз подростка-суккуба. Монстродева стояла далеко, но женщина почувствовала странную дрожь, которую вызывало одно присутствие этой мамоно. Незнакомка имела белые крылья, белый хвост и такие же волосы. На ней был короткий кожаный доспех, правда, очень короткий и к тому же украшенный различными аксессуарами сверх всякой меры. Девочка сочувственно смотрела на танкистку. Лукина вытерла слёзы и попыталась улыбнуться. – Нет, ничего. Соринка в глаз попала.