- Может. – Кивнул Ласкин, прекрасно понимая, куда клонит барон. – Но учиться придётся долго. Самые сообразительные год тратят на эту науку. Просто сдвинуть повозку с места несложно, но поворачивать башню, управлять ей в бою и, конечно, чинить надо уметь. А ещё без нашего Алексея это просто кусок железа. Мы поэтому от танка его далеко не отпускаем, только до ближайших кустов.

- Вот как? Ну я думаю, что всё-таки пришлю вам несколько человек, хоть броню будут чистить. Будете у нас числиться как особый отряд. Вы ещё не нашли денег?

- К сожалению, нет.

- Хорошо, я выделю вам необходимую долю в долг будущих свершений. Поход назначен на послезавтра, пока готовьтесь, планируйте, думайте. Вечером состоится военный совет, думаю, вам тоже следует присутствовать.

На этом и разошлись. Пока экипаж с бургомистром рассчитывал, во сколько им обойдётся содержание танка, Николай удалился с Летерией в лабораторию, которая находилась на холме в полумиле от города. Выглядела лаборатория как башня мага в состоянии капитального ремонта. Оглядев причудливые руины, оплетённые лесами, заряжающий задумчиво хмыкнул:

- Интерьер решили сменить?

- Что? Ах нет. – Девушка отмахнулась. – Вот эту стену снесло взрывом. Не стоило лить воду в серную кислоту. Но я что-то закрутилась и забыла о мерах безопасности. А крышу я намеренно разобрала. После полудня придут рабочие, мне нужно установить кое-какое оборудование. Увеличенный перегонный куб! Хотела провести несколько больших экспериментов со спиртом, но придётся взяться за вашу проблему, если вы подтвердите заказ.

Внутри лаборатория была похожа на смесь избы ведьмы и комнаты юного химика. Колбы, пробирки и реторты теснились на огромном столе, где также стояли ступки, горшки и кувшины с подозрительными жидкостями. В одном углу стоял очаг с гигантским начищенным до блеска котлом. Рядом стоял перегонный куб, больше похожий на самогонный аппарат. Десяток огромных стеклянных бутылей с мутноватой жидкостью вызывал определённые подозрения. С потолочных балок свешивались пучки сушёных трав, чучела животных и огромная люстра с дюжиной свечей, которые не зажигались очень давно, если судить по толщине пыли и количеству паутины на ней. На полках книги соседствовали с заспиртованными тварями и черепами. Между ними порой появлялись чучела хищных животных или их скелеты, стены были обвешаны различными схемами и рисунками людей без кожи, цветов в разрезе и представлениями об устройстве вселенной. Одной стены попросту не было. На её месте красовалась огромная дыра с закопчёнными краями. С этой же стороны отсутствовала часть перекрытий второго и третьего этажа, куда вела узкая винтовая лестница. Ещё выше виднелось небо, через разобранную крышу. Над этим местом виднелся тазик, полный воды, и мокрый пол – следы ночного дождя.

- Ну вот вы и в доме учёного. – Летерия обвела помещение рукой. – На втором этаже у меня библиотека, на третьем склад посуды и реактивов. Так, а зачем я вас привела сюда? Ах да! Со-ля-ру-ка. Может попроще назвать этот реактив?

- Соляра. – Николай сказал как отрезал.

- Да, так будет проще. – Неожиданно согласилась девушка. – Вот тут у меня и стоят реактивы.

Алхимик открыла дверцу неприметного шкафчика и мужчина увидел настоящую фалангу разномастных флаконов. Все были подписаны и стояли в странной системе. По крайней мере три флакона с образцами были взяты с разных полок и разных рядов. Расставив флаконы на столе, она сделала приглашающий жест:

- Вот. Нюхайте, пробуйте на вкус, определяйте, что из этого является вашей солярой. – И девушка быстро достала письменные принадлежности и потрёпанную тетрадь.

Николай хотел ответить что-нибудь колкое, но передумал. В первом флаконе было нечто серое, слоистое. Открыв флакон, мужчина капнул себе на руку, понюхал, растёр маслянистую субстанцию между пальцами и вынес вердикт:

- Мазут.

- Грязь горного масла словичи называют мазутой. – Пробормотала Летерия, делая запись в тетради.

Николай покосился на неё, но промолчал. В двух других флаконах была желтоватая жидкость. Видимо топливо не самой хорошей очистки. После «исследования» второго флакона выяснилось, что там бензин. Девушка продолжала делать записи, проговаривая их вслух.

- Горючую фракцию горного масла словичи называют бензиной.

- Не мазутой и бензиной, а мазутом и бензином! – Не выдержал старшина.

- Так, Николай, ищите вашу соляру и не мешайте учёным собирать сведения. Я же не учу вас управлять танком. – Тон алхимика был как у учительницы, объясняющей ребёнку, почему он поступает плохо.

Николай вздохнул и решил, что спорить бесполезно. К тому же осмотр и обнюхивание третьей склянки его полностью удовлетворили.

- Вот оно! Дизельное топливо или просто солярка. Единственное слово женского рода из нефтяного семейства. Итак, солярку мы нашли, теперь покажите, как вы её получаете.

Процесс получения обычной бытовой солярки был сложным. Сначала пришлось растопить печь, вмонтированную в перегонный куб, затем с третьего этажа девушка принесла огромный черпак с нефтью и залила её в бак. Туда же было добавлено несколько реактивов. И этого последнего действа Николай не понял.

- А добавки зачем? Загрязнение же будет.

- Они ускоряют реакцию. Иначе температура нужна такая, что металл не выдерживает и деформируется. Знаешь, что такое деформация? Слово сложное, научное. – Девушка посмотрела на мужчину с превосходством. – Ну ладно, расскажу. Так вот деформация – это…

- Я знаю, что такое деформация. Я знаю много технических терминов. – Перебил её мужчина.

- Это не технический термин, а научный. – Попыталась возмутиться девушка, но Николай её срезал:

- Дезинфекция – это научный термин, а деформация – технический.

- Ладно. Потом поговорим, а сейчас запустим процесс перегонки.

Девушка закрыла крышку и закрутила болты, затем повернула краники и наконец сверилась с трубочкой, заполненной странной жидкостью. С двух концов стеклянная трубка была запаян, а за трубкой находилась шкала. Обернувшись к мужчине, Летерия гордо показала на самодельный термометр.

- Вы, северяне, сведущи в разных механизмах, это мы знаем, но такого нет даже у вас. Это жарометр. Внутри находится зелье, чьё приготовление – страшная алхимическая тайна. Я даже не могу тебе рассказать, почему стекло не плавится при тех температурах, когда вроде бы должно. Так вот, от жара жидкость начинает заполнять больше места и её уровень повышается. Когда она поднимется до вот этой отметки, нафту надо охладить. Тут один краник, но через разные промежутки времени мы будем сливать разные фракции. – И девушка перевернула стоящие рядом песочные часы. – Никакой интуиции, никакого эмпирического тыканья пальцем в небо! Только строгий контроль! Все страницы должны быть пронумерованы, все флаконы подписаны. Температура, вес, объём, время – всё должно иметь чёткое числовое обозначение. Это и отличает настоящего учёного от шарлатана или самоучки. Такой метод ввёл мой учитель. Уверена, что на севере такого нет, может кроме взвешивания.

- Точно нет. – Николай решил не спорить. – Мы температуру металла определяем по его цвету. А температуру воздуха – по руке.

- По руке? Это как? – Заинтересовалась алхимик.

- Очень просто. Выставляем руку в приоткрытую дверь. Если рука побелела, значит на улице очень холодно.

- А если рука почернела? – Улыбнулась девушка, понимая шутку.

- Значит у соседа горит амбар! – Мужчина тоже не смог сдержать улыбку.

Пока нефть доходила до нужной кондиции, Николай и Летерия беседовали на разные темы, заняв два стула, которые до этого скрывались под грудой бумаги и парой банок с марганцовкой. В основном они касались развития алхимии и возможностей получения большего количества дешёвых реагентов. В этой беседе Николай узнал и ещё об одном виде монстров. Девушка вскользь сказала, что только гремлины могут создать механизмы, которые могли бы помочь в её практике.

- Гремлины? – Заинтересовался старшина. – Что за зверь?