На следующий день начался «справедливый революционный» суд над Райхером. Он проводился в подвалах ратуши. Сперва его допросил Дмитрий, которого Самюэль назначил не только генералом, но и комиссаром. Он вошёл в камеру священника и, хмуро посмотрев на заключённого, спросил:

- Ну что, гражданин Райхер, будете отвечать на мои вопросы или сразу приступим к пыткам третьей степени?

- Тебе, монстровый подлиз, я ничего не скажу! – Выкрикнул пленник, после чего забубнил молитву Верховной.

Через пять минут он уже лежал в одних пантолонах, распятый на столе. Ласкин удовлетворённо кивнул, проверил крепления и передал, стоящей рядом арахне, пёрышко. Через полчаса, измученный щекоткой священник взмолился о пощаде и начал давать показания. На этот раз с Ласкиным были Клара и Анастасия. Начал комиссар:

- Товарищи, сегодня мы судим бывшего священника, гражданина Райхера. Втеревшись в доверие к местным служителям культа, этот человек пьянствовал, прогуливал работу и запятнал честь своей профессии. Как известно, пьянство и тунеядство разлагают душу и ломают внутренний волевой стержень борца за непоколебимость семейных ценностей и постановку верных нравственных ориентиров для молодёжи. Вследствие чего враг нашёл лазейку и в нашей среде появился предатель. Товарищ, Кларентия, вы давно знали обвиняемого, что вы можете сказать о нём? Что это был за человек?

- Это был крайне ненадёжный человек. – Вздохнула Клара, играя с пенсне, которое ей было совсем не нужно, но её муж считал, что этот аксессуар ей очень идёт. – Он читал «проповеди» не в храме прихожанам, а своим собутыльникам в кабаках. Откровенно манкировал своими обязанностями и вообще порочил имя священнослужителей. Мне приходилось всю работу делать за него. Из-за таких как он паства перестала доверять церкви и переметнулась на сторону монстров. Хотя в данном случае это можно расценивать как подвиг.

- Однако, это не отменяет того, что этот человек впоследствии предал Рон. – Заключил Дмитрий.

- Но если бы не это, то не было бы и революции. – Вступилась Анастасия. – Рон так и не стал бы республикой.

- Доведённый до отчаянья народ не стал защищать идеалы феодального строя, товарищи! – Пресёк комиссар любые попытки оправдать священника. – Однако, я готов смягчить приговор, поскольку обвиняемый обещал, что будет сотрудничать со следствием. Итак, гражданин Райхер, расскажите нам, как вы были завербованы Орденом?

- Я сирота и своих родителей не знаю. – Начал говорить священник морщась и кутаясь в выданное ему одеяло. – Я воспитывался в приюте и прилежно посещал церковь. Я быстро учился. Мне легко давалась грамота и однажды меня заметил один монах – брат Гилберт. Он взял меня с собой в монастырь святого Марка – арахноборца, где я начал своё послушничество. Так я и стал служителем церкви. – Мужчина попытался принять горделивый вид, но стоящая рядом арахна слегка качнула пёрышком и коварно улыбнулась. Райхер сразу сник.

- А как вы попали в Громоград?

- По распределению, как и все. Мне удалось своим трудом добиться повышения. Когда стало понятно, что я готов стать настоятелем храма, пришёл запрос из Громограда. Тогдашний настоятель, брат Уипер, стал совсем плох. Да что я вам говорю? Спросите у Кларентии. Она всё подтвердит, если обращение в монстра не повредило её память.

- Да, это так. – Кивнула суккуба, когда Дмитрий покосился на неё. – Брат Уипер, однажды, упал в обморок прямо посреди проповеди. А когда он не смог подняться утром из постели, тогдашняя старшая жрица послала запрос в ближайшую резиденцию Ордена, но она лежала за перевалом Поющих Гарпий. Тогда позиции Ордена в Роне были очень шаткими. Я помню тот ненастный день, когда прибыл Райхер. Казалось сама природа кричала нам о том, какие беды принесёт этот человек в Рон.

- Был солнечный день и вы сами сказали, что это сама богиня улыбается моему приезду! – Запротестовал Райхер.

- Клара и сказала, что был ненастный день. – Вступилась Анастасия. – Улыбка этой лицемерной дуры явно была злым знаком.

- Отставим эту лирику. – Прервал всех Ласкин. – Нам стало известно, что вам, гражданин Райхер, принесли некие документы с новым подкреплением Ордена. Расскажите поподробнее, что это были за бумаги?

- Это было извещение о моём повышении и предписание от церкви, что я должен ужесточить меры по противодействию монстрам. Мне было приказано изгнать всех монстров, включая голставр и овценамбул. Барон должен был содействовать мне. Но барон попал в плен.

- Нам сообщили, что идея захвата власти над Роном принадлежала вам, а не Ордену. Поясните этот момент суду.

Райхер съёжился, ему явно не хотелось брать вину на себя, но стоящая рядом арахна снова очень многозначительно покачала пёрышко в руке, второй теребя кончик своей нити. И мужчина сдался.

- Признаю. Я поддался искушению. Когда пришло известие о том, что барон находится в плену у монстров, если вообще ещё не съеден, я подумал, что это мой шанс стать кем-то. Я начал пить, потому что никому не было дела до этого захолустья. Из-за потери Кривого Ворона, торговля в Роне шла вяло и от былого торгового пути осталась только сама дорога, без купеческих караванов. И моё пьянство объясняется отчаяньем и безнадёжностью. У меня был план, как исправить ситуацию. Но мне нужны были власть и деньги для покупки наёмников и оплаты услуг рыцарей Ордена. После того как барон пропал, мне выпала возможность всё сделать как надо. Такой шанс грешно было упускать! Сперва пришлось поднять налоги, потом я уговорил челядь барона отдать мне замок, для очистки его от скверны прежнего хозяина. Орден помог мне захватить родовое гнездо Эдуарда. Его двоюродный брат и градоначальник Громограда сильно мне мешал. Пришлось убрать его, подстроив несчастный случай. Мне удалось запугать или убрать всех несогласных со мной чиновников. Моя власть стала неограниченной и я получил доступ к деньгам барона. Вы не представляете сколько скопил этот скряга! Советник барона, как выяснилось, работал на монстров, но когда дело запахло жареным, он сбежал так ловко, что я до сих пор не знаю где он. Также мне удалось развернуть охоту на всех, кто подозревался в связях с монстрами.

- По нашим данным, вы тут начали настоящий террор. – Грозно нахмурился комиссар.

- А что мне оставалось делать? – Возмутился Райхер, стараясь, впрочем особенно не задираться. – Монстрам становилось известно о нас слишком много, в то время, как мы не знали о них ничего, а устав Ордена запрещает любые переговоры с мамоно. Хотя частенько нарушает это правило. К тому же мне удалось заставить людей меня бояться и выполнять мои приказы и распоряжения. Отток крестьян с полей меня встревожил. Но я решил, что переживу зиму на тех товарах, которые привезут купцы, отдав им часть добра барона. А крестьяне всё равно вернутся. Что им делать в степи, посреди монстров?

- Они нашли приют среди монстров. Так что благодарим вас, Райхер. – Улыбнулась Клара. – Вернувшись домой крестьяне всем расскажут, какие монстры на самом деле.

- Каковы были ваши планы на эту осень? – Снова вступил Ласкин.

- Сразу после сбора урожая, рыцари должны были блокировать Кривой Ворон и заставлять купцов, продавать свой товар нам за низкую цену. А весной планировалось захватить город. Мы считали, что за осень и зиму они ослабнут без поступления пищи извне.

- Хорошо. Итак, коллеги, какие будут ваши решения по этому делу?

Ласкин заметил шевеление в тёмном углу и едва заметно кивнул. Тень тут же умчалась из подвала. А слово взяла Анастасия:

- Райхер, конечно, поступил так, как велит Верховная богиня, но он всего лишь марионетка в руках высших сил, так что пусть идёт с миром.

- Надо бы его обратить в инкуба. – Приняла «эстафету» Клара. – Инкубам в голову всякие глупости, как правило не приходят. – Но я считаю, что это дело должно быть сделано в принудительно-добровольном порядке. Так что пускай идёт на все четыре стороны.

- Итак, мой голос последний. – Ласкин сделал вид, что задумался. – Я бы вас казнил, гражданин Райхер. Но, так как мои коллеги против, то моё решение не будет учтено. Поэтому вы свободны. Конвой, проводите гражданина к выходу и верните ему одежду. А у нас на повестке дня остальные фигуранты этого дела и множество пленных для работы на рудниках.