— Зовите меня просто Костей. Я все же чуть моложе вас, да и ваш дар писательства ставит вас выше, — скромно сказал тот, вынимая паспорт из пальцев писателя М. и пряча его в свой карман. — Дело, собственно, вот в чем. Я могу объяснить прямо тут, не раздеваясь и не проходя в комнаты.
И Костя все объяснил. Да так доходчиво, что писатель М. пригласил его в комнату, усадил к журнальному столику, а сам бегал из угла в угол, кидал реплики, задавал вопросы, и понимал все больше и больше, что вот оно — спасение! Вот тот человек, который освободит ему время для творчества! И как только раньше никто до этого не додумался? А ведь читали, все читали в детстве «Золотого теленка». И не додумались… А вот Костя просто молодец. Он читал и понимал.
— Но в отличие от Фунта я не буду требовать никакой заработной платы, — продолжал вещать Костя. — Мой доход будет именно в той сфере, где вы раньше только теряли деньги, отдавая свое время ненужным встречам, разговорам, интервью, автограф-сессиям всяким, концертам, выступлениям в библиотеках, конвентам — да, да, еще и конвентам! Там же теряется до недели времени! А неделя — это повесть, если сесть вплотную. А повесть, это деньги, между прочим. Да, цинично, но практично и честно! У вас просто отнимают эти деньги, вынимают из кармана. А я вам их возвращаю. И при этом не прошу от вас лично ничего взамен. Свой гонорар, свою выгоду я получу от тех, кто раньше на вас наживался. Подумайте сами: вы сидите в большом книжном магазине и подписываете сотни книг. Стоит очередь. Люди ходят по проходам, покупают еще что-то. В том числе и ваши книги, между прочим. А как магазин расплачивается с вами? Да никак! Хорошо, если еще арендную плату с вас не спросят за такое. Ничего, ничего, теперь мы все изменим. Вы будете писать. Я буду спасать ваше время!
— Но это же надо нотариально… А я как-то не в настроении никуда…, — задумчиво, уже соглашаясь, но упираясь немного, чуть-чуть, для виду, попытался промычать писатель М.
— Ну, что вы такое говорите? — Костя уже нажимал кнопки на своем мобильном телефоне. — Нотариус уже здесь. В машине внизу. И не беспокойтесь, ему все оплачено!
Еще через полчаса, подписав все необходимые бумаги, писатель М. с улыбкой закрывал дверь. Он теперь был свободным от всех обязательств, не дающих никакой прибыли. Теперь — писать, писать и писать. Романы, повести, рассказы, даже сказки — их всегда берут в детских издательствах. Этот Костя прав — сколько же времени просажено зря, сколько же можно было сотворить «нетленок»! Писатель М. усмехнулся внешне, порадовался внутренне своему здоровому цинизму и пошел на кухню, приготовить еще кофе.
…
«Только один вечер в нашем книжном магазине будет проведена одновременная автограф-сессия известных писателей! Покупайте книги и подписывайте!»
Объявление в местной газете вызвало ажиотаж. Молодежь читала именно это. И вот теперь — получить автограф из рук мэтров! Не одного, целых троих сразу! В том числе — от известной писательницы средневекового фентези. Это было впервые в истории небольшого городка, где и магазин-то книжный был всего один.
Вечером за столиком в углу большого зала проходило объявленное действо. Перед Константином стояли в ряд штампы с факсимиле известных писателей. Он брал левой рукой очередную протянутую книгу, смотрел на обложку, выбирал правой нужный штамп и ставил четкий оттиск:
«Любимому читателю от автора». И подпись внизу со всеми крючками и загибами.
Улыбался, говорил пару слов, жал руку, затем принимал следующую книгу — и опять штамп, улыбка, пара слов.
Ошалевшие почитатели отходили, рассматривая яркую сочную подпись, шептались у входа, тыкая пальцами в столик и неслышно споря о чем-то за толстым витринным стеклом.
Вдруг в наступившей тишине прозвучало долгожданное для многих:
— Документики ваши предъявите, будьте так добры.
Константин поднял голову: перед ним стоял милиционер со звездами на погонах, а за ним — стайка уже получивших свои автографы пацанов и совсем молоденьких девчушек.
— Та-ак, Константин Александрович, значит? А в книжке, написано — Роман Владимирович? А вот тут и вовсе — Ольга Николаевна? Это как же понимать?
Константин, вежливо улыбаясь, вытащил из стоящего под столом портфеля пластиковую папку с резинками на углах, открыл ее, пошуршал, листая, вынул три страницы, испещренные синими печатями и подписями, протянул для ознакомления представителю органов.
— Я чту уголовный кодекс, — сказал со значением.
— «Двенадцать стульев»? — тут же откликнулся, понимающе кивнув, милиционер.
— В данном случае — «Золотой теленок»!
Еще через пару минут, прочитав и изучив все написанное и подписанное, капитан, (четыре звезды на погонах — это же капитан?) отдал честь, возвращая бумаги:
— Извините, ошибочка вышла. Все по закону. И даже нотариально. Может, подпишете и мне?
— Конечно! О чем разговор! Кстати, — Константин снизил голос до шепота, — Скоро у меня будет подпись самого Л. Представляете, какая будет ажиотация? Так вы приходите, я вам тогда — без очереди!
…
Очередной всероссийский конвент фантастики проходил в этом году в Сочи. Гостиница была заказана заранее. В трех номерах люкс поселились официальные представители всей верхушки российской фантастики. Остальные номера были сняты верными фэнами, приезжающими на конвенты каждый год. В прессе сообщали, что в отличие от прошлых конвентов, на настоящем можно будет поговорить со всеми из первой двадцатки. Никто не пропустил, никто не отказался. И интервью — с любым и в любое время. Предлагались даже не интервью, а «свободные дискуссии под запись». Только платите. И готовые фотографии предлагались журналистам. Правильные фотографии, подписанные и заверенные нотариально. А не кто там и что там захотел и смог. Тут уж никаких обид от авторов не будет.
…
А еще через год Константин в Риме принимал приз «Лучшему фантасту Европы», раскланивался во вспышках, махал рукой, посылал воздушные поцелуи, улыбался, жал руки мужчинам, целовал ручки дамам, был весел и раскован.
В телевизионной передаче по этому поводу его вдруг спросили о литературных неграх. Как, мол, он к ним относится, а то, знаете ли, ходят слухи…
— Понимаете, — объяснял он красиво и звучно. — Зачастую написать абзац или страницу или даже главу — это не основной труд. Поправить, наполнить мыслью, придать авторский блеск, узнаваемый миллионами, наконец, предъявить книгу публике — вот что не могут многие и многие, кого вы так пренебрежительно назвали неграми. Настоящие литературные негры — они же на самом деле пишут анонимно. Никто их не берет в соавторы. А я, обратите внимание, честен со своими друзьями по литературному труду до конца. Если эту книгу в основном писал М., я так и пишу на обложке — М., если Р., то значит, его имя будет стоять. А о себе я скромно напишу сверху: «Константин Зарядько представляет новую книгу». И все. Но сработает именно мое имя, мое лицо, моя аура, понимаете? Так что разговор здесь не о неграх, нет, скорее — о настоящем и плодотворном сотрудничестве и соавторстве!
Сказка о скучной жизни
— Вставайте, граф, вас ждут великие дела! — привычно раздалось ранним утром в тесной спальной.
— Господи, — простонал молодой граф, пытаясь накрыться с головой тяжелым ватным одеялом. По традиции рыцарей закаляли с детства, поэтому в спальной комнате никогда не строили камин, а окна не имели стекол и ставен. Летом это было даже приятно, если не считать комаров, да мух, но вот осенью и зимой… Бр-р-р…
— Господи, — повторил он, когда твердая рука старого слуги сдернула одеяло. — Ну, за что мне это? Почему?
— Вы должны, потому что вы рыцарь и вы граф.
— И что с того?
— Вам надлежит совершить утренний туалет и выехать в полном вооружении для совершения подвига.
— Господи, — третий раз за утро возопил юноша. — Как же мне надоели эти ранние вставания, эти ежедневные подвиги, эта скачка по лесам и полям, эти спасенные девицы, дурищи из дурищ с восторженными глазами, эти повешенные разбойники, эти убитые драконы… И такая канитель — каждый день, каждый день… Какая же тоска… Какая скучища… А вот быть бы мне лучше торговцем, водить караваны, как делают Уильям с отцом, смотреть на новые города и страны, останавливаться в гостиницах или даже просто так на берегу реки, на поляне… Новые встречи, новые знакомства. Вот где романтика, вот где жизнь!
