- Сама не могу понять. Вроде бы внешне не сильно изменился, и пение ему не даётся, и под водой не дышит, и регенерация идёт медленнее, чем у нас. Впрочем, он ведь и не моего рода…

- А я?

- Не знаю, что с тобой. Боги говорят, любовь бессмертного даёт долгую молодость, здоровье и красоту. Не знаю, как насчёт красоты, но внешне ты всё тот же старик с Болтонской псарни, которого я увидела в первый день. Только челюсти теперь золотые.

- Умеешь ты комплименты делать, - буркнул король, - И зачем я на тебе женился?

- Выбирай выражения, это я тебя взяла в мужья. И не жалела до сего дня. А теперь жалею. Надо было оставаться мужчиной. А лучше было бы посадить на трон Томмена и удалиться туда, откуда я пришла. Но…но эти годы я была…счастлива?

- И я был счастлив знать тебя, Рейне.

- Прости меня за всё.

- Прощаю.

Комментарий к Кровь от крови, плоть от плоти.

Последние главы будут мрачными. Если бы была такая возможность, я бы поставила в жанры “трагедию”.

========== Любовь к жизни. ==========

Радость Захарии от получения бессмертия длилась две недели, и за это время он успел изучить новые возможности организма. Он попробовал разные яды, сбросился с крыши, упросил друзей поднять его на пики и даже вешался. Было больно, но не смертельно. Только в огонь почему-то не мог броситься. Вместе с бессмертием он получил и страх матери перед огнём. Впрочем, он был уверен, что и в огне не сгорит.

А ровно через пятнадцать дней со дня поединка его отец, Теон Грейджой, был найден убитым в кабинете.

Преступники всё очень точно рассчитали: в этот момент рядом не было никого, кто смог бы его спасти. Король был отравлен «душителем», как в своё время Джоффри Баратеон, а убийца вышел через потайной ход за гобеленом. Королева была в чёрном – чёрная вуаль скрыла её лицо, чтобы никто не видел её слёз, а все в замке начали искать виновного. Захария был среди них – он перерыл все комнаты, заглянул во все чуланы и спустился в подвал с драконами, но виновный сам пришёл и сознался.

Захарию что-то настораживало в этом признании. В убедительном рассказе начальника стражи Кайела было всё: и мотив, и способ, и действие, и даже объяснение, откуда он взял такой дорогой яд. Одного не было – искренности. Захария даже использовал телепатию, чтобы в этом убедиться, но наткнулся на такой мощный ментальный блок, что голова болела ещё неделю. Это подтверждало его теорию, что в убийстве отца замешан кто-то посторонний.

Кроме того, за убийство короля Кайела всего лишь сослали в Дозор, а не казнили с особой жестокостью. Эйерон, ставший на шаг ближе к престолу, был подавлен чуть ли не сильнее Захарии. Два брата наконец-таки помирились и начали действовать сообща.

- Матушка темнит, - убеждённо проговорил Эйерон, - Да, она искренне плачет, но она…она не злиться на убийцу! А ведь я её знаю дольше тебя, она даже за покушение на короля казнила с особой жестокостью!

- В самом деле, что-то она больно спокойна. Но разве…нет, я точно знаю, она не могла убить отца. Зачем ей это? Они ведь искренне любили друг друга, он уступал ей почти во всех вопросах, они почти не ссорились!

- Вот это-то и странно. Обычно люди часто ссорятся, и от этого отношения только укрепляются. А тут что-то не то. Может, маме надоели похождения отца?

- Он не мог ей изменить. Я знаю историю любви наших родителей, и знаю: если бы отец изменил матушке, Утонувший забрал бы у него самое ценное!

- Тогда, может, Иона?

- А Ионе-то зачем отца убивать? Он её к свадьбе не принуждал, дал какое-никакое образование, лютню подарил… Мне думается, что в деле замешана всё-таки мама. Она любила отца, очень, но…- Эйерон начал судорожно подыскивать слова, - Понимаешь, я спрашивал о ней тех, кто знал её…на ней начали сказываться страдания прожитых лет. Однажды она утопила в реке девятнадцать человек! Я читал, иногда такое бывало: человек возвращается с войны не весь, только телом – душа его так там и остаётся.

- Что-то по маме не похоже, чтобы она сбредила. Она ведь уже семнадцать лет не была на поле боя, я точно знаю. Может, зря мы на маму наговариваем? Она не могла убить того, кого любит всем сердцем.

- Так уверенно говоришь, будто прекрасно её понимаешь…

- Я теперь тоже бессмертен, братец. И чувства испытываю сходные, причём уже довольно давно. Говорю тебе точно: мама никогда не убила бы отца. Даже если бы он ей изменил. Побила – да. Но без членовредительства.

Эйерон ничего не понимал. Проверял, перепроверял уже в десятый раз – и не понимал.

По всем параметрам выходило, что его отец САМ принял яд. Но он видел отца, он совсем не выглядел подавленным или наоборот, слишком весёлым – он вёл себя как обычно, зажимал в углу мать, подписывал указы и ругался на Эйерона, что тот не занимается военным делом. А потом, перед обедом, он пошёл в кабинет с бокалом вина, растворил в нём кристалл «душителя» и выпил до дна свою смерть. А когда умирал, то не издавал ни звука.

Рейлине знает. Точно знает. Она искренне страдает, но знает правду.

Нет, Эйерон не скажет ей о своём знании – он привык к тому, что если родители что-то делают, то у них есть на то причины. Лучше он сделает вид, что ни о чём не знает и не догадывается. Дешевле обойдётся.

Тем временем Захария, получив деньги, начал строительство замка под орден, взяв нужных людей из тюрем. И лично руководил строительством, а когда не мог – просил друзей. И история с таинственной смертью короля мало-помалу отошла на третий план. Третий – потому что её величество начала настаивать на свадьбе сыновей. Хорошо хоть не друг на друге.

- Сын мой, ты теперь наследник престола. Пора тебе готовиться к правлению, - начала она издалека.

- Матушка, вы же не собираетесь умирать?! – запаниковал Эйерон, совершенно не чувствуя себя готовым к правлению.

- Пока нет. Так вот, Эйерон, нет ли у тебя возлюбленной?

- Да, матушка…- потупил взор Эйерон.

- Сделай её предложение. Я разрешаю взять кольцо твоего отца, - Рейлине дала ему в руки то самое кольцо, которое их отец до последнего дня носил на левой руке. Реликвия, ставшая практически бесценной.

- Но, матушка, Бретиль не любит меня, - грустно вздохнул Эйерон, - Если она и согласится, то только из-за моего статуса.

- Не знаю, Ширен мне вроде обратное говорила, - почесала голову Рейлине, - По её словам выходит, что Бретиль тебя действительно любит. Я, конечно, в этой фигне не разбираюсь, но мнению её доверяю.

- Матушка, вы же вышли замуж по любви!

- Вот именно, - многозначительно закивала Рейлине, - Мы поняли, что любим друг-друга, и всё, проблем больше не было. А у вас с Бретиль какие-то неясные трения на ровном месте. В общем, держи кольцо, заочно благословляю ваш брак…что ты застыл? Мне что, самой делать предложение Бретиль?

- Мама, это очень неожиданное предложение, - как можно мягче и медленнее, как неразумному ребёнку, начал объяснять Эйерон, - Любовь – высокое, нежное и хрупкое чувство, оно не терпит спешки…

- Ха! То, что мы с Теоном два года ждали брака, связано было только с моим полом и его состоянием, а не этими псевдоромантичными глупостями. Я не намерена ждать десять лет, пока вы будете друг с другом встречаться, я намерена в ближайшие несколько лет увидеть внуков!

На этом моменте мать-королева с очень и очень уверенным видом поднялась, совсем не торжественно скинула на шипы Железного Трона чёрную вуаль и быстро пошла на поиски Бретиль, и впрямь готовая лично вести сына-оболтуса к алтарю.

- Матушка, стойте, стойте, я сам сделаю предложение! – Эйерон выхватил кольцо, поспешно обнял мать и рванул в сад – делать предложение возлюбленной. Королева же, злорадно захихикав (была у неё такая привычка), вернулась обратно на трон. Вуаль она снимать с шипов не стала.

Из-за шторы вышла высокая, грузная фигура мужчины лет сорока, некрасивого, но импозантного, с повязкой на одном глазу. Во рту его недоставало зубов, шрам пересекал подбородок и скулы, но взгляд его единственного глаза точно говорил – перед вами очень добрый (но не патологически) человек.