– Дон, ты правда это сделаешь? Ради меня?

– Только ради тебя и наших детей. Да, я мог сесть в тюрьму, отсидеть положенный срок и выйти, никого не сдав. Тогда ты ведь не успокоишься и после родов опять вернешься на работу. Ведь так? Ну а если некого будет больше ловить, значит, и работы у тебя не будет. Я все просчитал. Ты ведь будешь меня ждать? Только честно?

– Не знаю. Посмотрю на твое поведение…

Прошла долгая и утомленная ожиданиями неделя. Больше незваных гостей не было, но и спасатели тоже не торопились почтить обитателей острова своим присутствием.

Альфред понемногу начал поправляться и старался, как мог, поддержать Тимура. Они оба боялись смотреть друг другу в глаза, постоянно смущались, когда их взгляды случайно встречались. И все же друг друга не отталкивали, а поддерживали, как могли. Это дарило надежду Тони, что со временем у них все наладится, и они смогут опять быть вместе. « Дай-то Бог. Они столько пережили и теперь просто обязаны стать самыми счастливыми людьми на земле. Время обязательно зарубцует все их раны и сотрет, отодвинет глубоко-глубоко тяжелые воспоминания того дня» – думал в такие минуты, глядя на них, Тони.

С Домиником он по-прежнему держался на расстоянии и не позволял ничего лишнего по отношению к себе. Тот его ни к чему не принуждал, наоборот, помогал во всем, стараясь лишний раз как бы случайно прикоснуться к нему. Да, можно сказать, Дон изменился. От прежнего холодного и надменного мужчины не осталось и следа. Теперь перед ними был самый обычный домашний мужчина, хлопочущий по дому, добытчик пищи и воды. Вежливый, приятный, заботливый и осторожный. Мечта любого омеги, да и беты. Словно снял надоедливую маску и выучил новую роль для совсем другой пьесы под названием: «Семейная жизнь».

***

Когда Роман прибыл на остров и подошел к хижине, первое, что увидел, был беременный Тони и Доминик, что-то ему втирающий и размахивающий руками. Роман наставил на него пистолет и сказал громко и четко:

– Отойди от него, мразь.

Тони, увидев в первую очередь пистолет Романа, не растерялся и закрыл собой Дона, сказал:

– Не трогай его! Опусти пистолет, Ром!

– Он должен сдохнуть здесь и сейчас, – не согласился Роман. – Ты же сам хотел этого, Тони. Сам просил меня отомстить за все…

– Он спас твоего брата, Ром. Спас Тимура и дважды спас жизнь мне. Ты его за это убьешь? Кроме того, он согласен сотрудничать с твоим отделом и сдать всех тех, кого ты так долго и нудно отлавливал. Готов добровольно сесть в тюрьму и понести наказание за все, что совершил ранее. Опусти пистолет, пожалуйста.

– Я ему не верю, – ответил Роман Тони, но пистолет все же опустил. – Малыш, как же я рад тебя видеть живым и здоровым. Я опять опоздал, и из-за меня ты снова так долго страдал.

– Ромка, хватит уже просить у меня прощения, ведь по большей части я сам виноват во всем, что произошло в моей жизни, правда, – сказал Тони и, подойдя, обнял Романа. – Как же я соскучился по тебе. Знаешь, ты самый лучший в мире человечек. Я знал, что ты опять меня найдешь, спасешь и приободришь. Без тебя я бы уже давно пропал, спасибо тебе огромное за все, Ромка.

– И я люблю тебя, малыш. Всегда любил и всегда буду любить, несмотря ни на что.

От таких признаний Доминик скривился, но промолчал, понимая, что Роман и правда всю жизнь заботился только о Тони, не завел своей собственной семьи, детей и сейчас имеет право все это высказать парню, а вот уже Тони решать, что с этим признанием делать. Он отдавал себе отчет в том, что проигрывает Роману во всем, и Тони может выбрать его. От осознания этого ему стало так больно и тоскливо, он молча развернулся и ушел в хижину, давая время этим двоим побыть наедине и решить все свои вопросы.

Через день остров покинули Альфред, Тимур, Тони и Роман. Доминик остался, ему некуда было возвращаться, у него не осталось там ничего. Ему жаль было прощаться со всеми, по правде сказать, он к ним привык и подружился даже с Альфредом за последнюю неделю.

Но и в тюрьму не хотелось. Роман согласился бросить его на необитаемом острове одного, написав в отчете, что тот погиб в своих же разборках с братками. Дон, как и договаривался с Томи, сказал шифр сейфа, где лежит компромат на всю его бывшую семью, да и на остальных криминальных авторитетов и их семьи.

Только об одном он жалел, оставшись тут один… Тони! Он больше никогда его не увидит. А еще он никогда не увидит Алана и Ларри. Сам виноват, сам все разрушил, сам сейчас и страдает.

Тони с Романом помолвку так и не разорвали, а значит, уже где-то поженились. Правильно, зачем парню вечно быть отцом-одиночкой и одному тащить непосильный груз семьи.

Доминик даже зауважал Романа, который согласился усыновить обоих его детей и снять позор с беременного Тони. Наверное, он сам бы так не смог жениться, зная, что твой супруг любит другого, а с тобой живет только ради соблюдения приличия. «Нормальный мужик, и если бы мы с ним были с самого начала по одну сторону баррикад, я бы обязательно с ним бы подружился» – думал вечерами Дон, сидя на пляже у океана и слушая шум прибоя.

Время медленно тянулось, одиночество и самокопание в себе не давали порой уснуть. От этого время, казалось, замирало и останавливалось, дразнило и заставляло оглядываться назад, пересматривая всю свою жизнь от самого рождения по сегодняшний день. Сколько же он всего наворотил за свою жизнь! А сколько ошибок совершил? Лез вперед, старался! А спрашивается, для чего? Ведь в конечном итоге остался один, никому не нужный, забытый, покинутый!

Прошел почти год. За это время в жизни Доминика ничего не изменилось. Бывшие братки его за все это время ни разу не побеспокоили, значит, Роман с Томи сработали чисто и эффективно.

Чтобы занять себя чем-то, он построил новую и просторную хижину с несколькими комнатами. Вечерами представлял, как по этим комнатам топают маленькие ножки его детей, и раздается детский смех. Что он снова не один, а у него есть семья, ради которой он бросил все и всех, отказался от мечты всей своей жизни - стать единым правителем и негласным королем всего преступного мира. Нет, он не сожалел о том, что все бросил и остался тут, ему не хватало Тони. Не хватало, как воздуха, для того чтобы дышать полной грудью и наслаждаться не такой уж плохой жизнью тут на острове.

Только в один день все переменилось. Повернулось и встало с ног на голову. Сначала он увидел причаливающую к берегу свою собственную яхту с названием «STAR», названную, между прочим, в честь Томи Стар. Затем Тони, сходящего по трапу с той самой Звезды, держащего на руках маленького белобрысого ребенка. За ним спустился Ларри, Тимур, причем беременный, и замыкал все это шествие Альфред, неся в руках два огромных чемодана.

Сначала Доминик не поверил своим глазам и хорошенько потер их, но видение не исчезло, наоборот, все они приближались к нему, махая руками, приветствуя, улыбались. Ну а когда Алан его больно ущипнул, точно поверил, что все они реальные и хотят его внимания.

– Дон? Примешь всех нас на постой? – улыбаясь, спросил его Тони и чмокнул в щеку.

– С радостью. Как же давно ко мне никто не приходил в гости. Я так счастлив видеть всех вас. Так соскучился, проходите, не стесняйтесь. Я даже новый дом построил к вашему приезду, как знал, что так много гостей не поместится в старой хижине.

– Дон, мы не в гости – мы насовсем. Ведь мы все одна большая и дружная семья! Правда, милый? – спросил Тони и показал рукой в небо. Там плавно садился вертолет, выискивая удачное место для посадки и «парковки».

– Я подумал, что только яхты будет мало, чтобы мотаться туда-сюда, вот решил на твои, Дон, деньги купить вертолет и нанять водителя, чтобы возил нас на большую землю, а детей иногда в школу. Я договорился с одним милым профессором, он переедет к нам жить и подготовит Ларри за три года к поступлению в любой универ, какой только выберет. Витольд решил, что жить на острове так романтично, да и Ларри ему понравился, уговаривать долго не пришлось. Он прилетит на вертолете к нам через неделю, а мы пока построим ему маленькую и уютную хижину.