«Тони странно на меня смотрит. Понял, наконец, что это все я про него сейчас его папашке альфе говорил, осознал, что не нужен мне он, осознал. Это была лишь игра на его чувствах, и он вовремя меня в нее втянул. Еще неделю назад я бы не смог так поступить с сыном босса, побоялся, а теперь мне все равно, терять мне больше нечего, ну а жизнь? Тут уж как карты удачи лягут. Делаю еще несколько движений и кончаю прямо в него, пусть знают наших. Славный малый не вырывался, а молча терпел все мои движения, даже когда я его трахал и по телефону с Джони говорил, умница. Понимает, что если пискнет, то сам себя перед отцом спалит, и, похоже, протрезвел немного, теперь взгляд не затуманен виски и похотью, а более или менее осознанный. Ну не смотри ты на меня так осуждающе. Ничего личного! Ты мне еще про истинную пару скажи, я тогда пойду с балкона прыгну, чтоб в дурке лишнее место не занимать. Альфа, пусть даже бета, и истинная пара! Ха! Да будь ты омегой, я и тогда бы тебя послал подальше со своей романтической чушью! Волоку его ошарашенного в душ, включаю холодную воду и выхожу».

– Мойся! Быстро, у отца к тебе есть личное дело. Сегодня ты первый раз самостоятельно будешь участвовать в делах отца и мафиозной семьи. Поздравляю.

«Дурак, чего я добился? Сдал себя и Дону, и отцу–альфе. Думал, признаюсь Доминику и скажу, что мы с ним истинная пара и давно уже его люблю, а вышло? Нет! Выставил себя шлюхой, хорошо еще, что пил виски, теперь можно, если что, сказать: был пьян, не соображал, перед кем прогибаюсь! Джони меня убьет за то, что я проболтался. Он все мои шестнадцать лет скрывал от мафиозной семьи, что я омега, а я взял и все испортил! Если отец Рафаэль поругает и простит, то альфа–отец ни за что не простит, сошлет куда-нибудь, где вечная зима, и буду я там до конца дней своих пингвинов пасти! Ужас! Как мне сейчас всем им в глаза смотреть?» – думал Тони, пока они с Домиником летели на машине, которую вел альфа по ночному городу, к их семейному особняку.

Что было потом, трудно вспомнить, а еще труднее описать словами. Взрывы, кровь повсюду, трупы, люди в масках, охранники отца. Очереди перестрелок, одиночные выстрелы, и потом все стихло, как будто Тони оглох. Гробовая тишина. Если бы летела муха, ее можно было бы услышать и даже прочувствовать вместе с ней ее полет. Люди отца поработали на славу, перебили всех тех, кто устроил эту облаву, остался один единственный человек в маске, и, похоже, у него кончились патроны в пистолете и обоймы запасные тоже.

Впихнув в руки пистолет Тони, Джони приказал ему:

– Убей его! Докажи всем, что ты альфа и достойный сын своего отца!

И как-то зло посмотрел на Доминика. Мальчишка сначала растерялся, но потом собрался и выставил руку на последнего, оставшегося в живых врага. Тот вышел из-за своего укрытия и снял маску с лица. Все увидели, что это был Рафаэль муж–омега главы мафии. Предательства от него никто не ожидал, только, похоже, Джони был не сильно удивлен. Значит, он давно раскусил своего супруга и теперь хотел отомстить ему при помощи своего сына. Тони опешил и опустил пистолет и почему-то посмотрел на Дона. Альфа–отец понял, что сын не выстрелит в отца, и, подскочив к Доминику, направил пистолет к его виску и приказал сыну:

– Стреляй! Или я убью его!

Тут Тони совсем растерялся, случайно нажал на курок, никуда не попал и плюхнулся в обморок.

Дон тем временем выкрутился из захвата босса и выстрелил ему в голову, а затем направил ствол в мальчишку и выстрелил и попал прямо в сердце, только не Тони, а его отцу Рафаэлю, который в тот момент накрыл его своим телом и умер. Новый глава мафии подхватил бесчувственное тело парня, вскинул его себе на плечо, как мешок с картошкой, и быстро скрылся из дома бывшего босса. Он вывез Тони за город и бросил на свалке, плюнув на бесчувственное тело, сказал своим людям:

– Сам сдохнет! Тут ему самое место!

Затем они сели в машины и уехали, а парень так и остался один лежать среди гор мусора и разных вонючих отходов. Сколько парнишка так пролежал, сам не знает, только очнулся в теплой и мягкой постели, а откуда-то слева пахло кофе и свежими булочками.

– Привет, малыш, как хорошо, что ты очнулся. Я очень беспокоился за тебя. Ты пролежал без сознания трое суток и чуть-чуть. Твоих родителей пришлось хоронить без тебя, прости.

– Роман, как ты меня нашел? И где это я? – спросил Тони.

– Это твоя квартира. Рафаэль перед последним заданием просил все подготовить для тебя, и жилье, и новые документы, и твой счет помочь тебе обналичить. Так что ты теперь Томи, восемнадцати лет отроду, альфа, имеешь сына двух с половиной лет, вдовец. Я - твой кузен, и мы втроем живем в этой квартире. Ты будешь продолжать петь и выпускать свои новые диски, поступишь в университет и будешь учиться. Как тебе такая легенда? – спросил Роман и улыбнулся, чтобы скрасить неловкость после слова кузен.

– А ребенок?

– Сейчас принесу, – сказал Роман и принес из соседней комнаты маленького карапуза. – Он сирота. Рафаэль спас кроху, когда дом и его родители взорвались от утечки газа, и твой папа хотел, чтобы именно ты воспитал этого мальчика.

– Я сделаю все, как хотел мой отец Рафаэль. Только можно вопрос?

– Спрашивай!

– Зачем мне сейчас прикидываться альфой, ведь Джони мертв, и я больше не сын главы мафии? – спросил Тони.

– Понимаешь ли, в чем дело. Рафаэль хотел, чтобы ты продолжил его дело и стал, как он, агентом по борьбе с организованной преступностью, ну а к омегам там совсем другие требования и подход. Если хочешь стать настоящим мужчиной, а не неженкой омегой, ты должен смириться и потерпеть пять лет учебы в высшей военной академии. Ты не должен проколоться и выдать свою истинную сущность, если не хочешь стать просто штабной крысой и нюхать бумажную пыль архивов, а добиваться успехов, чтобы потом попасть на передовую.

– Роман, я потерплю, честно. Больше я такой глупости не сделаю. Я должен стать еще сильнее и отомстить за смерть моей семьи Доминику. Ты ведь мне поможешь? Всегда учил и помогал, пока все остальные думали, что мы с тобой сутками поем, танцуем и записываем мои диски. Я горжусь, что отец мне выбрал самого молодого и самого лучшего агента и наставника по рукопашному бою. Спасибо тебе за все, Роман.

– Томи, да-да привыкай к своему новому имени, меня не за что благодарить. Да, не спорь. Не такой я уже молодой, мне двадцать шесть лет, разница у нас с тобой в десять лет. Ну а что, я старался стать лучше и стал, так я к этому стремился всю свою сознательную жизнь. Если и ты поставишь себе такую задачу, то обязательно станешь самым лучшим агентом. Насчет Ларри тоже не беспокойся, я нашел и устроил его в садик, каждое утро ты или я будем его туда отвозить, а вечером забирать домой. Так как этот садик наш ведомственный, у него есть дежурная круглосуточная группа, если нас вызовут на задание, нужно только позвонить и предупредить воспитателя, что малыша мы заберем, как только окончим начатое дело. Там охрана надежная, воспитатели лучшие, а, следовательно, и уход за детьми самый лучший. Так что учись себе на здоровье, постигай науку шпиона и ни о чем не думай, я помогу тебе во всем. Я обещал Рафаэлю, что позабочусь о тебе и о твоем сыне, и я выполню это обещание.

– Спасибо! Только мои таблетки и духи остались в особняке, ты сможешь мне достать другие? Вроде мы не бедствуем, и мои диски продавались хорошо, а значит, деньги есть. Можно ли их где-нибудь купить? Мне их всегда давал альфа–отец и…

– Не переживай они уже в твоей комнате в шкафу. Я заранее обо всем позаботился. А так как в ВВА не закрытое обучение, ты всегда можешь дома взять, если кончатся те, что есть. Я буду следить за их пополнением, – сказал Роман и, передав ребенка Томи, пошел на кухню готовить ужин на троих.

Вечер в кругу новой семьи прошёл тихо, уютно, по-домашнему. Они болтали ни о чем, и мальчишка почти успокоился и свыкся с мыслью, что у него теперь новая жизнь, новая семья и новые цели. Хотя по ночам ему снился один и тот же кошмар. Кровь, трупы и стеклянные глаза обоих мертвых родителей. Он просыпался в холодном поту и со слезами на глазах, а утром долго поливал на лицо водой в ванной, чтобы не показывать Роману, что с ним творится и почему у него глаза красные от слез.