– У тебя свой бой, оркестратор, – ответил Карио, сохраняя холод в своем голосе. – У нас – свой.

Коненос рассмеялся.

– Брат мой, это важнее тебя.

Связь прервалась. «Восхищающий» оставался на параллельном курсе, не вырываясь вперед и не отставая. Вместе два корабля пробивались через стаю меньших судов, сохраняя высокую скорость.

– Чего он хочет? – спросил заинтригованный Харкиан.

– Пусть следует за нами, если ему так угодно. Мы доберемся до трофея раньше него.

Далеко впереди огневое воздействие начинало сказываться на кораблях Белых Шрамов. Они сделали то, ради чего пришли – нанесли мощный удар по врагу при его выходе из варпа, но сейчас численность играла против них. Они круто разворачивались и увеличивали обороты двигателей для возврата к главным силам. Так же поступит «Калджиан», хотя сейчас он находился почти в арьергарде из-за безрассудной гонки за славой.

– Держать курс на него, – приказал Карио, наблюдая на оптических приборах, как фрегат увеличивается в размерах, и уже чувствуя, как дергаются мышцы от лихорадочного возбуждения. – Никаких отклонений. Коненос может делать, что пожелает, но этот корабль – наш.

Из эпицентра вортексного взрыва разошлась гладкая сфера абсолютной черноты, мгновенно поглотив Вейла и ближайших к нему легионеров. Есугэй, отброшенный сжавшей материю взрывной волной, направил все имеющиеся у него силы против стремительно расширяющегося варп-пузыря. Там, где мощь грозового пророка сталкивалась с горизонтом событий, обе энергии рассыпались на беснующиеся языки фосфоресцирующего пламени, а вокруг рассыпался на куски зал.

Вортексный эффект уже рассек тянущиеся по стенам трубы, из которых навстречу плазменным струям хлынул чистый прометий. Пекло растекающегося пламени с нарастающим грохотом распыляло палубное покрытие.

Есугэй нырнул в образовавшийся проем и полетел вниз через хаос разрывающих трубопровод взрывов. Перед глазами швыряемого из стороны в сторону задын арга проносился размытый калейдоскоп образов исчезающего варп-пузыря, который пожирал металлоконструкции и вызывал новые вспышки пламени при соприкосновении пылающей физической материи с сырой субстанцией эмпиреев.

Только все еще гудящая в посохе Белого Шрама энергия спасла его от первого взрыва, защитив от всей мощи единственного сработавшего заряда и сохранив ядро психического сопротивления посреди ревущего пламени. Но сейчас, когда Есугэй падал сквозь разрушающуюся палубу, части доспеха сминало и срывало, а шлем било о преграды, психическая отдача представляла большую угрозу.

Он закричал, чувствуя, как начинает пузыриться обнаженная плоть. Наконец, грозовой пророк рухнул на твердую поверхность, ударившись затылком. Посох раскололся надвое. Есугэй вдохнул раскаленный воздух и закашлял, выплевывая кровь из обожженных легких.

Он перекатился, волоча свое истерзанное тело по новой палубе, в то время как вокруг падали горящие обломки с верхних помещений, раскалывая рокрит.

Белый Шрам сплюнул кровь. Дисплей шлем рассыпался беспорядочной мозаикой ярко-красных оттенков. Есугэй полз, тяжело дыша и стараясь выбраться из накатывающих волн раскаленных обломков. Он понятия не имел, где находился, в каком направлении был верх и низ, зная только, что должен двигаться, дышать, заставлять свои сердца биться. Он чувствовал, как генетически улучшенные системы пытаются восстановиться, и понимал, насколько сильно пострадал. Вонь эфира отпечаталась на всем вокруг, угнетая его и вызывая вспышки дикой боли, пронзающей разум.

Где-то наверху продолжали греметь взрывы. Видимо, в том помещении было полно легковоспламеняющихся веществ, летучих компонентов и эзотерических устройств.

Есугэй упал, руки разъехались в стороны. На миг пляска в глазах сменилась абсолютной чернотой, а конечности полностью онемели. Он приподнялся и пополз вперед, волоча свое тело через пляшущие языки пламени и непокорно рыча, когда жар обжигал его.

Терзаемый сильной больной библиарий продолжал двигаться. Дождь обломков остался позади, как и нестерпимый жар. Тьма снова воцарилась среди распорок и подпорных колонн. Грозовой пророк повернул голову и посмотрел туда, откуда пришел.

Огонь по-прежнему ревел, а сверху лил расплавленный металл, окаймляя черный каркас разбитого днища Темного Стекла. Есугэй попытался отправить сообщение, но связь вышла из строя. Также были проблемы с дыхательной системой. Было невыносимо жарко. И жутко холодно.

Библиарий продолжал ползти, добравшись до круглой противовзрывной двери, уже расколото, раздвинул их. На это ушло четыре попытки, и каждая приводила к разрыву очередного мышечного пучка. Через отверстие хлынул свет, в этот раз многоцветный. Сверху раздался очень сильный шум, похожий на наступающую волну. Затем Есугэй преодолел порог. На миг он ничего не видел, кроме вихря мутных смешавшихся оттенков.

Постепенно сенсорная перегрузка прошла. Есугэй сумел выровнять дыхание. Ему удалось сесть, прислонившись спиной к внутреннему кольцу противовзрывной двери.

Он добрался до дна огромной шахты. Над ним было открытое пространство, уходящее все выше и выше, в сердце Темного Стекла. Железные стены мерцали многоцветием. В конечном итоге шахта исчезала за пределами видимости в облаке электрических разрядов.

Палуба перед задын арга была пронизана широким кольцом отверстий, и через них пробивались пляшущие разноцветные лучи. Есугэй сразу понял, где находился. Прямо над бездной, открытой искривляющей вселенную порче разлома. Он упал на самое дно, основание всего того, что было воздвигнуто. Под хрупким полом находился металлический стержень огромного якоря, который уходил в чистый варп, питая ту мерзость, которую Вейл попытался уничтожить.

Задын арга все еще мог добиться своей цели. На стенах появились трещины. Взрывы продолжались, частично слышимые сквозь рев эфира. Они крушили внутренности станции, погружаясь, словно рак в труп маленькой империи Ашелье.

Морщась от боли, Есугэй поднялся на ноги, опираясь на стену за спиной, чтобы не упасть. В центре пола круглого помещения находился железный столб, опутанный трубками с охладителем и тяжелыми кабелями, словно паутиной. По его поверхности скользили и потрескивали плазменные разряды, дотягиваясь до окружающих стен и устремляясь ввысь по гремящему стволу. Туда, где отражался варп-свет.

Есугэй, наконец, все понял.

Все это место, вся пустотная станция была одной целой машиной колоссального размера. Ее механизмы были встроены в стены, пронизав всю конструкцию Темного Стекла. Все это место было пропитано варпом. Оно направляло его, втягивая в себя чистый эфир и жадно питаясь им. В отличие от других частей станции здесь светились мощные энергокатушки, раздувшиеся от накопленной энергии гигантской мощности. Здесь работали приборы, дрожали кабели и вибрировали теплообменники.

Прихрамывая, Есугэй пошел вперед. Он дважды едва не падал, когда, пошатываясь, вышел на открытое пространство и направился к железной горе. Прошел мимо проемов, но не стал заглядывать в них, зная, что внизу будет виден чистый варп – заразный и злобный.