«Буря мечей» быстро возглавила острие клина. Флагман устремился вперед, прорезая прямой путь через бурлящую материю. Несмотря на огромную массу и мощные плазменные двигатели он все еще раскачивался на своей оси, словно сотрясаемый сейсмическими зарядами.

Хан сидел на троне командного мостика, наблюдая за разворачивающейся картиной через огромные носовые иллюминаторы. Подле него стояли Есугэй, Джубал и Вейл вместе с магистром навигаторов флагмана – старухой Авелиной Хьелвос. Илья и Арвида держались чуть дальше, и на самом краю тронной платформы занимали свои позиции другие представители командования Легиона: ханы, грозовые пророки, флотские стратегосы.

Хьелвос тяжело опиралась на посох, обвив длинными загорелыми пальцами покрытую рунами сталь. Из-под тяжелого вышитого капюшона доносилось ее судорожное дыхание.

– Пустота замарана, повелитель, – прошептала навигатор, поправив повязку.

Вейл выглядел одновременно восхищенным и повергнутым в ужас. Хотя он, возможно, не обладал острым варп-чувством Хьелвос, но явно узнал лежащую впереди обширную конструкцию.

– Лхам-волны, – пробормотал он, пристально всматриваясь в иллюминаторы. – Излучаемые с большими интервалами. Они из варп-разлома.

Он посмотрел на примарха.

– Советую проявить осторожность, милорд.

Хан оставался бесстрастным.

– Развить крейсерскую скорость, – приказал он. – Сохранять сомкнутый строй. Поднять все пустотные щиты.

«Буря мечей» упорно продвигалась, рассекая массивным носом густеющие облака. В шлейфах мерцали и плясали огоньки света, словно газовые факелы, заточенные в кристаллические сосуды. В скором времени иллюминаторы заволокло чернильными завитками и полупрозрачным синим пятном.

– Выпустить авгурные зонды, – приказал Хан.

Из носа «Бури мечей» вылетела свора вращающихся стальных сфер, устремившись во мрак. На пикт-экранах потекли потоки данных – топографические съемки, ширина каналов, отражения более плотных материалов далеко впереди.

Палуба начала дрожать. Одна за другой на кристаллических обзорных экранах вспыхнули предупредительные руны. Низкий такт плазменных двигателей вырос в громкости, словно машины боролись с мощным встречным ветром.

– Снизить скорость до половины максимальной.

Изменение скорости на время подействовало, но по мере продвижения вперед вибрация вернулась. Внутри облаков вспыхнули электрические разряды, разбегаясь по бурлящей пустоте.

– Это навредит нам, – предупредила Хьелвос, дергаясь при каждом неожиданном крене палубы.

Есугэй шагнул к поручням платформы, его золотистые глаза впились в световое представление снаружи корабля.

– Что мы там видим? – заинтересованно спросил он.

К этому времени Вейл был почти так же взволнован, как Хьелвос.

– Что-то пронзило импедиментум реалитас. Что-то основательное, впереди. Надо быть осторожными, повелитель. На ваших кораблях не подняты поля Геллера.

– Четверть скорости, – приказал Хан и продвижение вперед еще больше замедлилось. Вакуум исчертили неистовые ярко-белые полосы. Эти мерцания выглядели странным образом непристойными. На долю секунды казалось, что они показывают лица, тянущиеся руки или какие-то другие человеческие образы, но ни разу достаточно долго, чтобы точно рассмотреть.

– Зонды докладывают о твердой материи впереди, азимут пять-шесть-один, – доложил магистр сенсориума Табан. – Скорректировать курс?

Хан кивнул.

– Скорректируй, затем держись его. Сообщите всем кораблям следовать за нами.

Илья оглянулась на Арвиду. Как и навигатор, он тяжело дышал через вокс-решетку.

– Вы в порядке, милорд?

Арвида не ответил, но крепко схватился за железный поручень. Над ними начали раскачиваться люмены.

– Впереди ждет средоточие всего этого, – сказал Вейл, обращаясь одновременно к Хьелвос, Есугэю и примарху, не зная кому лучше адресовать свои пояснения. – Источник. Вы не сможете ввести туда свои корабли.

Хан, казалось, едва обратил внимание на его слова. Взгляд примарха сфокусировался на бурлящих облаках, словно что-то узнавая.

– Мы не отвернем.

Вибрации продолжали усиливаться. С нижних уровней поднимались приглушенные ритмичные шумы, а двигатели начали захлебываться. В вахтенных журналах поступили первые доклады с небольших судов о повреждениях. Впереди продолжало усиливаться зеленовато-синее свечение, тревожно пульсируя, проливаясь через открытый иллюминатор и наполняя мостик мерцанием.

– Милорд, – прохрипела Хьелвос, прижимая руку к правому виску. – Советую вам прислушаться к ойкумену. Варп-двигатели…

– Отключены, – ответил Хан, как обычно тихо и твердо. – Мы идем дальше.

Шумы становились громче. По потолочной балке зазмеилась волосная трещина, медленно, но уверенно продвигаясь через чистый адамантий.

Хьелвос видимо обдумывала очередной протест, но промолчала. Звук двигателей стал сдавленным, а палуба мостика загремела. Начал нарастать низкий гулкий рокот, исходящий как будто бы снаружи, что было просто невозможно. Вскоре шум перешел в повторяющийся лязг, напоминающий удары железным кулаком по медной двери.

Даже Джубал немного пошевелился, перенеся вес с одной ноги на другую – воин приготовился к внезапной схватке. Смертные в ямах украдкой бросали взгляды на командную платформу. Из-за скользящего повсюду странного света у них плыло перед глазами, мешая работе за пультами управления и пикт-экранами. С верхних галерей раздался звон разбитого стекла.

– Милорд… – начал Табан.

– Сохранять курс.

Хан ни разу не пошевелился. Затрубили ревуны, а платформа сенсориума провалилась вниз в ливне электрического света.

– Милорд!

– Ждать.

Как только он произнес это слово, флагман прорвался. Он устремился вперед, больше не сражаясь со встречным ветром, и его сдерживаемая энергия швырнула линкор в пустой космос. Один за другим то же проделывали другие корабли флота, вырываясь из облаков сверкающей лазури и оставляя длинные шлейфы, пока экипажи старались восстановить управление. По всему мостику «Бури мечей» слуги спешно стабилизировали дифферент на нос. Корабль развернуло, когда противодействующая сила неожиданно исчезла. Зазвучали новые предупредительные сигналы.

Позади флота во все стороны тянулась огромная стена бурлящей плазмы. Она изгибалась в темноту космоса колоссальным вогнутым барьером. Корабли оказались внутри гигантской сферы, чьи границы уходили за пределы видимости. Замкнутое пространство могло быть размером с целую звездную систему. Стрелки хронометров и авгуров бешено вращались, не давая точных показаний.