На следующее утро к дому Алкмены явилась делегация спартов дабы приветствовать доблестного сына Зевса, освободившего Фивы от невыносимой диктатуры узурпатора и осведомиться о его дальнейших планах.

Герой приветливо встретил делегатов и сообщил им, что лавагетом - командующим всеми вооруженными силами Фив, будет его колесничий Иолай Ификлид. Он же будет и регентом до совершеннолетия юного царя Лаодаманта. Заодно Геракл оповестил гостей о том, что Мегара, дочь Креонта, дала согласие выйти замуж за вышеупомянутого Иолая.

Гости были люди, в делах политии сведущие, поэтому их не смутила изрядгная разница в возрасте жениха и невесты - Мегара была старше Иолая на пятнадцать лет. Все понимали , что политическое влияние Амфитрионидов женится на финансовом и политическом капитале Креонта.

В народе конечно толки ходили всякие, но утром после пышно отпразднованной свадьбы оба новобрачных выглядели вполне довольными. Вскоре выяснилось, что брак был явно благословлен богами: неожиданно для всех и даже для самой себя Мегара понесла. Родила она правда девочку, зато здоровенькую и впоследствии прославившуюся своей красотой.

Мысль о человеке, давшем яд Лику, продолжала преследовать Геракла. Идея навести справки в Дельфах, показавшаяся поначалу естественной, была по здравом размышлении отвергнута. После погрома, учиненного Гераклом в дельфийском святилище пару лет назад, рассчитывать на помощь дельфийских прорицателей было по меньшей мере наивно.

Пришлось обратиться поближе, к местному фиванскому провидцу и гадателю, жрецу сразу и Аполлона и Афины Тиресию. Рассказав ему о признании Лика, Геракл попросил совета, кто мог быть тем недоброжелателем, что дал Лику проклятое снадобье.

Сам Геракл в те времена всех считал друзьями и никого в недоброжелателях не числил.

Жрец, запросивший изрядную мзду "на благоустройство храмов", долго исполнял обряды, молился, закатывал глаза так, что видны были только бельма. Таким путем мол он прозревал божественные тайны.

Наконец Тиресий изрек:

- Вспомни, кто сидел тогда рядом с тобой ?

- Справа Иолай, а слева Лик.

- А рядом с Ликом ?

Геракл призадумался:

- Кажется... Авгий !

- Авгий-элидец ? Элида славится ядовитыми травами и их знатоками, - задумчиво протянул Тиресий.

- В Эфире элидской торгуют ядом для стрел. Ты ведь и сам покупал. А самая там известная травознайка - дочь Авгия, которую он привез с Лемноса. Надо - вылечит, надо -отравит. И яд передать, рядом сидя, недолго.

Геракла точно осенило. Авгий ! Вот кто недоброжелатель. Тогда-то Геракл считал его другом. Как же ? Товарищи по "Арго" ! Зато потом дружбе пришел конец. Взять хоть эту историю со скотным двором.

Геракл тогда подрядился провести канал с водой от реки на скотный двор Авгия. Поначалу он не слишком рьяно взялся за дело. Все время уходило на пирушки да охоты с тем же Авгием, а следить за ходом работ все было некогда. Спохватился, когда уже приближался сезон дождей, которые могли остановить строительство на пол-дороге. Пришлось устраивать штурмовщину, привлекать дополнительные рабочие руки, платить премии за переработку и превышение норм выработки. .Канал закончить успели, но в смету не уложились. Авгий наотрез отказался покрывать перерасход. "Насколько договорились, столько и заплачу" - заявил он. По сути дела он был прав, но Геракл затаил обиду.

А потом дело об убийстве Ифита и разорении храма в Дельфах. Авгий громче всех требовал покарать убийцу и святотатца. Вот уж точно - недоброжелатель !

Покидая храм Аполлона Геракл точно знал, на кого он должен обрушить свою месть.

Когда гадание окончилось, и кипящий яростью Геракл ушел, Тиресий долго еще сидел на скамье, уставясь смотрящими, но не видящими глазами на проем настежь распахнутой двери. Картины прошлого теснились перед ним.

Он был побочным сыном богатого скотовода Евера, правнука спарта Удея, от известной в Фивах куртизанки Харикло. В юности его устроили при дворе, определив в услужение царю Лаю. Когда он немного подрос, Лай, известный своим пристрастием к юным эфебам, сделал его своим очередным фаворитом. Постепенно Тиресий притерпелся и даже начал находить удовольствие в своем положении.

После убийства Лая, отставленный от двора Тиресий стал сам предлагать свои услуги фиванским аристократам желавшим попробовать новый способ любви. Этот способ, вошедший в моду в эпоху правления Лая получил широкое распространение среди фиванской знати из подражания царю. А сам Лай перенял его при дворе Пелопса, эмигранта из Азии, у которого он провел свое детство и юность.

Поначалу Тиресий пользовался немалым спросом. Про него даже говорили, что он постоянно меняет свой пол, будучи то мужчиной, то женщиной. С возрастом его все реже стали находить привлекательным, клиентура растаяла, и Тиресию пришлось зарабатывать хлеб насущный служением богам и предсказаниями. Обширные знакомства "в верхах" снабжали его с избытком сведениями, необходимыми для успеха на этом поприще.

Когда в Фивах засияла звезда Геракла, в ту пору еще Алкида Амфитрионида, Тиресия и самого потянуло к молодому герою.Тем более, что ни для кого не были секретом более чем близкие отношения Алкида с его оруженосцами. Тиресий надеялся, что прославленный лавагет Фив и ему уделит толику внимания. Но оказалось, что Алкид видит в отношениях с юношами не столько изощренный способ получения удовольствия, сколько доведенное до высшего предела выражение мужской дружбы.

- Ты ведь не воин, в бой со мной не пойдешь, - пожал он плечами в ответ на недвусмысленное предложение Тиресия. - И спину мне прикрывать не будешь. Так зачем мне это ?

Униженный Тиресий проглотил оскорбительный ответ. На время. Жажда мести разгоралась в нем все сильнее и сильнее. Но как отомстить ?

Нет, он не хотел посягнуть на жизнь Геракла. Настолько его злоба не распространялась. Ему хотелось унизить его, опозорить в глазах людей. Может быть, тогда Тиресий, придя к нему с утешением, найдет более теплый прием. ?

Как жрец Аполлона, он в некоторой степени изучал медицину и свойства различных растений. Знал травы, которые лечат, травы которые убивают, травы, которые не убивая вызывают ужасные видения.

Если дать такое снадобье Гераклу в обширном собрании людей, он поведет себя как безумный и покроет себя позором. Тогда Тиресий сможет его излечить, сможет заставить почувствовать благодарность к себе.

А там... . Но как это сделать, оставшись незаподозренным ?

Он осторожно говорил о Геракле с его близкими, друзьями, товарищами. Из разговора с Ликом, заместителем Геракла, тоже когда-то побывавшим клиентом Тиресия, он понял, что Лик ненавидит Геракла и охотно устранил бы его со своего пути, если бы знал, как взяться за дело.

Остальное было просто. На первой же пирушке у Геракла Лик подлил ему в скифос снадобье, полученное от Тиресия. По роковому для себя совпадению там же оказался и Авгий, возвращавшийся из поездки в Дельфы и заехавший в Фивы, чтобы навестить своих старых товарищей и ценных союзников Амфитрионидов.

Подставить сейчас Авгия было приятно Тиресию, помнившему брезгливую гримасу, промелькнувшую на лице аргонавта, когда ему представили местного прорицателя с двусмысленной славой. В Элиде не любили ни самого Пелопса, ни привезенную им моду любить.

- Ну чтож, Авгий-справедливец, посмотрим, как ты выпутаешься из этой передряги, - прошептал Тиресий, и злорадная усмешка заиграла у него на губах.

ФТИЯ

В Алосе Пелея ожидало тяжелое известие. В день штурма Трои Фетида родила сына. Роды вновь были тяжелыми, младенец оказался на редкость крупным. На этот раз он выжил. Умерла Фетида.

ЭПИЛОГ. ЭПИСТОЛЫ.

Пелею, ванакту Фтиотиды.