Я оперся руками о каменный пресс и устроил бешенную скачку. Волосы зельевара разметались на одеяле. От удовольствия он закусил губу, чтобы сдержать стоны, но я видел, каких усилий это стоит ему... Я смотрел в глаза, которые, кажется, пылали черным огнем. Снейп пожирал меня, прожигал и трахал. Это был пик, я больше не мог сдерживаться, глубоко и резко насадившись, я кончил с громким криком и упал прямо на ему грудь. Он сжал меня в удушающих объятиях, поцеловал, ловя судороги удовольствия, и тоже кончил.

====== Утро ======

Утро

Очнулся я в кровати, по крайней мере, под головой чувствовалась подушка. Глаза было лень открывать, тело болело так, словно по нему попал бладжер, минимум тысячу раз. Но я помнил все. Глупая улыбка расползлась по лицу, это было здорово. Справа кто-то пошевелился, я резко открыл глаза и встретился с черными глазами. Снейп полулежал рядом, оперевшись на спинку кровати. Я был свято уверен, что проснусь один, но он был рядом и, похоже, никуда не спешил.

— Ты здесь? — все-таки спросил я. Мало ли, вдруг я еще сплю или это галлюцинация такая.

— Да, и ты в моей кровати, считай, мне надоело спать в гостиной на неудобном диване, — Снейп говорил тихо.

— Да нууу, — протянул я хитро, повыше устраиваясь на подушке, — еще скажи, что из окон сквозит.

— Да, и камин не греет, — кивнул он, лицо его было очень серьезным.

— Действительно, — я тоже кивнул, — и вообще, там некого поставить раком.

Профессор промолчал. Глупая ситуация… Так хочется спросить: как теперь нам быть? Потому что я не хочу об этом сожалеть, тем более мне понравилось. Моя душа настолько задеревенела, что находится в одно постели с бывшим ненавистным профессором, было само собой. Как низко я падаю… то лондонские шлюхи, то бывшие профессора… А я просто не хочу ничего чувствовать.

— Я ни о чем не жалею, — я перестал улыбаться, — и ни в чем тебя не обвиняю. Я этого хотел и ты тоже. Я, в конце концов, не твой ученик больше. Так что, расслабься, Снейп.

Еще совсем не хотелось обращаться к нему на вы, после того как мои ноги побывали на его плечах и прочее. А вот его фамилия легок сорвалась с языка. Не то, чтобы он послушался меня, но в комнате ощутимо спало напряжение.

— Что теперь? — спросил я.

— Теперь тебе нужно поправиться, ты сильно ранен.

— Сколько это займет?

— Пару дней, минимум, но я бы посоветовал отлежаться несколько недель.

— Посоветовал? — я не поверил своим ушам.

— Посоветовал, — усмехнулся Снейп и повернулся на бок лицом ко мне, теперь мы лежали почти нос к носу. — В прошлый раз, когда я не хотел тебя отпускать, ты все равно забрал свои вещи и аппарировал, а через сутки появился весь в крови на грани жизни и смерти. Поэтому в этот раз я не хочу силой удерживать тебя.

— Конечно, — протянул я, — на кухне ты сказал, что не вернешь мне палочку.

— Не верну, по крайней мере, не в ближайшую неделю.

— Ну вот, а говоришь, не удерживаешь, — я вздохнул. — Хорошо, я останусь на неделю, а дальше посмотрим.

Снейп кивнул.

— Но это только потому, что сейчас попадаться Ему на глаза будет крайне опрометчиво.

— Что случилось?

— Обещай, что не будешь орать? — не то, чтобы я хотел рассказывать…

— Поттер…

— Обещай, — настаивал я.

— Ладно, я не буду орать на тебя.

— Я был в Гордиковой впадине на могиле родителей, — я говорил и смотрел прямо в глаза Снейпу, — а потом пошел к дому и встретил там Батильду, которая не была Батильдой, а была Нагайной в ее теле. Я думал, что смогу узнать что-нибудь и пошел за ней, она ранила меня и позвала Его, Он почти успел. Он был уже в доме, мне чудом удалось аппарировать.

Я замолчал и посмотрел вопросительно. Снейп так сжал губы, что казалось, уже никогда их не раскроет. Но я запоздало понял, что надо было попросить его еще и не сверкать глазами, а то сейчас я прямо кожей чувствовал, как меня медленно сжигают заживо.

— Ты идиот, — сказал зельевар спокойно, даже без бешенства в голосе, что не скажешь о глазах, — можно было догадаться, что там будет ловушка, Поттер.

— Ты обещал не орать, — напомнил я.

Надо было вообще попросить ничего не говорить.

— Я не ору, я констатирую факт, — он глубоко вздохнул и перевернулся на спину. — Глупый ты ребенок, — тихо и обречено сказал он.

— Я не ребенок, — буркнул я обиженно в ответ и попытался с головой укрыться одеялом. — Я знаю, что поступил опрометчиво, но не надо меня в это тыкать.

Но Снейп не дал, вырвал одеяло, потащил меня на себя и, уложив на своей груди, зашептал мне в ухо:

— На кладбище тебя могли поймать Пожиратели или егеря. Нагайна могла разорвать тебе горло, и ты бы ничего не смог сделать, даже пошевелиться. Он мог придти секундой раньше…. — он сжал меня в стальных объятьях, — опять твое чертово везение.

Я молчал, собственная жизнь меня больше не интересовала. Было странно слышать такие слова. Я был таким мелким в его руках, а он таким теплым и живым. И пах иначе, чем Демиэн.

— Я не боюсь смерти, — тихо прошептал я в шею. — Я боюсь, что не смогу убить его. Это должен буду сделать только я и никто больше.

Снейп сжал еще сильнее, словно хотел задушить. Дальше мы просто лежали в тишине, иногда его руки скользили по моей спине, лаская кожу. Он обнимал меня, не позволяя даже уползти на край кровати. После нескольких тщетных попыток, я сдался и уснул на нем. Я не понимал его действий и мотивов. Зачем ему это? Зачем ему я? Но его сердце билось под моим ухом, и я просто расслабился. Это было не одиночество.

Из постели мы вылезли только часа через три. Обоих разбудило громкое урчание из моего желудка.

— Есть хочу, — сказал я в подтверждение.

— Слышу, как ты хочешь, — пробурчал он, вставая. Я скатился с него и растянулся на постели. Одеяло сбилось в ноги, и я лежал практически обнаженный, не считая бинтов на бедре и плече. Снейп замер возле кровати, любуясь открытым зрелищем. Я усмехнулся, представляя, на кого я похож… Мне бы пополнить ряды инфери, что неплохо отдыхают на дне озера.

— Лежи, я принесу тебе поесть, — отворачиваясь, сказал он, но я уже поднялся с постели.

— Я пойду с тобой.

— Почему ты никогда меня не слушаешь? — спросил Снейп, поворачиваясь и складывая руки на груди.

— Потому что я хочу пойти с тобой, — я решительно встал и прошел мимо него, как есть голый. Я не хотел оставаться здесь один, с ним моя тьма, что шептала мне в душу, молчала.

Он только вздохнул.

— Стой, — крикнул он, когда я уже выходил в коридор.

Снейп достал из шкафа длинную белую ночнушку и протянул мне. Все-таки не миновала его эта злосчастная реликвия.

На кухне я сел за стол, а Снейп приступил к готовке. Я забрался на стул с ногами и положил голову на согнутые колени, наблюдая из-под ресниц за манипуляциями.

С Демиэном все было понятно, просто секс и никаких обязательств, я использовал его, чтобы спрятаться от Пожирателей. Поэтому никто никому ничего не должен, хотя я должен признать, что открыл Демиэну мир магии, как своего рода благодарность.

Но Снейп… С ним все было не так, он был моим преподавателем, причем самым ненавистным. Он — Пожирателем, двойной агент, убийца Альбуса Дамблдора. И он любил мою маму.

Я вздохнул.

Возможно, он помогает мне в память о ней. Тут впору рассмеяться, если то, что было прошлой ночью, было в память о маме, то Снейп точно псих-извращенец. Пожалуй, мысль о помощи в память о ком-либо можно вычеркнуть. Он был единственным человеком, которого я не мог понять и проанализировать. Я не мог холодно и бесстрастно смотреть на поступки профессора. Чтобы он ни делал, будь то несправедливо отобранные баллы или спасение моей жизни, когда взбесилась метла на первом курсе — я дико бесился и раздражался.

И сейчас, когда он вот так просто стоял ко мне спиной в одних штанах, у меня все внутри переворачивалось. Только непонятно от чего, от раздражения или похоти? Я тихо встал со стула и подошел к нему. Он, видно, что-то почувствовал, хотел повернуться, но я не дал, прижался к нему со спины.