Серебряная гиена незаметно опустилась рядом на лужайку и голос Фреда нарушил тишину:
— Мы их нашли, ждем тебя, — гиена испарилась.
Я на лодке вернулся на берег, прошел до границы антиаппарационного барьера и аппарировал в Нору.
====== Джинни ======
Джинни
Фред и Джордж уже ждали меня возле дома. Я мельком взглянул на поляну, где только утром должна была состояться свадьба… Трупы убрали, как и шатер, но на зеленой траве блестели темные лужи крови. Было непривычно тихо. Я хотел спросить про миссис Уизли и остальных, но язык не поворачивался. Я просто не имел права. Я так много горя причинил этой семье, так был виноват перед ними.
— Они в лесу, кажется, в охотничьем домике. Аппарируем, а дальше как пойдет, — проинформировал меня Фред.
Близнецы переоделись и сейчас выглядели по-походному. Я был все в том же костюме: черных брюках, заляпанных землей, и белой рубашке с каплями крови. Джордж протянул мне коричневый плащ.
Фред взял меня за руку, и мы аппарировали на небольшой пролесок. Гуськом пробрались вглубь леса, зеленая трава мягко пружинила под ногами, где-то куковала кукушка. Шли недолго, пока не показался маленький деревянный домик с печной трубой. Из домика послышалась смех и ругань.
Мы подошли еще ближе, но вдруг раздался громкий протяжный звук, словно завыла сирена.
— Черт, это защитные заклинания! — громко крикнул Джордж.
Из домика начали выбегать люди, они выглядели как егеря, на лицах у них не было масок Пожирателей. Завязался бой, семь человек против троих. Я понимал, что Джинни в доме, и попытался пробиться внутрь. Бросился напролом, сбив Ступефаем мужика, одетого в меховую жилетку. Мне удалось проникнуть в дом. Быстро захлопнув дверь на засов, я начал искать ее глазами в темном помещении. Я не сразу увидел — она лежала в углу, в крови. Я медленно приблизился, опустился на колени. Лицо было изуродовано, один глаз уже успел заплыть, губы были разбиты, на них блестела белесая засохшая жидкость. Руки были стянуты веревкой, на запястьях кровоточили глубокие раны, было видно, что она отчаянно сопротивлялась. Красивое платье, в котором она сияла на свадьбе, было разорвано в клочья. Я на секунду зажмурил глаза, усилием воли пытаясь сдержать рвотные позывы. Осторожно перерезав веревки ножом, который подарил Сириус, обнял Джинни, укрывая ее своим плащом, на глазах у меня навернулись слезы.
— Джинни? — позвал я шепотом. Но тело под моими руками было холодным и неподвижным.
— Джинни? — Ее голова запрокинулась на бок, обнажая бледную тонкую шею с багровыми следами от пальцев.
— Джинни, ну давай же, очнись! Мы пришли за тобой… я пришел… — я почувствовал, как из моих глаз покатились слезы. Нет, только не это! Только не она! Моя прекрасная, веселая Джинни. Я беспомощно раскачивался из стороны в сторону, крепко прижимая хрупкое, поломанное тело. — Это не справедливо… Почему ты… почему все они, а не я?
В душе волной поднималось отчаяние. Я всхлипывал, рыдал, давясь своими глухими стонами, которые сжимали горло. Что теперь делать… Как быть?.. Рон, Гермиона, Джинни… Простите. Я такой слабак.
Дверь с грохотом отлетела, и в комнату ворвался один из егерей, красная вспышка пронеслась у меня над головой. Я поднял глаза, и в сердце на смену отчаянью пришла дикая злость. Они за все ответят! Я заставлю их поплатится!
Я выпрямился в полный рост, не заботясь о безопасности. В ушах стоял гул крови — я жаждал мести. Смертельное заклинание с легкостью слетело с кончика палочки. Взяв Джинни на руки, я вышел из домика, перешагнув через тело на пороге. Фред и Джордж дрались с четырьмя мужчинами. Я осторожно положил тело на мягкую траву.
— Круцио!!! — и один из егерей с воем боли упал на землю.
Я наслаждался его криками, его стонами. Смотрел, как судорожно выгибалось тело. Трое оставшихся егерей замерли в шоке, за что тут же поплатились. Когда от боли егерь потерял сознание, я снял заклятие. Палочка дрожала в руке.
Я поднял Джинни, подошел к Фреду и передал ему тело. Я очень хотел, чтобы они наорали на меня, обвиняли во всем, ударили, прокляли, но они молча развернулись и пошли из леса. Не оборачиваясь. Это было невыносимо.
Я услышал, как они аппарировали, и громко рассмеялся. Но смех быстро оборвался, застряв у меня в глотке. Я повернулся к лесничему домику и поджег его. Немного постоял, наблюдая, как огонь охватывает дерево.
В моей душе все перегорело…
====== Чулан под лестницей ======
Чулан под лестницей
С начала я никак не мог понять, что произошло, почему так темно и тесно, я едва не ударился головой. Пахло затхлостью, плесенью и старым деревом.
— Дадлик, мой мальчик, ты уже покушал, мое золотко? — голос тети Петуньи нарушил тишину.
Я тут же понял, где нахожусь. Горько усмехнулся и сел на свою старую кровать. Глаза потихоньку привыкли к темноте, и я уже спокойно мог оглядеться: все осталось как прежде, только заросло пылью. Я лег на кровать, старые доски недовольно скрипнули. Перед глазами стояло лицо Гермионы. Я видел, как в замедленной съемке падал Рон. Видел Джинни, ее рыжие волосы, избитое лицо, растерзанное тело. Я зажмурился. Это все сон. Хочу, чтобы это все было сном. По ступенькам вниз прогрохотал Дадли, с потолка чулана посыпалась древесная крошка. Я вздохнул. Если бы я умер, тогда, шестнадцать лет назад, всего бы этого не случилось.
Когда я проснулся, в доме было тихо, возможно, сейчас глубокая ночь. Ничего не снилось, совсем ничего. Достав сумочку Гермионы из носка, я аккуратно пошарил рукой, неизвестно, что она положила туда. Я почувствовал книги. Много книг. Надо найти сказки, которые оставил Гермионе Дамблдор. Надо узнать про Дары смерти. Под руку попалась одежда. Я переоделся, снял наконец парадный костюм и надел простые джинсы. Кажется, они принадлежали Рону — штаны были явно великоваты. Натянул футболку и рубашку. Интересно, Гермиона положила туда что-нибудь из еды?
— Акцио еда, — из маленькой сумочки вылетели бутерброды в целлофановом пакете.
Немного перекусив, я мысленно поблагодарил Гермиону за предусмотрительность и вышел из чулана.
Я оказался прав, на улице была ночь, в доме стоял сумрак. Из окна в идеально чистую пахнущую чистящими средствами кухню лился лунный свет. Я налил из крана воды, сел за кухонный стол. Замер, слушая, как в гостиной тихо тикают часы.
Я не знал, куда пойти. Был вариант отправится на Гриммо, но пока я боялся туда аппарировать, там мог быть Снейп. Здесь оставаться нельзя, надо сказать Дурслям, чтобы они на время уехали куда-нибудь подальше от Лондона. Чувствовал ли я к ним ненависть за свое «счастливое» детство? Пожалуй, нет, в некотором роде они были правы, называя магов ненормальными. Мне магия принесла одно горе. Опять волной накатили воспоминания, я стиснул зубы, сдерживая рвущийся из груди крик боли. Нет! Не хочу об этом думать! Я убью его! Я убью всех! Заставлю мучится, чтобы они испытали тоже, что и она...
Вдруг послышались шаги — на кухню вошла тетя Петунья.
— Добрый вечер, — прошептал я, размыкая слипшиеся губы.
Петунья кивнула, встала напротив стола, на ней был халат и старые домашние тапочки. Видно, она услышала, как я тут шумел.
— Он убил моих друзей, а я убил свою девушку, — я словно со стороны слышал свой голос. Это кто-то другой говорил такие страшные вещи, в которые я не хотел верить.
Петунья вздрогнула всем телом. В свете луны она выглядела такой худой и бледной.
— Вы были правы, лучше бы он убил меня вместе с родителями, тогда бы ничего этого не произошло. Я бы никому не доставлял проблем, — я тяжело выдохнул, в груди ворочалась глыба льда.
Петунья вышла из кухни, я подумал, что она сейчас пойдет будить дядю, но она тут же вернулась. В руках у нее была сумочка, она достала несколько купюр и положила на стол передо мной.
— Это все, что я могу тебя дать. Мне очень жаль, — тихо сказала она.
— Спасибо, — я взял деньги и поднялся из-за стола, вытащил палочку и нацелился прямо на нее.
