— Сектумсемпра.

Глубокий порез за секунду рассек змею от головы до середины туловища. Но не отрезал ей голову, как я рассчитывал. Однако этого хватило, чтобы змея разжала пасть. Тут я почувствовал взрывную боль в шраме. Я был Волан-де-Мортом, я шел через заросший сад, я открывал дверь…

Я из последних сил аппарировал.

====== Перелом ======

Перелом

Если бы меня спросили, почему именно к нему я аппарировал, я бы не смог ответить. Хотя было несколько причин…

Но, с успехом рухнув к ногам Снейпа, я думал об этом в последнюю очередь, захлебываясь в крике боли. Потому что Волан-де-Морт вспоминал, как убил моих родителей. Я видел, как он появился в деревне в канун Дня всех святых. Как шел по маленькой улочке, словно был частью маскарада. Как медленно вошел в дом, сначала убив безоружного отца. Как поднялся на второй этаж, взрывом открыв забаррикадированную дверь. Он вошел в детскую, где моя мама стояла, заслонив меня своим телом. Она умоляла его не трогать меня, пощадить её мальчика, взять её жизнь. Но Волан-де-Морт убил её, словно отмахнулся от надоедливой мухи, перешагнул через тело и встал напротив кроватки. Еще одна зеленая вспышка, и мир снова взорвался болью.

— Все хорошо, все хорошо, — терпеливо повторял голос, — очнись же, наконец!

И я с трудом открыл глаза. Надо мной склонился Снейп, бледный и злой.

— Очнулся?

— Да, — тихо прошептал я. Даже кивнуть головой оказалось непосильной задачей.

Снейп сжал губы, я подумал, что он явно сдерживается, чтобы не начать орать.

— Ты аппарировал в мою гостиную, весь в крови. Как я потом понял, тебя укусила змея, и ее яд распространялся по всему телу. Еще несколько минут и тебе бы ничего не помогло.

— Ммм, — я просто промычал в ответ.

Интересно, Снейп даже на смертном одре меня будет отчитывать? Вдруг что-то мокрое заскользило по лицу, я удивленно открыл глаза — Снейп осторожно обтирал мое лицо влажным полотенцем. Я понял, что весь в поту, даже простыни и одеяло промокли, и еще я дрожал всем телом.

Он вытащил палочку и высушил постель. Теплее не стало. Снейп поднес к губам чашку, я сделал пару глотков горячего бульона.

— Отдыхай, — он осторожно встал, вышел из комнаты, прикрыв дверь.

Первые часы были самыми тяжелыми… Поттер просто рухнул к его ногам весь в крови и пыли, но самое страшное — он громко кричал, а из глаз, не переставая, лились слезы. Стерев кровь с ноги, он увидел, что раны от змеиных укусов, а значит, в крови яд. Времени практически не оставалось, счет шел на секунды. Никогда Снейп не был так рад тому, что он зельевар и к тому же темный маг. Даже самому себе не признался бы, что в эти секунды ему было страшно, как никогда.

В итоге, после семи часов, Поттер жив и даже очнулся. А он валился с ног, но единственная кровать — занята. Его кровать, в его доме. И он очень хотел узнать, как Поттер нашел его и попал в дом через заклинание Доверия. Радует одно — прошло полдня и они еще живы, следовательно, Темный Лорд ничего не знает.

Мне было плохо, все тело болело. Я с трудом повернулся на бок к окну, тусклый свет слабо пробивался через темные шторы. Перед глазами стояла сцена убийства родителей. Тошнило. С трудом встав с кровати, я понял, что полностью обнажен, кроме бинтов на бедре и многострадальном плече. Посетовав на Снейпа и его манию постоянно раздевать меня, я, ковыляя, дошел до старого шкафа.

В шкафу висела пара черных рубашек, старое женское пальто, черные брюки, белая сорочка, которую, кажется, носили в веке эдак восемнадцатом, и все. Я выбрал черную рубашку. Очень было любопытно узнать, где я? Это явно не Роуз Хилл. Этот дом был старый, не сказать, что грязный, но чувствовалось запустение. Я открыл дверь: узкий коридор, лестница и еще одна дверь. Я пошел вниз, лестница была крутая, волоча за собой ногу, я, пыхтя, спустился. На первом этаже увидел кухню, дверь была открыта. В кухне было чисто, даже слишком, тетя Петунья оценила бы.

Я невесело усмехнулся. Пить хотелось невыносимо, наполнив кружку прямо из-под крана, я жадно проглотил сырую воду. Выпив все, я открыл глаза и увидел, как из дверного проёма на меня смотрел Снейп. На нем были одни пижамные штаны, серые от долгой носки.

— Проснулся? — спросил профессор, проходя в маленькую — три на три шага — кухню.

Я кивнул.

— Ты проспал почти сутки, — Снейп подошел к холодильнику и вытащил пару яиц.

Я бочком подвинулся к маленькому кухонному столику возле окна, сел на стул. Снейп разбил яйца в сковородку. Я пялился на его голую спину со шрамами. Не сказать, что он был худой, скорее жилистый — при каждом движении под кожей напрягались мышцы. Я сглотнул вязкую слюну, посмотрел на себя. Чёрная рубашка, конечно, прикрывала самое необходимое, но если поднять руки, то все будет видно.

Какая хрень в голову лезет! Меня чуть не убили, я видел гибель своих родителей, и сейчас, мать его, я думал о спине Снейпа и о том, как я смотрелся в черной рубашке!

— Ешь, — на стол передо мной поставили тарелку с яичницей, — тебе нужны силы.

— Где мы? — спросил я, пережевывая первый кусок.

— У меня дома.

Я поднял бровь.

— Мне тоже очень интересно, как ты меня нашел?

— Я просто аппарировал, Он почти схватил меня.

Есть тут же расхотелось, я отложил вилку.

— Видимо, это очень интересная история, — пробурчал Снейп, вставая из-за стола.

Он достал из шкафчика флакон с зельем, протянул мне:

— Тебе необходимо поесть, это зелье избавит тебя от тошноты. — Покрутив зелье в руке, я выпил, — потом ты мне все расскажешь.

После зелья стало легче, желудок перестал судорожно сжиматься, и я дожевал яичницу. Профессор забрал тарелку, налил чай, я тут же обхватил кружку руками.

— Я весь во внимании.

— Что ты хочешь услышать?

Меня раздражал такой Снейп, властный и в тоже время такой домашний, человечный. Очень сбивало с толку, когда он вот так сидел на стуле напротив, в одних пижамных штанах и пил чай. А на руке чернел знак мрака. Впору усомниться в своем психическом состоянии.

— Поттер, — кажется, он начал злится, — не заговаривай мне зубы. Рассказывай все как было.

— Я аппарировал в Годрикову впадину и встретил там Волди, — съехидничал я.

В кухне отчетливо было слышно, как скрипнули зубы.

— Я спасал твою жизнь бесчисленное количество раз, мелкий ты гаденыш, — Снейп медленно встал и подошел, навис надо мной. — И я хочу услышать нормальный ответ на заданный вопрос.

Наверное, у него в роду были горгоны, по крайней мере, он шипел не хуже тысячи разъяренных змей.

— Верни мне палочку, и ты меня больше не увидишь, — я отхлебнул из кружки.

— Как только, так сразу, Поттер, — процедил он, буравя взглядом мой затылок.

Я упрямо молчал. Презрительно фыркнув, Снейп вышел из кухни.

Меньше всего я хотел, кому бы то ни было, рассказывать о своей глупости. Тем более ему. С меня хватило воспоминаний. Кажется, эта сцена будет преследовать меня всю жизнь, она будто отпечаталась в подкорке мозга. Было страшно, чудовищно страшно. Я стиснул кружку в надежде сломать ее голыми руками, но не получилось. Тогда я просто швырнул ее в стену, с глухим звоном фарфор разлетелся на большие и мелкие осколки по всей кухне, остатки чая залили плитку, кухонный стол, часть брызг попала на пол. Я смотрел, как по розовым в цветочек обоям медленно стекает темное пятно. Боль и злость, страх и ненависть бушевали в душе. Хотелось кричать.

В кухню медленно зашел Снейп.

— Верни мне палочку, — тихо и с угрозой сказал я.

— А то что?

— А то я тебя убью, — я все еще сидел за столом, Снейп стоял в дверном проеме.

— Попробуй, любопытно на это посмотреть, — он говорил скучающе, его поза была расслабленной.

Я медленно встал и с ненавистью посмотрел на него.

Почему именно этот человек бесит меня неимоверно? Одно его присутствие рядом вызывает у меня нервную дрожь, так хочется вцепиться в волосы, врезать, увидеть кровь на этом лице. Почему один вид грязного сального ублюдка вызывает дикую ярость и удивительную неконтролируемую ненависть?