Вокруг находились большие и толстые здания-щупальца насыщенно-коричневые снизу и светлеющие по мере роста вверх, чтобы потом сменить окраску на ярко-зеленую, а самые верхушки красовались белоснежным свечением. Здания стояли кучно, как ветви куста, совсем не походя на стройные округлые цветки-площади Политоа. Но свое неповторимое очарование было и в них. Просто удивительно, ведь это тоже коралловая колония!

- Сюда, - позвал мой новый 'хозяин'.

А он немногословен. Мы подплыли к одному из низкорослых и бочковатых домов. Я не заметила разделения на сегменты, неужели он весь принадлежит этому делинайцу. Неуверенно оглянулась назад и не увидела на прежнем месте мартала - уплыли.

Колдера никто не встречал у входа, зато он меня остановил и приложил ладонь к груди, чтобы из-под его пальцев вспыхнул синий свет.

- Теперь можешь свободно проходить, - отстранился он и первый нырнул вглубь.

Мы миновали несколько коридоров и комнат, плеров не встретилось на пути, но спрашивать мне не хотелось. Вообще такая апатия навалилась, что было уже все безразлично. Слишком часто в последнее время меняется моя жизнь, я не успеваю к этому привыкнуть и приспособиться.

А потом мы вышли в воздушную половину дома, осушились, и Колдер провел меня в столовую, которая имела еще и большие бежевые диваны. Я слишком хорошо помнила, что было с Ярвудом при знакомстве с его жилищем. Замерла у входа, уронив сумку на пол. Почему здесь? Хотя, мне все равно.

Сам делинаец как-то нервно подошел к столу, провел по нему ладонью, будто что-то решая. Выбирает место? Я внимательно за ним наблюдала, и поэтому хорошо увидела, как сжались его кулаки, а затем напряглась спина. Он медленно поднял руки к шлему, нажал на него хитрым образом, и тот плавно сложился назад, задвинувшись в воротник. По плечам рассыпались черные с синим отливом волосы.

Делинаец медленно повернулся, пристально глядя на меня невозможными синими глазами. Моя душа разлетелась на куски, чтобы сразу же замерзнуть. К горлу подступила горечь и отвращение, а в висках забила в барабаны ярость. Никогда еще я не ощущала такой смеси чувств. Но лицо мое сковала ледяная маска из наигранного безразличия. И только глаза своим пытающим неверием могли выдать обуявшие меня эмоции.

- Брук, - произнес он.

От этого голоса я будто проснулась, смогла вдохнуть, со злостью стиснула зубы и, выдавив улыбку, подняла руки, чтобы начать развязывать платье на плече. Чего тянуть? Хуже уже не будет!

- Что ты делаешь? - нахмурился Колдер, шагнув ко мне.

Я не могла говорить, только выразительно подняла бровь, намекая, что это и так понятно.

- Не надо! Слышишь? - тяжело сказал он и поморщился, отвел взгляд и продолжил: - Можешь выбрать себе любую комнату.

- Даже твою? - с вызовом вырвалось у меня.

- В мою ты не сможешь зайти, - покачал он головой и отвернулся. - Иди, еду найдешь на кухне. Я не держу плеров, поэтому сама разберешься с этим. Мне надо уплыть. Иди, - с нажимом повторил он.

Я склонила голову и, подхватив сумку, стремительно покинула помещение. Комната, мне срочно нужна комната! Посмотрев несколько, остановилась в первой же понравившейся. Забросив вещи на постель, вбежала в уборную и обессиленно упала у бассейна. Из горла вырвались рыдания, по щекам обильно текли слезы. Я обняла себя за плечи и раскачивалась вперед-назад, ничего перед собой не видя.

- Прибой! Как же так? Прибой...

Это был он! Мой Прибой! Колдер...

Глава 9

Сколько я так просидела, ничего не чувствуя, не знаю. Не хотелось во все это верить. Но я не имела привычки бежать от действительности. Медленно, будто во сне, поднялась и принялась раздеваться. Нужно позаботиться о коже. Привычные монотонные действия успокаивали. Сидя в темной жидкости, терла ладонями кожу на руках, груди, ногах, до красноты, оставляя ногтями заметные борозды. А затем уставилась на руку и отрешенно подумала, а зачем я это делаю? Ведь мне мыться не нужно. Нужно просто сидеть и отмокать.

Из глаз вновь заструились слезы. Я ведь точно так же сдирала с себя кожу в первую неделю после освобождения. Закрыла глаза и постаралась расслабиться, плечи чуть подрагивали в нервном напряжении.

Почему же так невыносимо больно? Такое впечатление, что Прибой предал меня. Предал! Купил, как и любой другой. А ведь я его считала... он был для меня всем! Только не он! Я замотала головой, закусив до боли губы. Только не он! Я не выдержу от него такого отношения! После всего, что мы пережили вместе!

Я закрыла лицо руками, между пальцев медленно стекала маслянистая тяжелая вода. Мое самое светлое воспоминание... самое болезненное и горькое... ты вновь в моей жизни... я думала, что больше никогда не увижу тебя, Прибой! Никогда... и я была бы счастлива взглянуть вновь в твои глаза, но не так. Не на правах твоей игрушки. Ты единственный знаешь... все... и это меня убивает и одновременно вселяет силы жить дальше.

Как мне смотреть теперь ему в глаза? Как не вспоминать при звуках его голоса все, что нас объединяет? Я с таким трудом пересилила в себе страх перед мужчинами, когда вернулась к мужу. Как разговаривать с ним, зная, что он тоже все это помнит? Зачем мы снова встретились? Лучше бы я осталась с Ярвудом!

В каком-то помешательстве я выполнила все надлежащие процедуры и легла на постель, заставив ту принять меня, как в кокон. Осталось три дня... и я умру, если не пересплю с... Колдером. Нужно привыкать называть его настоящим именем. Но я с ним... я не могу. Внутри снова все болезненно сжалось.

А он? Зачем он это сделал? Зачем взял меня себе? Чтобы мучить? Вспомнилось его странное поведение на курорте, та почти ненависть, которую я ощущала. Зачем? Неужели Прибой меня ненавидит?

Я уже не могла связно мыслить, терялась в догадках и забылась тревожным сном. Чтобы погрузиться в такие реальные и мучительные воспоминания.

Разбудил меня жуткий грохот, за которым последовали ругань и смех. В темном, прогорклом воздухе трюма появилось светлое пятно и повеяло таким чудесным, таким приятным ветерком с отчетливым привкусом рыбы. Я жадно хватала ртом этот чистый воздух и неосознанно подалась вперед.

- Сиди тихо, - сквозь зубы проговорил из клетки делинаец, рядом с которым я так опрометчиво уснула.

Я поспешила последовать совету и как можно сильнее вжалась в стену, подобрав под себя ноги и опустив голову. В помещение начали быстро спускаться пираты, большинство навеселе. Я судорожно вцепилась пальцами в ближайший прут решетки, внутри все сжималось от страха. Я молилась вездесущему Океану и звала, звала свою силу, но та упрямо оставалась безмолвной.

Вальяжной походкой, поигрывая кто кинжалами, кто плетьми, пираты разбрелись по трюму, периодически наклоняясь к пленникам и бесцеремонно их рассматривая. Выбирали... хотели поиграть...

Меня начало трясти, я исподлобья наблюдала, как парочка пиратов выволокли из одного угла девушку и с гоготом начали ощупывать ее. Я с отвращением и недоумением смотрела на ее отрешенное, безразличное лицо, изборожденное царапинами и синяками. Они сорвали с нее одежду и повалили на грязный пол... дальше я не смогла смотреть. Перевела взгляд - одного мужчину с упоением избивали ногами, причем с большим старанием избегая жизненно важных органов. Небось и целитель потом приведут. Звуки... хрипы, стоны боли и ругань... удовлетворенное пыхтение и смех... я спрятала голову и закрыла глаза... стоны, стоны, стоны... как же хотелось не слышать... а запах! Меня начинало мутить. Запах крови и похоти, немытых тел и пота, рома...

Пальцы на решетке уже занемели, так сильно я в нее вцепилась. Внезапно их накрыли чужие, холодные и сухие. Я вздрогнула и, чуть повернув голову, краем глаза посмотрела в ту сторону. Делинаец сжимал мою ладонь и стойко смотрел вперед себя, лишь прерывающееся дыхание во время очередного чужого вскрика выдавало, что он все видит и слышит.