Антон встал, пару раз прошелся по комнате, потом остановился, подумал еще о чем-то и задул свечку. После чего спокойно прошел к своей кровати, – он мог бы найти ее даже с закрытыми глазами – скинул с себя одежду и залез под такое легкое, привычное, но вполне теплое одеяло. И почти сразу уснул. Хотя, прежде чем успел уснуть, ему на миг вдруг показалось, что в комнате с ним кто-то был. Но кто это был, Антон не знал, конечно. Возможно, он на самом деле уже спал тогда. А приснилась ему просто его мама, которая стояла там, в дальнем углу и спокойно на него смотрела. Потом, и это уже точно во сне, он видел зеленый лес и речку с каким-то чудным названием. Они тогда, давно еще, вместе с отцом ездили к его тетке в деревню в какую-то область, он не помнил точно в какую, но где-то на северо-западе. Кажется, в ленинградскую. Там все время было очень сыро и довольно прохладно. Хотя, почему так, он догадался даже во сне. Потому, что там как раз и находилась та самая речка с таким вот чудным названием – «Мертвица». Вот уж глупость какая. Антон поворочался прямо во сне. И долго потом они еще добирались на старой скрипучей лодке с одним поломанным веслом до небольшого лесного озера, в которое та речка впадала. И ловили там рыбу. После чего жарили ее прямо на костре, а точнее запекали в углях. А потом… Антон проснулся.
Он не знал почему так. Что его разбудило. В комнате было по-прежнему темно. Тикали настенные часы да что-то где-то поскрипывало в старом, давно не ремонтированном доме. Дом этот Антону еще от бабки достался, когда та померла. А он все только и собирался, что сделать в нем хотя бы какой-то ремонт или хоть немного подновить. Да все что-то недосуг было. Поэтому ничего удивительного в том, что дом поскрипывал, конечно же не было. Антон прислушался. Нет, теперь даже поскрипывание пропало. Ан нет, вот опять. «Ну, что же, – подумал он, пытаясь себя успокоить, – скрипит старая развалюха и пусть себе. Не мучиться же мне из-за этого до утра? Спать нужно». Антон перевернулся на другой бок лицом к стене. «Нет, так было еще страшнее», – он все-таки, пусть и не нарочно, но произнес это слово, видимо, постепенно начиная осознавать, что именно мешало ему уснуть и почему он проснулся. Он чего-то боялся. Трудно было сказать чего именно. Он повернулся назад. Открыл глаза, огляделся. И ему вновь показалось, что в комнате с ним кто-то был. Он закрыл глаза.
Нет, это было просто невыносимо. Вот так лежать и думать, что в комнате кто-то есть, что он стоит там в углу и смотрит на тебя. А может в дверном проеме? А может ему лучше было просто плюнуть на все и спать. А может выпить? «Вот, – обрадовался Антон, – вот хорошая мысль, выпить! И это нужно было сделать прямо сейчас. А то так и вправду можно до самого утра проворочаться. Да к тому же после всего, что с ним случилось этим вечером, расслабиться было бы, наверное, даже весьма полезно». И он открыл глаза.
Антон не закричал и даже не дернулся, хотя этого ему и очень хотелось. Он так и остался лежать без движения в своей постели, и словно чего-то ожидать. Или это было просто оцепенение? Ему почему-то даже и не было в тот момент особенно страшно, поскольку он увидел именно то, что и предполагал и отчего так и не смог в ту ночь как следует заснуть. С ним в комнате кто-то был.
Это было нечто едва различимое в ночной темноте, чуть более светлое, чем сама темнота. Некая белесая тень словно бы надвисала над полом в дальнем пустом углу его комнаты. Антон пригляделся. Ему очень хотелось протереть глаза, но он не решался пошевелить руками. Он просто медленно поднимал и опускал веки, надеясь, что это видение как-то само-собой исчезнет, растает как дым. Ему даже пришлось один раз сильно ущипнуть себя за ногу, чтобы убедиться, что не спит. Но нет, он не спал. А этот призрачный посетитель все так и стоял в дальнем углу неподвижно. Глаза Антона теперь уже совсем привыкли к ночному сумраку, отчего он наконец-то смог более или менее отчетливо разглядеть своего гостя. Это была женщина. Обыкновенная простая, каких очень много в городе, да и здесь в поселке. Довольно изящная и хорошо сложенная. Одета она была во что-то светлое. Лица ее Антон, конечно, не мог разглядеть, но оно, и в этом он был почему-то абсолютно уверен, было красивым.
Наконец Антон, превозмогая все еще мешавший ему двигаться страх, приподнялся на локте и слегка вытянул вперед голову. Женщина не шелохнулась. «Надо бы зажечь свечку, – подумал он, а то мы так с ней и впрямь тут будем до утра смотреть друг на друга». То обстоятельство, что его посетителем оказалась именно женщина, его почему-то немного успокоило. «Ведь все женщины, существа в большинстве своем довольно покладистые и мягкосердечные, а значит нельзя от них ожидать чего-то уж совсем плохого», – продолжил он как-то глупо размышлять. Однако то, что произошло через несколько секунд, буквально заставило его, причем не то чтобы переменить свои мысли, а на некоторое время и вовсе отказаться от них. Да он, на самом деле, и не мог тогда уже нормально соображать, не мог он по-прежнему и пошевелиться. Жуткий страх, холодный и безжалостный буквально сковал его по рукам и ногам, потому что женщина эта начала двигаться. И это было такое движение, от одного которого можно было легко сойти с ума и прямо там на месте. Что-то внутри ее тонкого изящного тела приглушенно хрустнуло и она, совершенно раскоординированно, переступая с одной ноги на другую, стала медленно продвигаться по направлению к его кровати. Она даже делала отмашки руками как-то неправильно. То есть правая ее рука шла вперед вместе с правой ногой, а левая с левой. Все движения женщины были похожи на движения большой кукольной марионетки, управляемой кем-то извне. Даже голова ее как-то резко, короткими рывками наклонялась сначала в одну сторону, а затем в противоположную.
Наконец Антон не выдержал. Он вскочил на свою кровать и, крепко прижав руками к груди одеяло, попытался было закричать, но вместо этого вдруг как-то глупо заскулил. А потом, пару раз сухо сглотнув, совершенно неестественным, почти свистящим хрипом все же смог выговорить: «Да что же ты за тварь-то такая!» Женщина в тот же миг на секунду остановилась, повернула наискось свою разлохмаченную болтающуюся голову и посмотрела на Антона. И вот уже после этого и сам Антон не смог бы, наверное, даже и закричать. Потому, что смог наконец разглядеть лицо женщины. Ведь она теперь стояла уже совсем близко от него, почти вплотную к его кровати. И это было неживое лицо. Да, женщина была мертвой. «Тварь, тварь, гадина», – бешено носились у него в голове хаотичные мысли. Но он уже не мог ничего: не кричать, не пошевелиться. Он просто смотрел в оцепенении на все приближающуюся к нему белесую тень. Вот он уже ощутил слабый холодок, а вот и запах: мерзкий, затхлый, словно из давно заброшенного, прогнившего старого колодца. А вот и прикосновение, ледяное. Женщина теперь уже вся взобралась к нему на постель и, почти нежно взяв одной рукой за его руку, в упор смотрела на него. А потом, тихо выдохнув, прижалась к нему всем телом. И это было сырое тело, холодное, отвратительное. В тот же миг Антон почувствовал, как словно бы несколько жестких скользких щупалец буквально обвили его. Они сжимали его все сильнее и сильнее, пытаясь как удав задушить и раздавить свою жертву. Женщина закинула ему на бедра свои ноги, а руками обхватила за шею. И вот этого уже Антон не перенес.
Он вдруг почувствовал, что в нем что-то переменилось. Он уже не мог больше вот так просто стоять и ждать пока его убьют. А его хотели убить. Он почувствовал это. Отчего молча, спокойно, не издавая не единого даже шороха, развел руки сначала в стороны, а затем и изо всех сил ударил ладонями женщину в грудь. Удар этот оказался сильным. Неожиданно сильным. Поскольку даже сам он в результате обратной отдачи буквально врезался в стену, что была за его спиной. Страшная же посетительница его комнаты отлетела к стене противоположной. То есть сразу метров на пять. И это было явно неожиданным для нее. Поскольку ударившись о стену, она издала такой мерзкий и протяжный вой, что даже сам Антон невольно зажал уши руками. После этого женщина, или то, что казалось ей, вся как-то неестественно изогнулась и словно огромное мерзкое насекомое прижалась сначала руками и ногами к противоположной стене, а затем и поползла по ней. Эта тварь залезла сначала под самый потолок. Потом посмотрела своими пустыми водянистыми глазами на Антона, вывернув едва ли не на пол оборота назад шею. После чего спрыгнула на пол и стала вновь к нему приближаться.
